Король Островов - Дебби Маццука

— Спасибо тебе. — Выпрямившись, Фэллин поморщилась. — Ты исчерпала свою магию. Нужно было попросить помощи.

— Ничего подобного. Со мной все прекрасно.

Эванджелина никому не призналась бы в своей слабости, и Фэллин следовало бы знать, что она никогда не попросит о помощи. Слишком опасно полагаться на кого-нибудь, кроме самой себя.

Глава 8

Разглядывая собравшихся в долине врагов, Лахлан понимал, что они будут ждать, вынуждая его двинуться на них. После того как его воины получили возможность передохнуть, он собрал их на широком уступе ниже горной вершины, чтобы представить план атаки, но все время не спускал глаз с Эванджелины, которая сидела на промерзшей земле, прислонясь спиной к склону горы. Ее нежные черты исказила усталость. Ей с трудом удавалось держать глаза открытыми. Фэллин между прочим упомянула, что Эванджелина исчерпала свою магию, но Лахлан знал, что Эванджелина слишком упряма, чтобы признаться в этом.

Он не обращался к ней с тех пор, как она наложила на него заклинание, и даже не поблагодарил за то, что она спасла половину его воинов от серьезных повреждений. Это представляло его не в лучшем свете, но ему было все равно. После своего пленения в Гластонбери он перестал проявлять вежливость. Эванджелина заставила его почувствовать бессилие — она отобрала у него его свободу, его власть. Подсознательно Лахлан понимал, что она сделала это, чтобы защитить его, но он не мог благодарить ее за это и не хотел извиняться за свой гнев. Никто не желает признаваться в своих слабостях — даже самому себе.

Изложив свой план, он прошел через толпу воинов к Эванджелине, которая следила за его приближением из-под длинных ресниц, и присел перед ней на корточки.

— Мы выступаем немедленно. Я хочу, чтобы ты осталась здесь с Авророй.

— Нет, — покачала она головой, упрямо выставив подбородок. — Не ожидай, что я буду праздно сидеть, пока ты и все остальные рискуют своими жизнями. Тебе нужна моя защита.

— Ты устала, и твоя магия исчерпана. — Лахлан поднял руку, останавливая ее возражение. — Не пытайся это отрицать.

— Даже если бы это была правда, в моем мизинце все еще больше магии, чем у всех остальных фэй, вместе взятых.

Раздраженно засопев, она пренебрежительно указала рукой на воинов, собравшихся вокруг костра.

Он насмешливо изогнул бровь и не смог сдержать улыбку.

— Скромность не лучшая твоя черта, верно, Эви?

Он восхищался ее самолюбием, даже уважал его, но не тогда, когда оно подвергало ее риску. Если с Эванджелиной что-нибудь случится, Сирена никогда его не простит.

— А что скажешь о себе?

— Я мужчина и король, нам не положено быть скромными. А ты, моя королевская подданная, будешь делать то, что я приказываю. Нет, я не буду тратить время на споры с тобой. — Лахлан приложил два пальца к ее приоткрывшемуся рту, но мгновенно пожалел об этом, когда его охватило настойчивое желание. — Делай, как я прошу. Я не могу сражаться и одновременно волноваться за тебя и Аврору.

— Ты не должен волноваться за меня. В этом нет необходимости, — упрямо заявила Эванджелина.

— Мне нужно, чтобы ты как следует отдохнула и, когда придет время, могла пойти и освободить Иския.

— О-о, я… Я думала, ты взял меня, только чтобы присматривать за Авророй.

— Да, пока мы не обеспечим тебе возможность проникнуть во дворец Магнуса. После этого охранять девочку будут Фэллин и ее сестры.

— Или это могли бы делать Бродерик и Гейбриел.

— Не выдумывай.

Лахлан закатил глаза.

— Значит, ты действительно доверяешь мне?

Эванджелина постаралась заглянуть ему в лицо, и при виде растерянности в ее очаровательных глазах Лахлан ощутил тяжесть в груди и, протянув руку, погладил большим пальцем гладкую шелковую щеку.

— Да. И тот, кто поступает иначе, дурак.

Ее кожа потеплела под его пальцами, и слабая улыбка коснулась губ Эванджелины.

— Тогда Королевством Фэй правят дураки.

— Да, дураки. — Он убрал руку, прежде чем настоятельное желание смыть все жестокие слова, которые фэй всегда адресовали ей, не пересилило его клятву держаться на расстоянии. — Я пришлю к тебе Фэллин, когда настанет твое время, — сказал Лахлан, поднимаясь на ноги.

— Будь осторожен, — сказала Эванджелина хриплым голосом.

— Буду.

Прогнав неуместную мысль, он повернулся, собравшись отойти, но внезапная тяжесть в ногах и огромный вес, навалившийся ему на грудь и плечи, заставили его нахмуриться. Сделав шаг, он услышал позвякивание металла о металл и, откинув накидку длиной до щиколоток, взглянул вниз — его тело покрывали толстые листы, составленные из соединенных стальных пластин. Проклятие, она одела его в доспехи! Стремительно повернувшись на каблуках, Лахлан посмотрел вниз на нее.

— Эванджелина! — Ему на голову с глухим звуком опустился шлем. — Какая часть моей просьбы не применять ко мне свою магию тебе непонятна?

— Ты велел не накладывать на тебя заклинаний, я и не делаю этого. — Под его укоризненным взглядом Эванджелина сдалась. — Я просто старалась, чтобы ты был неуязвим. Нельзя сердиться на меня за это.

Видя ее огорчение, Лахлан подавил досаду. Если говорить правду, то он должен был признать, что ее стремление защитить его хотя и раздражало, но проистекало из лучших побуждений. И… и оно… Нет, он не собирался признаваться в чувстве, которое ее беспокойство вызывало в нем.

— Я ценю твою заботу, Эви, но в доспехах я не могу двигаться. Это скорее помеха, чем помощь.

С покорным вздохом она убрала металлические пластины.

— Тебе не нужно обо мне беспокоиться. Мой клинок и бесстрашие на поле битвы с лихвой компенсируют отсутствие у меня магии.

Отойдя от того места, где Эванджелина сидела под укрытием валунов, Лахлан почувствовал, что воздух стал намного холоднее, и обернулся к ней.

— Быть может, тебе стоит добавить себе еще одежды. Ты же не хочешь простудиться.

Группа валунов, лежащих на уступе скалы, скрывала Эванджелину от вражеских глаз, но оттуда, где она лежала на гранитной плите, она могла ясно видеть поле битвы, и в Эванджелине вскипело негодование.

Прятаться. Ей, самой сильной волшебнице Королевства Фэй, приходится прятаться, потому что так потребовал этот придурковатый горец, который сражался с полным пренебрежением к собственной безопасности. А с каких пор она считалась с чьим-либо советом или приказанием, когда сама все знала?

— Аврора! — Она жестом подозвала девочку к себе. — Я должна пойти на помощь королю. Если я этого не сделаю, то, уверена, его убьют.