О том как долг и обстоятельства создают Героя - Любовь Малафеева

— Только если вы ему пообещаете, что не попытаетесь на меня напасть.

Мужчина смело посмотрел в глаза зверю и выдохнул:

— Обещаю.

Я заметила, как дрогнул, расширяясь, зрачок Шерхана, и тьегр покинул свой живой насест, заняв стратегическую точку у входной двери, откуда он мог допрыгнуть в любой конец комнаты. Я протянула руку Фарану и помогла ему подняться. Он с удовольствием вздохнул всей грудью, и, слегка поморщившись, потер ребра.

— А у вас тяжелая зверушка. Как он меня припечатал к полу так такое ощущение, словно на мне дракон танцевал.

— Потанцуй на вас дракон, от вас мало бы что осталось. — Серьезно уточнила я.

Он легко рассмеялся и рухнул на диван, с любопытством рассматривая меня.

— Вы абсолютно правы тиссэ.

— Зовите меня просто Сайфа.

— Конечно. Как хотите сестра. — Он особенно выделил голосом последнее слово.

Я усмехнулась.

— Раз уж мы родственники, то давайте перейдем на «ты». Не возражаете?

— Обеими руками «за». — И он, правда, поднял руки вверх, словно голосуя.

Я присела в кресло напротив.

— Кстати, на счет нашего родства…

— Да-да, что на счет него. — Мужчина заинтересованно подался вперед. — На вид тебе лет двадцать и я что-то не припоминаю, что бы у меня ранее была младшая сестра. Да и кузин у меня не имеется.

— Ты совершенно прав. — В моих глазах плясали искорки смеха, но я смеялась скорее над собой и всей ситуацией, а не над ним. — Я стала твоей сестрой всего три месяца назад. Твои родители меня официально удочерили.

Он смерил меня любознательным взглядом.

— Интересно. Что-то раньше я не замечал за родителями такого благородства. Может, расскажешь.

Я вздохнула и перевела взгляд на темное небо, усыпанное звездами, прислушалась к веселым крикам, доносящимся из города.

— Расскажу, конечно. Тут сложная ситуация… — и я рассказала ему все то, что случилось со мной в родном мире (умолчав некоторые даже мне не понятные детали) и как я прожила свои первые месяцы в Эрлане.

Когда я закончила рассказывать, он некоторое время молчал, глядя в пустоту, а потом широко улыбнулся и приглашающее похлопал ладонью рядом с собой на диване. Я заинтересовано пересела. Фаран улыбнулся еще шире и, стиснув меня в объятиях, прошептал мне на ухо:

— Добро пожаловать, сестренка!

Мне было спокойно и хорошо. Все сомнения и страхи как-то отошли на второй план. Я улыбнулась в ответ и положила голову ему на плечо.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. — В его голосе колокольчиками звенел смех. — А теперь может, расскажешь подробнее, как ты обзавелась таким охранником.

Сдвоенный косой взгляд в сторону входной двери, где бдительно посапывал во сне тьегр. Сдавленное хихиканье.

— О, да. Слушай, как все было…

Мы проболтали всю ночь. Сперва я рассказала все о себе, за тем он поведал о себе. Как оказалось студенческая жизнь одинакова во всех мирах и, не смотря на разницу в возрасте, мы с Фараном очень похожи — воспринимаем жизнь сквозь призму смеха, не забывая о серьезности. С ним было легко общаться, и я абсолютно точно ощущала, что за весь разговор он ни разу мне не солгал. Так нас и нашли утром Вестия и Верих — спящими в обнимку на диване у открытого балкона и с охраной в виде непреподъемной туши Шерхана, которого еле заставили проснуться.

Нас разбудили радостные крики четы Майвар, узревшей после длительного, почти годового отсутствия своего ненаглядного отпрыска, который спросонья не вполне понял, кто его так настойчиво теребит и, приняв свою мать за нехорошего человека, ворчливо послал ее во всем известное место. Немая сцена. Родители в шоке — Вестия в обиженном, Верих с трудом сдерживал хохот. Уже проснувшаяся я к этому времени возмущенно задохнулась и спихнула спавшего на краю дивана мужчину. На пол, после короткого полета, он приземлился с громким нецензурным (как я потом узнала) воплем:

— Дгыр врогр! Ты чего?! — обиженное недоумение в широко раскрытых, но еще полусонных глазах.

— Засранец, как ты с матерью разговариваешь?! — я все еще была возмущена, хотя почти догнала Вериха, уже слегка синеющего от попыток сдержать хохот от столь «трогательного» воссоединения семьи, по желанию рассмеяться, но сдерживалась.

