Ганза. Книга 1 - Антон Требунский

Все-таки пошел дождь. Мы потратили пару лишних дней, пробираясь по дорожной хляби. Теперь-то фон Вормсвирген точно доберется до Кельна раньше нас.

Несмотря на то, что мы выбрали более безопасный восточный тракт, то и дело на дороге встречались отряды солдат. Наемники и войска курфюрстов, сражающиеся на стороне протестантов. Пехота, топчущая грязь. Всадники, чьи кони разбрызгивали лужи, когда скакали мимо. Пикинеры утирали брызги с лица, поминая про себя конницу, бога и черта.

На нас никто не обращал внимания — двое дворян направляются куда-то, наверняка тоже наниматься в войско Рекнагеля.

Но на третий день пути нам пришлось менять свои планы.

Время приближалось к полудню и листва деревьев вокруг дороги звенела от дождя. Пару раз мы натыкались на повешенных — шпионов-католиков, как свидетельствовали деревянные таблички у них на груди. Мы с Альбертом переглянулись:

— Это точно та дорога?

— Если нет, вернусь и заставлю трактирщика сожрать свои яйца, — проворчал я.

— Ублюдок видно отправил нас не в ту сторону. Лагерь Рекнагеля дальше по тракту, — убежденно проговорил Альберт. — Вспомни, сколько солдат мы встретили за все время пути. А теперь еще это.

Он ткнул рукой в сторону мертвецов, покачивающихся в петлях под моросящим мелким дождем. Одной из повешенных была женщина лет двадцати. Судя по одежде, она была или полковой шлюхой или актрисой из бродячего театра. Неподалеку от дерева чернело пепелище, в котором можно было различить покореженный пламенем остов фургона. Рядом лежали обглоданные временем или кем-то еще скелеты двух лошадей.

Ворон, клевавший глаз женщине, скрежещуще каркнул, распахнул крылья и сорвался с плеча повешенной, взлетая. Секундой позже мы узнали, что его вспугнуло.

Из зеленой стены зарослей справа от дороги начали выбираться люди. Хорошо одетые, кое-кто в кирасах. Почти все они держали мушкеты, стволы которых были направлены на нас.

Это меня не побеспокоило. В такую сырую погоду вероятность осечки слишком велика, чтобы опасаться пули. Гораздо хуже, что трое из них имели арбалеты. По убойной силе болт не уступит заряду свинца, а дождь ему совершенно нипочем.

Вел людей черноволосый бородатый мужчина. Капли дождя сбегали по его грязному лицу, оставляя светлые следы. Взмахнув обнаженным клинком, он радостно — или мне так показалось — заорал:

— Наконец-то! Где же вы были, господа. Граф Рекнагель обрадуется, узнав что вы приехали!

Тьфу! Нас двое, их — девять. При любом развитии событий нам не повезет, если мы вступим в бой. Арбалетный болт в лоб — не та смерть, которую я хотел бы встретить.

— Господин Арнольд Боксбергер, я полагаю? — он обратился к Альберту. Специалист по магии, покосившись на меня, осторожно кивнул. Начальник патруля, а это явно был патруль Рекнагеля, перевел взгляд на меня.

— А вы, очевидно, господин Иерг Эндорфер?

Ловушка? Просто повезло?

Холодно посмотрев на человека свысока — это было легко сделать, сидя верхом — я спросил как можно высокомерней:

— С кем имею честь беседовать? Имя и должность?

Начальник патруля подобрался, убрав меч в ножны. Его люди, однако, продолжали настороженно смотреть на нас, так и не опустив оружия.

— Зебальд Копп, лейтенант мушкетерской роты графа Рекнагеля. Нахожусь в патруле по приказу его милости, велевшего встретить вас и проводить в его лагерь.

— Отлично, Зебальд, — я позволил себе чуть-чуть улыбнуться сжатыми в узкую полоску губами. — Поехали.

И двинул лошадь вперед. Солдаты пфальцского графа опустили мушкеты и арбалеты и последовали за нами. Время от времени кто-нибудь из них проваливался по колено в грязь, проклиная погоду, патрульную службу и непосредственное начальство — Зебальда. Сам лейтенант Копп шел рядом, изредка поднимая глаза вверх, на меня.

— Ну?! — спросил я.

Было смешно наблюдать, как Зебальд засуетился, не зная, что сказать. После нескольких секунд лихорадочного мучительного раздумья, отразившегося на его лице, он ответил:

— Все хорошо, господин Эндорфер. У его милости четыре тысячи пешего войска и тысяча кавалерии. В Кельне, говорят, всего две тысячи легистов.

— И наемная рейтарская рота, — поучительно заметил я, вовремя вспомнив рассказы трактирщика. Если только эта собака и здесь нас не обманула.

Лейтенант усмехнулся. У него были плохие зубы, какие редко доводилось видеть.

