Подставные люди - Росс Томас

Я поставил кресло у окна, плеснул в бокал виски из бутылки, купленной в Лос-Анджелесе, погасил свет и опустился в кресло. Вход в мотель лежал передо мной, как на ладони. Я даже достал из кармана револьвер и положил на столик рядом с креслом, чтобы при необходимости быстро схватить его и разрядить во врага.

Примерно через час я потянулся к телефону и попросил телефонистку коммутатора соединить меня с номером Падильо.

— Ты кое-что забыл, — заметил я после того, как в трубке раздался его голос.

— Что?

— Волшебные очки. Сквозь туман ничего не видно.

— Это точно. Ты — местный. Когда он поднимется?

— Только не ночью.

— Это нам на руку.

— Как так?

— Крагштейн, возможно, не захочет ударить в тумане.

— Специалист у нас ты.

— Я просто стараюсь думать, как Крагштейн.

— Это трудно?

— Не очень, если у тебя гадливый склад ума.

— Ты хочешь сказать, что он заставит нас бодрствовать всю ночь, а ударит утром, свеженький и полный сил, когда нам придется щипать себя, чтобы не заснуть.

— Возможно, он надеется, что мы будем рассчитывать именно на это.

— С такими мыслями мы потеряем бдительность.

— Особенно в три или четыре часа ночи.

— То есть при любом раскладе нам придется бодрствовать.

— Совершенно верно.

— Всю ночь.

— Всю ночь. Какая у тебя видимость?

— Одну минуту, — я выглянул из окна. Над бассейном разглядел свет в номере, который занимали король и Скейлз. Занавеси были опущены, и я не видел, чтобы за ними кто-то двигался. Возможно, король и Скейлз уже заперлись в ванной.

Я вновь поднес трубку к уху.

— Если подъедет патрульная машина, я увижу, что это полиция, но не более того. Видимость, по моим прикидкам, сорок процентов, и продолжает ухудшаться.

— И какой она станет?

— Я не синоптик.

— Выскажи свое некомпетентное мнение.

— Хорошо. Через час я не смогу разглядеть даже бассейн, который лежит под окнами.

— О Господи, — выдохнул Падильо. Помолчал, прикидывая варианты. — Их надо бы покормить.

— Не забудь про наемников.

— Ладно, я позвоню в бюро обслуживания и закажу гамбургеры и кофе. Их принесут тебе и Ванде. А уж ты отнесешь еду королю и Скейлзу. Если туман после ужина не рассеется, мы с тобой переберемся в номер короля, а Ванда спустится ко мне.

— Хочу внести уточнение.

— Какое?

— Мне гамбургер с луком.

Официант, юноша с грустными глазами, принес гамбургеры и кофе.

— Знаете, как они это называют? — он заговорил первый, хотя я и не спрашивал, что его гложет. — Учеба на работе. Я должен пройти все ступени.

— Гостиничного бизнеса? — поинтересовался я, наблюдая, как он ставит поднос на телевизор.

— Они называют это подготовка управляющих мотелями. В службе занятости твердят, что это очень перспективная профессия. Я тут уже три недели и еще ничему не научился.

— Это плохо, — пожалел я его. — Сколько с меня?

— Шесть гамбургеров и три кофе. Двенадцать долларов и восемьдесят шесть центов, включая налог.

Сумма показалась мне чрезмерно высокой, но спорить с официантом не имело никакого смысла. Я протянул ему три купюры по пять долларов, и он начал обшаривать карманы в поисках сдачи. Нервно хохотнул, даже сумел покраснеть.

— У меня нет мелочи, — и такая печаль звучала в его голосе, что я едва не погладил его по головке, лишь бы он не заплакал.

— Я в этом не сомневался.

— Я могу сбегать за ней.

— Не надо. Кстати, если вам надоела эта работа, в Лос-Анджелесе есть неплохие актерские школы.

Его это заинтересовало.

— Вы думаете, меня возьмут?

— Учиться — нет, но вот учить, вполне возможно.

После его ухода я переложил свою порцию на тарелку, а поднос с остальным отнес королю и Скейлзу. Постучал в дверь три раза, громко объявил, что я — Маккоркл. Услышал, как отодвинули засов, а потом Скейлз трижды заставил меня назваться, прежде чем повернул ключ в замке и открыл дверь.

— Гамбургеры и кофе, — я переступил порог, опустил поднос на письменный стол. Король сидел в кресле, полностью одетый. Скейлз был в порванном синем костюме.

— Туман еще больше сгустится, мистер Маккоркл? — спросил Скейлз.

— Скорее всего. В этом случае мы с Падильо переберемся в ваш номер.

Король уже принялся за гамбургер, но набитый рот не мешал ему задавать вопросы. Его интересовало, кому выгоден туман — нам или им. По крайней мере, так я расшифровал его вопрос.

— Им. Нам в любом случае придется бодрствовать. А они могут выспаться, а потом ударить под прикрытием тумана.

— И когда, по-вашему, они...

— Не знаю. Главное, держите дверь на замке, пока мы не придем сюда.

Вернувшись к себе, я заметил, что даже за то короткое время, что я отсутствовал, туман заметно сгустился. Я вновь выложил револьвер на стол, рядом поставил тарелку с гамбургерами и кофе и принялся за еду, поглядывая в окно. Впрочем, смотреть было не на что. Я уже не видел даже окна номера, в котором двое мужчин ждали, когда их убьют. Или попытаются убить. Мимо моего окна проехала машина, остановилась в десятке метров, так что я видел задние огни.

Я как раз допил кофе, когда в дверь постучали. Падильо. Лицо его было чернее тучи.

— Туман все гуще.

— Я знаю.

— Я иду за Вандой. А ты поднимайся к ним.

Я сунул револьвер в карман, и мы зашагали вдоль бассейна. Еще одна машина медленно проехала мимо. Я не сумел разглядеть, какой она марки и сколько людей сидит в кабине. Хотя мы смотрели во все глаза. Внезапно задние огни погасли, но мотор работал, то есть машина по-прежнему двигалась в направлении комнаты, в которой были Скейлз и король.

А потом двигатель взревел, словно водитель резко увеличил скорость машины. В тумане мы ничего не видели, пока он не нажал на тормоза и впереди не засветились две рубиновые полоски.

Падильо выругался и бросился бежать к машине. И тут же прогремел взрыв. Не выстрел, но взрыв, гулкий, громкий. А прежде чем стихло эхо, раздался второй, за ним — третий. Затем в повисшей над бассейном тишине дважды хлопнули закрывающиеся дверцы. Рубиновая полоска исчезла, вновь взревел двигатель, и машина помчалась к выездным воротам.

К тому времени мы уже были в номере короля и Скейлза. Падильо выхватил пистолет, но стрелять было не в кого. Его лицо разочарованно вытянулось. Кое-кто из постояльцев высунулись из дверей и спрашивали друг друга и туман, что, собственно, произошло, но никто не мог ответить ничего вразумительного. Дверь в номер сорвало с петель. Как и дверь в ванную. Но лампа в ванной каким-то чудом уцелела. Единственная в номере. Все остальные разлетелись вдребезги.

Одним из взрывов разнесло кровать. И ошметки поролонового матраса валялись по всей комнате. От письменного стола и стульев остались одни щепки. Картины слетели со стен. Дымились внутренности разбитого телевизора. Падильо заглянул в ванную и вернулся со стаканом воды. Вылил на телевизор. Что-то зашипело, и дым прекратился.

В номере не осталось ни одной целой вещи. Осколки зеркала, висевшего над письменным столом, валялись на полу. Из всех окон повылетали стекла. На стене у письменного стола темнело бурое пятно. При тщательном рассмотрении выяснилось, что это кофе. Падильо медленно поворачивался, стараясь ничего не упустить. Наконец, он сунул пистолет за пояс. Свой револьвер я так и не достал, потому что в очередной раз забыл о нем. Падильо покачал головой, недоуменно посмотрел на меня.

— Что-то здесь не так.

— Да, конечно, — кивнул я. — Не хватает изувеченных тел.

— А также забрызганных кровью стен и оторванных конечностей.

— Это означает, что дома никого не было.

— Это означает кое-что другое.

— Что именно?

— Нас обвели вокруг пальца. Надули.

Оглядел комнату и я.

— Возможно, мы того заслуживали. Я, конечно, посторонний, так что мое мнение не в счет.

Падильо наклонился и поднял клочок поролона. Понюхал, бросил на пол.

— Гранаты. Три.

— Мне показалось, что я слышал три взрыва. Падильо пожал плечами.

— Должно быть, у них был повод.

— У короля и Скейлза?

Он кивнул.

— Повод для чего?

— Чтобы убежать от нас, — он обвел комнату прощальным взглядом. — Кажется, я знаю, что это за повод.

— И что же это за повод?

— Очень и очень весомый.

Глава 19

Падильо и Ванда Готар сели в «форд», а я пошел к ночному администратору. Но в кабинете меня встретил тот самый грустноглазый официант, что приносил мне гамбургеры и кофе: ночной администратор дожидался полицию в разбомбленном номере, качая головой и цокая языком.

— Вы слышали взрывы? — спросил меня юноша. — Бабахнуло что надо.

— Я туда заглянул.

— Знали этих двух парней?

— Да, случайные знакомые. Они спешили на самолет, а потому дали мне денег, чтобы я расплатился, если за ними остался долг.