Адвокат олигарха - Ева Львова

– Отлично, звони завтра, – разрешила я, испытывая смутное чувство вины за резкость своего тона.

Хлопнула дверь, закрывшаяся за следователем Оболенским. Уже проваливаясь в сон, я вдруг подумала, что на вопрос о жене он так и не ответил, предпочтя попросту сбежать.

* * *

Утром меня разбудил телефонный звонок. Так рано вставать я не собиралась, думая сказаться больной и приехать в офис к обеду, но дед разрушил мои планы. Стоило мне снять трубку, как я услышала его полный оптимизма голос:

– Вот хорошо, что ты еще дома! Ты не заболела?

– Дед, все в порядке, просто я поздно вчера легла. Приду на работу попозже, никто от этого не умрет.

– Разбаловал вас Эд Георгиевич, – проворчал дед. И миролюбиво добавил: – Я еду мимо тебя с Бауманского рынка, сейчас завезу мясо и овощи.

От этого известия я мигом проснулась и села на кровати. Чтобы дед ни свет ни заря отправился на рынок? Да в жизни такого не бывало! Обычно по рынкам ездила бабушка, ловко управляясь с компактной «БМВ» первой модели. Дед же на своем «Лендкрузере» дальше окрестных грибных лесов никуда не выбирался. И вдруг такой гражданский подвиг!

Наскоро умывшись, я поставила чайник, и тут заявился дед, увешанный пакетами с продуктами.

– Чаек! – обрадовался он, потирая руки. – Это я удачно зашел! Выехал без завтрака, а сейчас уже почти десять, пора бы подкрепиться.

– Раздевайся, мой руки, – скомандовала я.

Дед отправился в ванную и оттуда прокричал:

– Раз ты до обеда дома, может, приготовим Иде что-нибудь вкусное? Например, мясо или курочку.

– Отличная идея, – прокричала я в ответ.

Дождалась, когда дед выйдет из ванной, и осведомилась:

– Слушай, дед, тебе имя Патрик Смит ни о чем не говорит?

Владлен Генрихович бросил на меня удивленный взгляд и иронично приподнял мохнатую бровь.

– Патрик Смит? Наслышан про этого афериста. По-моему, он отбывает наказание в тюрьме «Сан-Квентин». Зачем он тебе понадобился?

– Помнишь, я тебе рассказывала, что моего клиента обвиняют в похищении Уха Энки? – осведомилась я.

– Конечно, – откликнулся дед.

– Как ты знаешь, артефакт хранился в Культурном центре Бажена Соло. И вот вчера я совершенно случайно попала на семинар к конкурентам духовного общества «Истины Соло», которое называется «Баженова Мудрость». Последователи «Баженовой Мудрости» тоже считают себя адептами преподобного старца, и возглавляет это движение некий Санта Патрик. По словам одной журналистки, он-то и есть Патрик Смит, присланный сюда каким-то коллекционером, чтобы похитить и вывезти из страны Ухо Энки.

– Как зовут журналистку? – заинтересовался дед, доставая мобильник.

– Жанна Лисянская, представляет интернет-издание «Власть денег», – лаконично ответила я, наблюдая, как дед проворно орудует кнопками, выискивая в контактах коммуникатора нужный номер. Заметив живейший интерес в моих глазах, дед на секунду приостановил поиски и недовольно заметил:

– Разве тебе в детстве не говорили, моя пытливая девочка, что подслушивать нехорошо? Как там поживает наш чай?

Покаянно свесив голову, я отправилась в кухню, но притормозила в дверях, намереваясь все же осуществить свое намерение и подслушать-таки телефонную беседу Владлена Генриховича. Но дед знал меня не один год, поэтому на цыпочках подкрался к кухне и с шумом захлопнул дверь, чуть не прищемив мне руку, которой я придерживалась за косяк.

– Ну и ладно, не очень-то и хотелось, – фыркнула я, не двигаясь с места и осторожно приоткрывая дверь, чтобы получилась щелочка, пригодная для подслушивания. Но дед был на стреме. Он тоже не отходил от двери, поэтому стремительно среагировал на мое поползновение и, резко распахнув дверь, возник на пороге.

– Агата, что за игры? – грозно сдвинув брови, чуть слышно прошелестел он.

Это был излюбленный прием Владлена Генриховича – разгневанно шептать на провинившегося, и, можете поверить, это действовало сильнее истошного крика. И только после того как он на меня нашептал, я ретировалась на кухню и занялась приготовлением чая. Достав две разнокалиберные чашки, я поставила между ними сахарницу и тарелку с бутербродами, а вот с чайными ложками возникла заминка. Они все время куда-то деваются. У меня иногда закрадывается подозрение, что в квартире обитает домовой, таскающий ложки ради забавы. Телефонный звонок застал меня в тот момент, когда я шуровала шваброй под кухонным столом, рассчитывая обнаружить там тайничок домового. Не то, чтобы я надеялась, я просто знала, что две чайные ложки лежат именно там. У меня так бывает: сосредоточишься, подумаешь о каком-нибудь предмете, и мысленный образ этого предмета, завалившегося в щель между спинкой кресла и сидением, возникает в голове.

В этот момент раздался звонок моего мобильного. Не меняя позы, я достала его из кармана халата и, стоя на четвереньках, взглянула на экран. Как ни странно, звонил Борька. Я приготовилась придать голосу как можно больше надменности и нажала клавишу приема. Но не успела я сказать сакраментальное «алло», как кудрявый друг приветствовал меня не менее сурово, чем собиралась это сделать я.

– Ну, здравствуй, героиня дня.

Я мигом забыла о своем намерении быть гордой и неприступной и растерянно промямлила, понимая, что такой тон так просто не берут:

– Привет, Борь, что-то случилось?

– Случилось, – сухо ответил Джуниор. – Наворотила ты, Агата, дел! Немедленно приезжай в контору!

Все еще стоя посреди кухни на четвереньках, я слушала короткие гудки, доносившиеся из трубки, и внутри у меня все стыло от ужаса. Вытираясь полотенцем, на кухню зашел дед, да так и замер в дверях.

– Это что еще за зарядка для хвоста? – удивился он.

Я вскочила на ноги, отнесла на место швабру и побежала в спальню одеваться, крича на ходу:

– Дед, рассказывай, удалось что-то выяснить насчет Смита?

– Жанна Лисянская права: в настоящее время Патрик Смит находится на свободе. За него внес залог известный американский коллекционер Гарри Морган, и девять месяцев назад аферист пересек границу нашей страны. Сама Лисянская действительно работает в интернет-ресурсе «Власть денег», так что и здесь она не слукавила.

– Вот и отлично! – обрадовалась я. – Ладно, я побежала. Дед, ты сам тут завтракай, готовь бабуле мяско и курочку, в общем, делай все, что считаешь нужным, а меня срочно вызвали на работу!

– Ага! – обрадовался Владлен Генрихович. – Есть все-таки порядок в вашей бардачной конторе!

– Конечно, есть, можешь не сомневаться, – торопливо поддакнула я, опасаясь пространной дискуссии, которые Владлен Генрихович обожает развивать на ровном месте. Особенно тогда, когда собеседник ужасно торопится.

Чмокнув деда в поросшую мягким пушком лысину, я подхватила сумку и совсем уже было вышла за дверь, но почувствовала, что она непривычно тяжелая. Расстегнув молнию, я обнаружила между косметичкой и портмоне бумажный сверток с рыночным творогом, влажный и уже давший течь.

Я выудила гостинец из сумки и умоляюще посмотрела на деда.

– Не смей выкладывать, позавтракаешь на работе, – не терпящим возражения тоном проговорил родственник, наблюдая, как я торопливо вытираю полотенцем намокшие документы.

Я тяжело вздохнула и, зная, что спорить бесполезно, положила творог в пакет и вернула обратно в сумку.

* * *

В контору я ворвалась так поспешно, что чуть не снесла дверь с петель. Я мельком отметила про себя, что Киры Ивановны нет на рабочем месте, и, слыша вдали раскаты знакомого голоса, пробежала сразу в офис. Голос был знаком мне не случайно. Принадлежал он адвокату Грачеву, гражданскому мужу Киры Ивановны. Павел Арсеньевич сидел на моем месте и рассказывал Борьке, Маше Ветровой и Эду Георгиевичу нечто занимательное, ибо лица слушателей вытянулись, а рты приоткрылись.

– Добрый день, простите за опоздание, – улыбнулась я, стараясь вести себя легко и непринужденно, чтобы скрыть замешательство. Однако, встретившись глазами с Борисом, я поняла всю бестактность своего поведения. Лицо Джуниора выражало такую тоску и одновременно презрение, что я тут же подумала, что кто-то умер, и я, должно быть, виновна в этой смерти. На ум тут же пришла Кира Ивановна. Ну да, конечно! Ее же нет за стойкой секретаря, да и Павел Арсеньевич зачем-то к нам пожаловал. Я знала сердечного друга нашей секретарши довольно давно, он даже помогал мне защищать одного клиента, правда, весьма специфическим способом, но все же помогал. И вот теперь адвокат Грачев сидит на моем рабочем стуле, уныло свесив нос и подперев кулаком щеку, и беседует с хозяином нашей конторы. Должно быть, они обсуждают предстоящие похороны и траурные мероприятия, с ними связанные.

– Здравствуйте, Агата Львовна, – подал голос мой непосредственный начальник.

Я посмотрела на Устиновича-старшего и поняла, что ничего хорошего меня не ждет.

– Покинула нас Кира, – горестно проговорил адвокат Грачев, шмыгнув носом.