Мировой Ворон - Смит Э. Дж.

Он убрал свое восприятие, оставив внушающую благоговейный ужас частицу Джаа размышлять о грядущих битвах. Нанон знал, Далиан находится в мире с самим собой, и это знание дало доккальфару силы и, возможно, даже причину, чтобы продолжать сражаться. Если уж каресианца не смогла остановить смерть, то разве может Нанон позволить себе сдаться всего лишь из–за встречи с джекканом и потери собратьев из Фелла?

Глава шестая

Фэллон Серый в городе Ро Канарн

Между владениями Отряда Призраков и герцогством Канарн не проходило четкой границы. Вокруг простиралась все та же трава, дул тот же ветер, а армия Красных рыцарей все так же медленно ползла вперед. На равнинах не за что было зацепиться взгляду, и ни одна деталь не нарушала однообразия зеленых просторов.

Фэллон снова чувствовал себя Красным рыцарем посреди вихря лошадей, палаток и лагерных костров. И только присутствие Владимира Коркосона и Аль–Хасима не давало ему раствориться в массе собратьев. Чужаков удивляла и забавляла организация и ритуалы Красных рыцарей, а едкие шутки, обычно сопровождавшие их совместные возлияния, заставляли Фэллона смеяться даже вопреки его желанию.

Путешествие от Южного Стража до Ро Канарна оказалось мучительно долгим. Армия двигалась со скоростью своих самых медленных частей, а обозы с припасами больше походили на таверны на колесах: их было тяжело и сдвигать с места, и тащить вслед за кавалерией. Фэллон поначалу скакал в авангарде, но, когда его нерешительно попросили стоять в ночном дозоре вместе с остальными, переместился к основной части армии. Как водится, среди рыцарей о нем разошлись самые разные слухи, но никто не мог сказать ничего определенного. Его называли Серым Рыцарем и говорили, что он не просто хороший фехтовальщик.

— Разбить лагерь! — разнеслись по шеренгам команды от сержантов, и армия остановилась в пределах видимости города. — Приступить к вечерним обязанностям! Никакого отдыха, пока мы не поднимем частокол и не расставим дозорных!

Раздались недовольные возгласы, и люди с неохотой приступили к своим обязанностям. Красные рыцари могут роптать не хуже любых других солдат. Кажется, будто эта привычка появляется у них с первого дня, когда они надевают доспехи. Они никогда не бунтуют открыто, но между собой постоянно обсуждают начальство и заявляют, что, будь они у власти, они–то уж точно устроили бы все наилучшим образом. Фэллон когда–то был таким же, пока не стал капитаном. Тогда он понял, насколько бессмысленно жаловаться и ныть.

— Я никогда не думал, что однажды стану частью десятитысячной армии Красных рыцарей, — произнес Аль–Хасим, спешиваясь рядом с Фэллоном. — Ну… если только в качестве пленника.

— Бронвин уже устала от тебя? — спросил Фэллон.

Каресианец с усмешкой потянулся, разминая спину.

— Мое обаяние не может соперничать со стенами Канарна. Она же все–таки герцогиня.

Фэллон спрыгнул на землю и застонал. Даже в конце колонны его повсюду окружали люди в доспехах, кони и обозы с припасами. Если генерал Фрит хочет быстро доставить куда–нибудь свою армию, им придется либо распустить половину людей, либо умереть с голоду.

От одного из обозов к собеседникам направлялись брат Ланри и Владимир Коркосон. Не выдержав их жалоб, им разрешили не ехать верхом. Добровольческая армия Дарквальда шла следом за Красными рыцарями, и им не нужен был командир, чтобы следовать общему распорядку.

— Задница так болит, будто меня табун коней оттрахал, — пожаловался Владимир.

— Хорошо было бы найти чайничек горячего чаю… — в тон ему произнес Ланри.

Хасим и Владимир удивленно на него посмотрели.

— Что? — воскликнул Ланри. — Не всем интересно напиваться и общаться с… женщинами с сомнительной репутацией.

— Уверяю тебя, — ответил Хасим, — у меня в отношении женщин с сомнительной репутацией только самые честные намерения.

Фэллон начал расстегивать седло.

— Не думаю, что в Канарне много шлюх, — заметил он. — Я такого не припомню.

Ланри поморщился.

— Сэр Фэллон, не могли бы вы называть их более уважительно?

