Дело об искривленной свече - Эрл Гарднер

– Возражение отклонено. Продолжайте, – сказал судья.

– Я приехал к вам неожиданно?

– Да.

– И вы до этого плакали?

– Да.

– И пока я находился у вас, вас посетил лейтенант Трэгг из отдела убийств, не так ли?

– Да.

– Я сообщил вам, что лейтенант Трэгг работает в этом отделе, и спросил, не известно ли вам, кто убит, на что вы ответили: «Может быть, это мой…» – и замолчали. Вы это помните?

– Да.

– Вы хотели сказать, что, возможно, убит был ваш муж?

– Да.

– Откуда такие мысли, миссис Милфилд?

– Потому что… его не было дома всю ночь. К тому же я знала, что у него возникли недоразумения с Роджером Бербенком. Мистер Бербенк обвинил моего мужа в фальсификации счетов.

– Это все, – сказал Мейсон.

Бюргер, торжествуя, продолжил допрос свидетельницы:

– Мистер Мейсон, узнав, что прибыл лейтенант Трэгг, посоветовал вам чистить лук, чтобы этим объяснить ваши заплаканные глаза, не так ли?

Мейсон громко ответил:

– Разумеется!

– Свидетельница, отвечайте! – Бюргер обратился к миссис Милфилд.

– Да.

– Почему мистер Мейсон так поступил?

Судья посмотрел на Мейсона и сказал:

– Я считаю вопрос недозволенным, во-первых, неоправданный повторный допрос свидетельницы, во-вторых, от свидетельницы требуют собственных выводов, так что, мистер Мейсон, если желаете возразить…

– Ваша честь, я возражать не хочу и буду только рад тому, что в протоколе будет зафиксировано то, что я дал этой особе безвозмездно совет, который помог бы ей…

– «Спасти ее лицо», то есть избежать позора? – фыркнул Бюргер.

Мейсон с улыбкой уточнил:

– Не спасти лицо, господин прокурор, а просто объяснить его вид.

В зале заседаний захохотали.

Судья, посмеиваясь, призвал собравшихся к порядку, ударив молотком.

– Господин прокурор, вы продолжаете допрос свидетельницы? – спросил он Бюргера.

– Нет, ваша честь.

– Вы, мистер Мейсон?

– Нет.

– Свидетельница может удалиться. Просите следующего.

Бюргер угрюмо произнес:

– Ваша честь, я намерен вновь вызвать своего свидетеля, немного в нарушение порядка, но думаю, что сумею показать схему, которую смогу тут же увязать с другими показаниями, если суд согласится со мной.

– Очень хорошо.

– Дж. К. Лэссинг! – объявил Бюргер.

Мистер Лэссинг, сутулый человек лет за пятьдесят, с удрученным видом поднялся на место для дачи свидетельских показаний, стараясь не смотреть в глаза ни одному из обвиняемых.

– Ваше имя Дж. К. Лэссинг? Вы специалист по бурению нефти и проживаете в доме 6842 на Ла-Брен-авеню, Колтон, Калифорния? – спросил Бюргер.

– Да.

– В ту субботу, когда было обнаружено тело Фреда Милфилда, вы находились неподалеку от Санты-Барбары, не так ли?

– Да.

– Накануне вечером в пятницу вы занимали коттеджи номер тринадцать и четырнадцать в мотеле «Санрайз», находящемся на прибрежном шоссе между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско?

– Да.

– Общались ли вы с кем-нибудь, пока находились там?

– Да.

– По телефону?

– Да.

– С кем? С обвиняемым?

– Возражаю, – произнес Мейсон, – это не относится к делу.

– Возражение принято.

– Тогда я спрошу вас: о чем шел разговор?

– Те же возражения, – заявил Мейсон.

Судья нахмурился:

– Раз разговор состоялся с одним из обвиняемых, мистер Мейсон…

Мейсон сказал:

– С разрешения суда советник имеет право спросить свидетеля, узнал ли он голос кого-либо из обвиняемых и не сделал ли кто-либо из них по телефону признаний. Но что касается сути сказанного свидетелем обвинения, это абсолютно неправомерно.

– Считаю это правильным, – согласился судья.

– Но, ваша честь! – запротестовал Бюргер. – Я хочу все это увязать. Хочу показать, что из состоявшегося разговора обвиняемые узнали, что свидетель находится в мотеле «Санрайз».

– Ну и какая же тут связь? – спросил судья.

– Это будет ясно из показаний свидетеля.

– Ну что же, – после некоторого колебания решил судья, – я разрешу задать этот вопрос, если вы его ограничите только этим пунктом.

– Хорошо, ваша честь! – Бюргер вновь обратился к свидетелю: – Мистер Лэссинг, общались ли вы с обвиняемым или с его офисом и сообщили ли ему ваше местонахождение?

– Я звонил ему в офис.

– С кем вы разговаривали?

– С мистером Джадсоном Белтином.

– Кто такой мистер Белтин?

– Секретарь Роджера Бербенка, своего рода менеджер.

