Операция «Аврора» - Дарья Плещеева

Спаситель куда-то запропал. Забыть не мог — значит, услали с поручениями. Кот сообразил, что дед кормится тут подачками от дворника за мелкие услуги.

Он обошел временное пристанище. Это оказалась наполовину обставленная небольшая квартира. Приличный вид имел разве что кабинет, куда можно было попасть прямо из прихожей. Другая дверь вела в комнату, меблировка которой состояла лишь из большого кожаного дивана. Оттуда Гришка попал в помещение, похоже, спальню. Там уже обретался туалетный столик, совершенно пустой, и стоял комод. В комоде не нашлось решительно ничего, а вот на столике обнаружились кружка и тарелка. В кружке маячили коричневые разводы остатков чая, а на тарелке валялись колбасные шкурки.

Похоже, хозяин квартиры имел еще какое-то жилище, а это обставлял без суеты. Значит, его можно было тут прождать до второго пришествия и помереть с голоду.

— Таки, ох… — пробормотал Кот.

Деваться было некуда. Даже отопри он дверь, то куда бы пошел среди бела дня в наручниках? Значит, надо ждать. А если дедок не появится до ночи, ломать дверь и двигать на Хитровку. Там сообразят, как открыть наручники. Или после облавы наложили от страха в штаны и сами же сдадут Кота легавым. Он-то тут чужой, ни с кем не повязан делом, никому не нужен. Даже Муньке. Страсти страстями, а неприятности с сыскной полицией ей ни к чему…

Оставались анархисты. Или те чудаки, которые выдавали себя за анархистов, а сами тряслись, как овечий хвост, стоило Гришке рассказать им план нападения на почтовый вагон.

Чем дольше тянулось ожидание, тем яснее Кот понимал, что незачем было соваться в эту дурную Москву. Он еще раз прошелся по квартире и забрался в кабинет. Там не нашел никаких достойных внимания бумаг, зато обнаружил книги — целую стопку Сверху лежали пьесы Гоголя, и оттуда торчали клочки бумаги, которыми были заложены нужные страницы. Кот полюбопытствовал — это оказалась комедия «Ревизор». Тут он призадумался: куда ж его законопатил чертов дедок? Не актеришка ли нанимает квартиру? Но если так, на что ему целый кабинет?..

Коту вдруг захотелось есть, прямо-таки смертельно. В камере его покормили перловой кашей со шкварками, ломтем хлеба с маслом и кружкой крепчайшего чая. Так это когда было?..

Гришка не боялся голода, мог и сутки пропоститься, сидя с товарищами в засаде. Но там — азарт, восторг, осознание собственной лихости. Не до бесед с брюхом. А тут оно, брюхо, почему-то решило, что настала пора закатить грандиозный скандал.

Опять же, стало темнеть. И даже «Ревизора» не почитаешь — свечки нет, а электрическую лампочку зажигать опасно, с улицы увидят свет. Дурацкое положение, и дедок куда-то запропастился!

Кот прилег на кожаный диван, умостившись так, чтобы скованные руки не слишком раздражали. Он принял решение: постараться вздремнуть, а ночью как-нибудь вышибить дверь черного хода и уйти. Не может быть, чтобы припозднившийся извозчик не указал, в которой стороне Хитровка…

Чтобы определять время, Гришка поглядывал в выходившее на улицу окно. Если в доме напротив еще не погасили свет — значит, рано. Кот даже начал кемарить, и тут задребезжал дверной звонок.

Гришка съежился. Ему вдруг пришло в голову, что хозяин квартиры может оказаться весьма общительным типом, к которому гости шастают табуном. Или не ровен час, есть любовница с собственными ключами? Не мочить же глупую бабу?.. Да и оружие нашлось всего одно — половая щетка из кухни. Но даже ею орудовать со скованными руками затруднительно.

Звонок, правда, больше не дребезжал, и Кот постепенно успокоился. Снова его стал одолевать сон. Потому, наверное, и пропустил тихий скрип двери черного хода.

Чувство опасности сработало, лишь когда неизвестный возник на пороге комнаты. Сказать, что Гришка испугался, было бы неверно. Как человек бывалый, он давно научился реагировать на неожиданности предельным сосредоточением и холодным расчетом. Именно эти качества всегда дают преимущество перед потенциальной опасностью, а не страх или ярость. Поэтому Кот внешне остался неподвижен, но весь обратился в слух, не рискнув даже приоткрыть смеженные веки.

Керенский же (а это был он), остановившись в дверях, оказался здорово озадачен. Обнаружив в секретной, как он полагал, квартире незнакомого крепкого мужика мирно спящего на диване, Александр Федорович легко преодолел первое потрясение и тоже включил логику и расчет. То, что этот тип не из полиции или охранки, ясно как божий день. А вот как он сюда попал?..

Керенский сделал пару шагов к дивану и пригляделся, заметил тускло блеснувшие браслеты на руках спящего. Ого! Беглый?! А не его ли полдня по околотку полиция ищет? Носятся как угорелые?.. Ну и дела! Определенно, это он.

Александр Федорович заложил руки за спину, покачался с пяток на носки, затем сложил руки на груди, потеребил себя за подбородок, однако, так ничего не придумав, решил разбудить незваного гостя. Но едва он сделал шаг к дивану, «спящий» мгновенно оказался на ногах и метнулся навстречу, целясь скованными руками Керенскому в горло.

Если бы Александр Федорович действительно был тем, кем выглядел — этаким слегка субтильным интеллигентом, несмотря на высокий рост и приятные черты лица, — Коту не составило бы труда справиться с ним даже в наручниках. Но дело было в том, что Керенский, во-первых, имел весьма решительный и вспыльчивый характер, а во-вторых, хорошую физическую подготовку, благодаря занятиям танцами и, позже, в университете, боксом. Поэтому бросок Гришки Керенский встретил достойно: уклонился от захвата и нанес Коту классический апперкот точнехонько в правое подреберье. Атаман Ад охнул, согнулся, но тут же отскочил назад. Зыркнул на обидчика и вдруг метнулся мимо него вон из комнаты.

Теперь уже Александр Федорович решил не упускать беглеца и кинулся следом, вспомнив, что не запер по привычке дверь черного хода. Однако просчитался. Гришка ринулся не к ней, а вглубь квартиры. Керенский понял, что беглый почему-то хочет с ним разделаться, достал из кармана пальто, которое не успел снять, револьвер и замер, прислушиваясь. Спустя минуту уловил слабый шорох со стороны спальни. Медленно двинулся туда, шагая как можно тише. Но, видимо, противник все-таки что-то услышал, потому что едва Керенский сунулся в дверной проем, тут же получил удар в лицо метко пущенной тарелкой и на пару секунд потерял ориентацию. Коту этого хватило, чтобы снова броситься на обидчика и схватить его за горло. Они упали в коридоре, причем Александр Федорович выпустил при этом револьвер, но Гришка в запале не заметил. Навалившись на Керенского, он пытался его задушить. И ему бы, наверное, удалось, но Александр Федорович в последний момент, отчаявшись сбросить весьма тяжелого противника, изо всех сил ударил его обеими ладонями по ушам.