Приключения 1989 - Василий Викторов

— Не понимаю, чего вы там не поделили?

— Как бы тебе проще объяснить… СМР создан, и теперь от этого никуда не денешься. Мера эта была вынужденная — после известных тебе громогласных разоблачений или саморазоблачений роли ЦРУ на РСЕ-РС. Вопрос теперь в другом: кто персонально заседает в СМР — наши люди или макинтоши из государственного департамента. Понимаешь? Когда Бжезинский попытался протащить в СМР Поля Сибьюри, Лео Черне и Вильямса Гриффита, то есть людей, прочно связанных с американской разведкой, вспомни, какой крик поднялся на Капитолийском холме. «Заговор против СМР!», «СМР в опасности!» Квартет сенаторов из комиссии по иностранным делам послал президенту Картеру жалобу «о попытках бывших высокопоставленных сотрудников ЦРУ, находящихся в правительстве и вне его, вмешиваться в работу СМР» «Вмешиваться», представляешь? Сенаторы имели в виду Ричарда Пайпса из Совета национальной безопасности и секретную записку Лео Черне, в которой он категорически утверждал, что этот федеральный совет и его члены, по существу, не способны выполнять поставленные перед ними задачи, и рекомендовал передать функции СМР администрации РСЕ-РС, где как раз сидят наши парни. Тогда, к сожалению, не получилось. Сейчас Лэнгли катит на СМР вторую волну — это сокрушительный девятый вал.

— Но теперь в Белом доме другой президент. Всё будет по-другому.

— Вот именно, Ричард, с его приходом борьба за полный контроль ЦРУ над радиостанцией, за полный контроль над СМР вступила в новую фазу. Снимаются ограничения, наложенные Картером на деятельность американской разведки. Основной акцент — тайные операции. Это ренессанс — эпоха возрождения в ЦРУ. И на каждом стуле в СМР, и за каждым столом на РСЕ-РС должны сидеть наши люди. Планировать и проводить в жизнь тайные операции под крышей радиовещания.

— Часть столов всё-таки будет занята эмигрантами…

— Придется их терпеть. Для камуфляжа. ЦРУ не намерено смешивать «яблоки с апельсинами» — использовать и американский персонал и эмигрантов для проведения секретных операций. Пусть эмигранты надувают свои легкие и льют желчь на соотечественников по ту сторону. А мы будем тихо, незаметно заниматься своими делами. Внимание публики обращено на радиовещание, в чём, она полагает, и есть смысл существования РСЕ-РС. Вещание как гипноз, оно завораживает. А наше поле деятельности остается, как правило, за кадром. И тут мы боремся за сферу влияния…

— И борьба идет с переменным успехом…

— Не скажи. Мы в Лэнгли через своих журналистов повели кампанию по дискредитации нынешнего состава СМР. Ставим под сомнение компетентность членов совета, эффективность проводимых ими мероприятий, подчеркиваем при случае отставание внешнеполитической пропаганды США. Наши люди в СНБ намекают администрации на необходимость реорганизации совета. Вот, посмотри, — Джеймс порылся в папке и протянул Каммингсу вырезку из «Вашингтон стар». Зеленым фломастером были подчеркнуты следующие строки: «…нерасторопность, проявляемая рейгановской администрацией, нигде в большей степени не подрывает её эффективность на мировой арене, нежели в случае с РСЕ-РС. То, что теоретически должно было бы быть в высшей мере полезным орудием пропаганды в советском блоке идеалов свободного общества, смахивает сейчас на корабли без руля и ветрил, неспособные доставить груз по назначению». Каково?

— Если всё «состоится», быть тебе, Джеймс, директором РС. Должность до сих пор вакантная.

— Не исключено, но не будем загадывать. Теперь ты понимаешь, Ричард, в какое время ведешь расследование. Выйди из лабиринта хотя бы с косвенными доказательствами. Не будь щепетилен, можно и передернуть. В Вашингтоне закроют на это глаза. Спиши одного-двух эмигрантов на это дело, уволь, наконец, кое-кого, если на судебный процесс обвинения не дотягивают, но только дай пищу нашим политикам. Нужна сенсация о терроризме Советов. Всё. До встречи.

За рабочим столом Ричарда действительно ждала сенсация: заключение экспертизы взрывчатого вещества, «вызвавшего 21 февраля сего года в 21.45 по Гринвичу направленный взрыв на объекте РСЕ-РС, Английский парк, район Швабинг, Мюнхен». Вывод экспертов гласил: «Кумулятивный заряд. Производство американской фирмы «Дженерал дайнэмикс». Цех № 17, партия № 028306, дата выпуска 20.ХII.80 г.

Справки по телефону…»

Ричард: тут же набрал номер:

— Ошибка исключена?

— До сих пор не ошибались, господин Каммингс.

«Чтобы понять настоящее, нужно заглянуть в прошлое», — заметил мудрец. С утра Ричард бросил свою команду на штурм архива. Ирми, Рудольф и Курт просматривали дела эмигрантов, переписку, связанную с ними. Цель — поиск конфликтных ситуаций, компрометирующих, но ныне забытых сведений, ниточки, которая вела бы к инциденту как акту злобы, мести или прорвавшегося недовольства. Сам Каммингс взялся за кадровый состав ЦРУ на радиостанции. Прежде всего его интересовали лица, работавшие когда-либо в Москве или столицах стран Восточной Европы, а также так или иначе связанные с разведывательным управлением Пентагона или НАТО. Доставить на РСЕ-РС и взорвать кумулятивный снаряд мог только человек, разбиравшийся в военных вопросах.

Каммингс взял стопку документов. Пожелтевшие листы. Вот она, живая история станции, свидетелем и очевидцем которой был он сам когда-то. «Радиостанция «Освобождение». Меморандум № 3–5–54. Да, 54-й год Подписали документ: директор РО Вильямс Маннинг и директор отдела программ Вейдле. Документ вещал:

«Радиостанция «Освобождение»:

— призвана вести действенную и длительную пропагандистскую кампанию, чтобы слушатели в Советском Союзе и Советской Армии убедились, что это их собственный голос, говорящий в их интересах и в интересах их страны;

— должна убедить своего слушателя, что она русская (или азербайджанская, армянская и т. д.) станция, работающая в интересах русского (или азербайджанского, армянского и т. д.) народа. Следует исключить всё, что могло бы создать впечатление, будто она действует в интересах какой-либо иностранной державы;

— должна по мере возможности прислушиваться к подлинному пульсу советской жизни, а не довольствоваться нашими симпатиями или антипатиями.

Мы должны говорить только правду!»

Вильяме Маннинг был большой оригинал. Однажды дал указание в течение недели бомбардировать эфир загадочными фразами на армянском и грузинском языках:

«Жажда дьякона. Святой Георгий обнажил свой меч. Кислое вино. Церковь пустует. Помнит пасхальную заутреню. Овцы в винограднике. Баграт приветствует зеленщика».