— То есть не шлюхами? — уточнил Владимир.

— А что насчет пива? — спросил Хасим. — Можем ли мы все еще называть пиво пивом?

Ланри сердито замахал на них руками, бормоча себе под нос что–то про Одного Бога.

— Не беспокойся о нем, брат, — обратился к нему Фэллон. — Наш каресианский приятель очарован красотой герцогини Бронвин. И я сомневаюсь, что она оценит его интерес к шлюхам… прошу прощения. К женщинам с сомнительной репутацией.

— Это достойный город, и у нас тут такого нет, — пробормотал Ланри, исчезая среди обозов.

— Я согласен и на чай, и на пиво, а еще лучше — на удобную постель, — сказал Владимир. — Немного тепла было бы в самый раз.

— Не смеши меня, — возразил Хасим. — Ты же и часа не протянешь без бутылки вина.

Владимир изобразил на лице негодование.

— Как вы смеете, сэр! Я с равным удовольствием вкушаю пиво, эль, медовуху и любые жидкости с градусом!

— А пустынный нектар когда–нибудь пробовал? — спросил каресианец.

— Только однажды. Я отрубился после четвертого стакана, и меня обворовали две юные леди.

— А ты им до этого заплатил?

— Нет, — ответил Владимир. — Если идешь в бордель, надо быть готовым к тому, что тебя оберут до нитки, но это случилось в таверне. Думаю, где–то в Вейре. Мне просто не повезло.

— Давай попробуем повторить этот опыт в Канарне.

— Мы не задержимся там надолго, — заметил Фэллон. — Не думаю, что Канарн будет рад еще раз приютить у себя армию рыцарей.

— Но я могу остаться в городе, — сказал Хасим.

— Я буду рад, если ты отправишься с нами, друг, — ответил Фэллон. — Назревает война, и твои ятаганы могут нам пригодиться.

Каресианец покачал головой.

— Семь Сестер забрали многих из моих друзей. Если я хочу продолжать сражаться, мне нужно сначала хорошенько все продумать — и чутье подсказывает мне остаться здесь. Боги никогда не заботились обо мне.

— Не все из нас удостоились такой чести, — ответил Фэллон.

Ему неожиданно очень захотелось пообщаться с тенью Ториана. Честно говоря, раньше у него такого желания не возникало вообще — похоже, это произошло в первый раз. Тень в основном молчала, иногда кратко напоминая Фэллону о том, что он не простой рыцарь. Но сейчас он не отказался бы от моральной поддержки или совета, а тень так и не появилась. На северных равнинах Канарна ночь наступала быстро, и лагерь накрыла тьма. Она поднялась от горизонта и заполнила собой все небо, пока чернота не стала непроглядной. Сумерки длились едва ли пять минут. Но, по крайней мере, не было дождя.

Ро Канарн оказался больше, чем помнил Фэллон. По сравнению с руинами Хейла и деревянными частоколами Южного Стража город производил впечатление огромной, прочной, основательной крепости — таких городов не встретишь на землях Свободных Отрядов. Не только из–за того, что он был построен из камня, не из–за высоких добротных башен, возведенных как продолжение отвесного утеса, нет — он выглядел так внушительно именно из–за самой своей сути: древний каменный форт, созданный оборонять земли, непригодные для обороны. И он пал только с моря, когда вражеский флот использовал его единственное слабое место. Со стороны суши башни и стены города были почти неприступны — город стоял на высокой скале, нависая над окрестными полями. Несколько сотен арбалетчиков, несколько метательных орудий — и крепостные стены могли продержаться против любой армии.

Город пережил немало потрясений, но главная его башня — башня Мирового Ворона — все так же упрямо устремлялась к небу над землями Канарна. Уильям из Вереллиана назвал местных жителей стойким народом, которых только закалит вражеское вторжение. Но приближающаяся к городу армия Красных рыцарей не вызвала ни у кого радости. Лишь присутствие леди Бронвин заставило стражников отпереть ворота, и внутрь пропустили только десятерых всадников, держа их под прицелом дюжины арбалетов. Остальная армия встала лагерем к северу от города на достаточном расстоянии, оставаясь вне поля зрения. Жители Канарна знали о присутствии войск неподалеку, но хотя бы их вид не напоминал горожанам о том, что еще одна армия под красным рыцарским флагом подошла к их городу.