– Вы с ним знакомы, не так ли?

– Да.

– Вы осуществляли деловые контакты с мистером Бербенком через мистера Белтина?

– Да.

– Что вы сказали мистеру Белтину?

– Я спросил у мистера Белтина, могу ли получить контракт на бурение на скиннер-хиллзских землях. Я сказал ему, что остановился в мотеле «Санрайз» и пробуду там до полудня, попросил его связаться со мной, если он сможет сообщить мне что-либо определенное… Он мне ответил, что…

– Я не усматриваю смысла в том, чтобы протоколировать разговор с мистером Белтином, – заявил судья. – Мистер окружной прокурор, вы считаете, что мистер Белтин позднее связался с кем-то из обвиняемых или с ними обоими и передал им данную информацию? И что это имеет некоторое отношение к данному делу?

– Да, ваша честь.

– Я разрешу задать данный вопрос, но не думаю, что любой разговор Белтина с этим свидетелем имеет существенное значение.

– Хорошо, ваша честь. Теперь я спрошу вас, мистер Лэссинг: в котором часу вы уехали из мотеля «Санрайз»?

– Около десяти часов утра.

– Когда состоялся ваш разговор с мистером Белтином?

– В пятницу во второй половине дня, приблизительно в половине пятого, а также в субботу.

– Этот спаренный коттедж вместе с вами занимали еще несколько человек?

– Да.

– Кто именно?

– Люди, с которыми я связан по работе, геолог и еще один человек, заинтересованный в моем бизнесе.

– Вы обследовали нефтяные месторождения в Скиннер-Хиллз?

– Да.

– Как вы узнали, что там есть нефть?

– Ну, – Лэссинг почесал затылок, – я знал об этом и не знал. Я бы сказал, что я просто наткнулся на это. Выяснил, что Милфилд и Бербенк объединились и скупают земельные участки. Мы, нефтяники, всегда наблюдаем за подобными компаниями. Сами понимаете, никто не станет вкладывать деньги напрасно… Правда, они якобы организовали какую-то каракулевую компанию, но это меня не обмануло.

– И тогда вы приехали сюда и лично проделали изыскательские работы по добыче нефти?

– Да.

– А теперь я собираюсь задать вам еще один вопрос, мистер Лэссинг. Состоялся ли у вас разговор с кем-то из обвиняемых в отношении занимаемых вами коттеджей в мотеле «Санрайз» вскоре после того, как вы оттуда уехали?

Лэссинг чуть слышно произнес «да».

– С кем?

– С Кэрол Бербенк.

– О чем был этот разговор?

– Полагаю, – вмешался судья, – окружной прокурор понимает, что этот вопрос имеет лишь косвенное отношение к разбираемому сейчас делу?

– Да, ваша честь.

– Отвечайте на вопрос, свидетель.

– Ну, мисс Бербенк спросила меня, не смогу ли я сказать, точнее, не соглашусь ли я не называть имена людей, которые занимали вместе со мной коттеджи, то есть не давать никакой информации о том, кто они такие.

– И что вы сделали?

– Я сказал ей, что так и поступлю.

– Разве это, – насмешливо спросил Мейсон, – дает основания для того, чтобы обвинить мисс Бербенк в попытке склонить свидетеля к даче ложных показаний?

– Да! – гаркнул Бюргер.

Мейсон улыбнулся:

– Она не просила его лжесвидетельствовать.

– А я считаю – просила.

– К счастью, мы руководствуемся не вашими личными мнениями, а законом.

– Прекратите пререкательство! – одернул их судья. – Продолжайте допрос, мистер Бюргер.

– Это все…

– Есть ли у вас вопросы, мистер Мейсон?

Вновь улыбнувшись, Мейсон сказал:

– Да, ваша честь. Мистер Лэссинг, скажите нам, просила ли вас мисс Кэрол Бербенк дать какие-то фальшивые показания?

– Нет.

– Просила ли она вас сделать заявления, неправдивые по своей сути?

– Нет, она просто просила меня помалкивать.

– Совершенно верно. Она просила вас говорить неправду в случае, если вас вызовут свидетелем?

– Нет-нет, что вы!

– Всего лишь «помалкивать», как вы выразились?

– Да.

– Не называть имена тех людей, которые занимали вместе с вами коттедж?

– Да, сэр.

– Она просила вас не называть никого из тех, кто там находился?

– Да.

– И, по вашему мнению, это как бы включало в их число имя ее отца?

– Ага, теперь я понимаю, что вас интересует… Мисс Бербенк просила меня не называть ни одного имени из находившихся там, вообще хранить в тайне, зачем мы все собрались в мотеле.

– Просила ли она вас о чем-либо, касающемся ее отца?

– Нет.

– У меня все, мистер Лэссинг. Благодарю вас.

Снова улыбнувшись, Мейсон взглянул на стол обвинения и сказал:

– Если это называется «попытка склонить к лжесвидетельству», то я вообще перестаю что-либо понимать!