— С матерью? — Фаран растерянно осмотрелся и, заметив скрюченную фигуру отца, повернутую к нам спиной с меленько подрагивающими плечами и звуковым сопровождением как у закипающего чайника «фр-фррр-фхххсс-ссф», и мать с сосредоточенно нахмуренными бровями, начал медленно заливаться краской.

— Эээ… — все, что он смог выдавить в первый момент и его тут же прервал уже несдерживаемый неприличный ржач Вериха приправленный моим чуть более мелодичным хохотом. Окончательно смутившись, он резко поднялся и обнял тут же расцветшую от этого Вестию.

— Извини, я…

Отсмеявшийся Верих с широченной улыбкой хлопнул сына по плечу с такой силой, что будь Фаран обычным человеком, то перелом плеча был бы ему обеспечен.

— Не оправдывайся, сын мы все понимаем. Столько времени вдали от дома… ты, наверное, отвык от родных голосов и вежливой побудки, э?

— Что-то в этом роде. — Блудный сын, скромно улыбаясь, с удовольствием ответил на крепкие медвежьи объятия родителя.

Я, сидя на диване, смахнула несуществующую слезу умиления от столь милой семейной картины, хотя где-то внутри шевельнулась, загнанная в самые темные уголки сознания, тоска по дому, друзьям, маме и папе. «Как они там интересно? Нет, стоп!». Я залепила себе мысленную пощечину, когда уже в уголках глаз знакомо защипало в предвещении натурального слезоразлива. Я тряхнула головой, вновь отгоняя мрачные мысли. «Все будет хорошо, я вернусь, как и обещала. Вернусь, слышите меня!!».

Пока я блуждала в своих мыслях, окружающая картина претерпела некоторые изменения. Я услышала только последние слова Вестии:

— … Вижу с Сайфаремой вы уже познакомились? — это было скорее утверждение, чем вопрос. Еще бы! Если нас нашли спящими на одном диване, то было бы весьма глупо предполагать, что мы не знакомы. Такое со мной могло произойти только с очень сильного перепою, а в близлежащем пространстве не виднелось ни одной пустой бутылки из-под спиртного.

— Да. Мы знакомы. — Это было сказано с ехидной усмешкой, сопровожденной косым взглядом на попорченную вчера дверь и лежащие на низком столике среди полупустых тарелок с остатками фруктов два моих метательных ножа. — Сестру вы мне подобрали знатную. Всегда о такой мечтал.

Я в ответ лишь фыркнула и, сползла с дивана, направилась в сторону к зеркалу, с намереньем привести свою гриву, отросших до середины спины волос, в более приемлемый вид, а то чует мое сердце, что после ночи елозенья головой по неудобным диванным подушкам там творится черте-чего в стиле «Врыв на макаронной фабрике». Взглянув на являющую суть поверхность, поняла, что не так уж далека от истины и принялась кое-как пальцами расчесывать свои буйные локоны.

Со стороны родителей ответил Верих с доброй усмешкой, посланной в мою сторону.

— Мы тоже. Милая, правда?

Ехидный хмык.

— Несомненно, отец.

Я развернулась и нагло показала всем собравшимся язык и состроила рожицу. Вестия мелодично рассмеялась:

— Хватит дурачиться! Пойдемте лучше завтракать.

И сразу три вопроса.

— А есть чем? — это Верих.

— А кто готовит? Чур, не я! — это, конечно же, я.

— А может сначала освежиться? — это Фаран, не успевший вчера из-за наших посиделок помыться и переодеться после дороги и только сейчас я почувствовала, как от него весьма явственно попахивало потом и его, и конским. Его вопрос подходил и мне, прикинувшей, что, можно сказать, семейный завтрак и мое чудовищно измятое платье не слишком соответствуют друг другу. И я подняла руку как при голосовании.

— Поддерживаю!

Вестия удивилась.

— Что поддерживаешь?

Я поднатужилась и выдала:

— Поддерживаю упомянутое ранее Фараном предложение освежиться перед завтраком.

— Что же, хорошо. Идите, умывайтесь и переодевайтесь, а я пока потороплю прислугу, а то мне уже чудиться мощный храп нашего повара, несущийся из кухни… — задумчиво протянула Вестия в сторону чуть приоткрытой двери.

Верих фыркнул, по видимому обиженный игнорированием его вопроса и, подхватив супругу под ручку, направился прочь из комнаты со словами:

— Вспоминая, как он вчера хлестал вино на празднике и волочился за каждой неосмотрительно оказывающейся рядом дамой, то твое предположение имеет место быть.

Мы с Фараном остались в комнате одни (Шерхан слинял на утреннюю охоту еще до начала всего этого безобразия). Переглянулись и пожали плечами. Одновременно направились к выходу и оказались у двери. Я обернулась к парню, задорно усмехнулась и, подмигнув, рванулась вперед с криком: