Островитяне - Мэри Элис Монро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я стоял совсем близко, смотрел, слушал, запоминал. Кровь струилась по жилам, как топливо по шлангам работающего мотора.
Лоуви вскинула подбородок. Глаза у нее сверкали.
— Двигатель заработал. Прилив хороший. Давай посмотрим, на что эта штука способна. — Лоуви посмотрела на меня. — Только меня нужно толкнуть.
— Что? — Я вытаращился на нее, не понимая.
— Толкнуть. Чтобы высвободиться из ила.
Я не сразу сообразил, что она имеет в виду.
— Ты хочешь, чтобы я лез в эту гадость? Где комары и крабы?
— Ну да. Иначе мы не выберемся. Я сама не могу. Я буду управлять.
— Но… — пробормотал я, глядя на поверхность болота.
— Ты свою лодку хочешь или нет?
Я подумал, на кого тут еще можно нарваться — аллигатора, щитомордника. Но уж больно мне хотелось свою лодку.
— Ладно, — буркнул я.
— Тогда лучше разуйся, — посоветовала Лоуви. — А то кроссовки в иле застрянут.
— Нет уж, босиком я в эту гадость не полезу.
Лоуви передернула плечами.
— Как знаешь. Мое дело — предупредить.
Покряхтев, я перебрался через оба каяка на корму. Скривился и сказал вслух:
— Ф‑ф-ф-фу-у-у!
Лоуви захихикала.
— Да ладно тебе, неженка. Обыкновенный ил.
Медленно — и постоянно думая о крабах — я спустился за борт. Сперва пальцы ног, а потом и все ступни погрузились в скользкую бурую жижу.
— Гадость какая, — пробормотал я. По ощущению — будто ходишь по соплям. — Ну а дальше что?
— Передняя часть лодки называется нос. Иди туда.
При каждом моем шаге ил пыхтел и чавкал. Шаг за шагом я продвигался вперед, застревая в иле все глубже. Потом поднял ногу — кроссовки нет.
— Кроссовка свалилась! — выкрикнул я.
— Теперь уже не найдешь, — сказала Лоуви. — Иди дальше.
— Но…
— Я ж тебя предупреждала.
Я злился, но отступать было поздно. Ил доходил до коленей.
— А ты уверена, что это не зыбучий песок? — спросил я у Лоуви.
— Это обыкновенный ил, но он может тебя засосать… немножко. Джейк, не переживай. Ты почти на месте.
Наконец я добрался до носа лодки — здесь пришлось высоко поднимать колени, чтобы не завязнуть.
— Я включу задний ход, — сказала Лоуви. — А ты пихай как следует. Изо всех сил. Понятно?
Я стиснул зубы и всем весом оперся на левую ногу. Сразу ушел на несколько сантиметров в жижу, замер, молясь, чтобы ил не оказался зыбучим песком.
— Быстрее давай! — крикнул я. — Меня засасывает!
— Готов? — крикнула мне Лоуви. — Поехали!
Я крякнул и стал пихать изо всех сил — мотор негромко гудел в воде. К моему изумлению — и облегчению, — лодка медленно сползла с илистой отмели.
— Ура! — крикнул я, заметив, что она подается.
— Запрыгивай! — позвала Лоуви.
Я попытался, но ноги было не поднять. Они застряли в иле.
— Лоуви, мне не вылезти! — крикнул я. Сердце так и колотилось — я представил себе, как уйду в ил с головой и исчезну.
— Без паники! — оборвала меня Лоуви, ставя двигатель на холостой ход. Потом подбежала к носу. — Вылезешь, не переживай. Наклонись вперед, ложись на поверхность.
— Ложиться? — Я затряс головой, спина похолодела от ужаса. — Я только быстрее утону.
— А вот и нет. Это такой прием. Мы его все знаем. Ты мне доверяешь?
Я кивнул.
— Ложись на живот. А потом постепенно высвобождай ноги. После этого ползи к берегу. Там ил более плотный. Оттуда сможешь забраться обратно на борт. Давай, живее!
Я решил довериться Лоуви. Мы же друзья. И еще она хорошо разбирается в жизни в этом болотном краю.
Я нагнулся вперед, лег животом на мягкий ил. И не утонул! Вонючая жижа облепила лицо, я начал шевелить ногами. И вот постепенно их удалось вытащить из вязкого плена! Правда, без кроссовок.
Я подобрался поближе к берегу — здесь ил был плотнее. Снова опустил ноги, сумел встать. Сразу же протянул руку и уцепился за борт, пока лодка не отплыла в сторону. Лоуви схватила меня за запястья, и мы, кряхтя, вдвоем затащили меня обратно в лодку.
— Уф! — выдохнул я с облегчением, плюхнувшись на твердое дно. Я был в иле с ног до головы. Даже на лице грязные разводы.
Лоуви опять рассмеялась — весело, звонко. Встала к штурвалу, посмотрела через плечо.
— Видел бы ты себя. Весь перемазался.
— И воняет тухлыми яйцами.
— Будем считать, что ты теперь наш, болотный.
Я посмотрел на ноги и штаны, облепленные грязью, и тоже рассмеялся. Мне этот титул понравился.
Лоуви очень ловко вывела скиф на глубокую часть протоки. Не могу не признать, меня сильно впечатлило ее мастерство.
— Посмотри, нет ли где течи, — обратилась она ко мне. — Если будем набирать воду, далеко не уплывем.
— Слушаюсь, капитан! — Я подвинул каяки, чтобы как следует осмотреть дно лодки. — Вроде порядок.
— Тогда вперед!
Я вцепился в борт, а Лоуви поддала газу. Плоскодонка так и полетела по протоке, как будто совсем не касаясь воды. В лицо бил ветер, и это было так приятно, что я улыбался не переставая.
— Пошли к причалу Мейсона! — крикнул я. — Он как увидит нас — обалдеет!
Когда мы подошли к причалу, Лоуви сбросила обороты, двигатель теперь тихо урчал.
— Эй! Народ!
Мы обернулись и увидели, что Мейсон стоит на краю своего причала, руки за головой, рот разинут от удивления.
— Говорил, что он обалдеет! — сказал я.
— Гляди, что мы нашли! — крикнула Мейсону Лоуви.
Мейсон подбежал поближе, топая своими большими ногами по деревянному настилу. Когда он приблизился, стало видно, что он обалдел, но не так, как мы думали. Его трясло от злости.
— Вы что натворили? — орал Мейсон. — Угнали лодку?
— Ничего мы не угоняли! — ответил я. — Мы ее нашли. Брошенную.
— Мама увидит — разволнуется. — Мейсон мерил причал шагами, что-то бормоча себе под нос, потом резко остановился. — Нет. Нельзя, чтобы она это увидела. Я не могу ее расстраивать. — Он ткнул в лодку пальцем: — Уберите это отсюда. Живо!
— Погоди, погоди, — попытался успокоить его я. — Мы ее здесь совсем ненадолго оставим. Пока сообразим, что делать дальше. Потом заберем. Да ладно тебе. Ты что, не видишь, как это прикольно? — Я широко улыбнулся.
Но Мейсона это не убедило. Он посмотрел, как я перепачкался, поднял бровь. Потом принюхался, сморщил нос.
— От тебя воняет.
Я рассмеялся, кивнул:
— Илом. Действительно гадость.
Мы с Лоуви вылезли на причал. А потом все трое встали в ряд, скрестили руки на груди и в напряженном молчании стали рассматривать нашу грязную лодочку.
— Здесь ее оставлять нельзя, —