— Рота наша, господин советник. Против двадцати тысяч гульденов золотом не устоял бы и сам Фридрих Пфальцский, не то что капитан Виндорт.

Господин советник?! Запомню, запомню. Не иначе как военный советник. Происходящее постепенно проясняется. Очевидно люди графа приняли нас за ожидаемых ими посланцев. Осталось только выяснить от кого, чтобы суметь сыграть свою роль.

Я вздрогнул, только сейчас осознав, что услышал. Капитан Виндорт! Какого дьявола Себастьян отправился в Кельн один. Помянув черта, я тут же перекрестился, как подобает доброму католику. Фон Вормсвирген, знакомый, казалось, со всей империей, был бы здесь как нельзя кстати. К тому же он имел более полную информацию о нашей миссии.

— Капитан Родерик Виндорт? — голос выдал мое удивление. Лейтенант недоуменно поднял взгляд.

— Разве мэтр Лодекин не сообщил вам об этом?

Мэтр Лодекин! Теперь все встало на свои места. Глава голландской Ост-Индской компании посылает своих эмиссаров в войска Евангелической унии. Осталось только исчезнуть из лагеря раньше, чем появятся настоящие посланцы.

Дождь постепенно прекращался. Кутаясь в плащ, я рассматривал солдат Рекнагеля: довольные жизнью рожи, хорошее вооружение. Видимо мэтр Лодекин посылал мятежному графу не только советников. Униаты по-прежнему молча тащились за нами по размокшей дороге, изредка оглядывая окрестности.

Лес закончился, обнажая бывший луг. Сейчас там располагался лагерь протестантских войск — скопище разноцветных палаток, над некоторыми мокли обвисшие под дождем флаги с гербами хозяев.

— Сообщил, сообщил, — неопределенно ответил я Зебальду, направляя лошадь по дороге к лагерю. Несколько человек там заметили нашу процессию и теперь указывали на нас пальцами, переговариваясь между собой. Потом они узнали лейтенанта Коппа, и тот край лагеря, который был нам виден, вернулся к своему обыденному существованию.

— Шатер его милости на том краю луга, — пояснил Зебальд. Мы въехали в лагерь, и солдаты патруля растворились в толпе людей и мешанине палаток. — Вон, поглядите, господин Эндорфер, это отряд капитана Альберга.

Отряд этот был известен во всей империи. Именно он год назад взял и разграбил Гейдерсберг. Альберг Парас славился тем, что набирал к себе всякое отребье и делал из них настоящих головорезов. Пару раз отряд громили на поле боя, но Парасу всегда удавалось спастись и за несколько месяцев сколотить новую банду.

Князья-униаты хорошо принимали его, всегда находя для капитана наемников работу. Указ императора обещал пятьсот гульденов за голову Альберга. Мастер Штейнман однажды собирался заняться надоедливым капитаном, но видно руки не дошли или наемник оказался слишком уж удачлив.

Солдаты этого лагеря оказались обычным сбродом, толпой авантюристов, ищущих легкой добычи под знаменами очередного князя, не важно — протестанта или католика. Разношерстное вооружение, иногда уже устаревшее или просто ржавое. Никакого порядка! Пожалуй два единственных места, где я видел настоящее войско, а не кучу дерьма, был отряд Параса и рота графа Рекнагеля.

У огромного шатра сине-зеленого цвета, украшенного гербом пфальцского дома, мы остановились. Нас было теперь только трое — я, Альберт (теперь уже Арнольд) и лейтенант Копп. Двое солдат, сидящих под наскоро сооруженным из пары одеял и копий навесом, кутались в добротные плащи серого цвета и глазели на нас.

— Ваша милость, прибыли господа Эндорфер и Боксбергер! — проорал Зебальд. Услышав ответ, который был понятен наверное только ему, он приподнял полог шатра и прошел внутрь.

Тем временем опять пошел дождь, струйки воды начали сбегать по моему лицу. Я накинул капюшон, перекинувшись веселым взглядом с Альбертом. Он выглядел испуганным, сидя в напряжении и держа руку на мече. Двинув лошадь ближе ко мне, специалист по магии проговорил одним уголком губ:

— Я боюсь, Дитрих. Я…

— Иерг Эндорфер! — свирепым шепотом поправил его я. — Ближайшее время меня так звали, зовут и будут звать. Ты хоть свое имя помнишь?

— Арнольд Боксбергер, советник из Соединенных Провинций, — так же шепотом ответил он мне. — Если нас разоблачат, нам не избежать петли. Вторую такую штуку, как в Амстердаме, я не проверну. Больше у меня ничего нет!

— Чего у тебя нет?! Головы нет?! — меня ужасно раздражало то, что Альберт не видит такой прекрасной представившейся нам возможности добыть информацию об униатах и быстро, без проблем, добраться до Кельна. Путешествовать сейчас по империи втроем, тем более вдвоем, решился бы только безумец. — Помолчишь, когда нужно. Скажешь чего-нибудь умного, вот и все.