Останусь твоей - Алиса Ковалевская

— Что я? – потянулась к нему, одной рукой пытаясь расстегнуть пуговицу его джинсов. Тугая, она не желала поддаваться, и я, бросив это, просто развела колени в стороны.

Кожа стала слишком чувствительной, грубая ткань постельного белья казалась слишком жёсткой, как и та, что касалась моих бёдер.

— Что я, Руслан? — спросила, обхватывая его ногами, выгибаясь к нему. Соски мои соприкоснулись с его грудью, по телу прошла очередная горячая, пронизанная миллионом электрических импульсов волна.

— Что ты портовая шлюха, чёрт тебя подери, — новый укус. Вкус крови, удар зубов о зубы.

Я толкнула его язык, отвечая яростно, кусая его в ответ до крови. Сквозь шипение до меня донеслась отборная брань. Такая, что всё услышанное раньше не шло ни в какое сравнение.

— Если бы я не знала, что ты – Руслан Алиев, подумала бы, что собираюсь заняться сексом с портовым бродягой, — укусила снова.

Перехватив мои руки, Рус припечатал их у меня над головой. Провёл ладонью по животу вниз, до лобка и тронул пальцами плоть. Коснулся самой чувствительной точки. Нога моя соскользнула с его бедра. Закусив губу, я запрокинула голову и неприкрыто, протяжно застонала.

— Самая настоящая шлюха, — просипел он.

— Может быть так оно и есть? – чуть приподняв веки, так же сипло, как он, выдохнула я. – Ты же не думаешь, что я всё это время только и делала, что думала о тебе? – усмехнулась прямо ему в лицо. Сдержанно, цинично, с презрением, прекрасно понимая, что играю с огнём.

Не-ет, это было хуже, чем игра с огнём. Добровольно я отдалась шторму, дразнила, провоцировала, сама не зная, зачем делаю это. Но именно этого я хотела – увидеть чёрный блеск его глаз. Заставить его наконец отбросить эту маску отчуждённости. Много лет я жила, исполняя чужие указания, подчинялась правилам. Достаточно. Больше никаких правил, никаких границ и запретов.

— Что, Руслан? – потихоньку засмеялась. Смех прозвучал нервно, рвано, лающе. – Ты действительно считаешь, что так было? – новый смешок.

Я повела кистями, облизнула губы. Воздух постепенно пропитывался теплом, жёсткая ткань по-прежнему раздражала кожу, заводя меня ещё сильнее, заставляя острее чувствовать.

— Сука, —  он с нажимом провёл по моей плоти.

— М-м-м… — подалась ему навстречу, совершенно не думая, что я делаю. Моё тело отзывалось на него, разумное же… Разумное сейчас было мне ни к чему.

— Определился бы, шлюха или всё-таки сука, — прямо ему в губы.

Мне хотелось обхватить его шею, но он не пускал. Так и удерживал мои руки. Всё, что я смогла, изловчившись, больно прихватить его губу зубами и тут же провести кончиком языка, слизывая алую каплю.

Выдохнула, ощутив, как пальцы его оказались внутри. Глубоко, до боли. С силой он толкнул снова, заставляя меня стиснуть зубы. Боль, острая, словно лезвия ножа, прошлась от низа живота по всему телу.

— М-м-м… — Ещё одно движение рукой, пальцы глубже. Его стиснутые челюсти, чёрные глаза…

Я извивалась, инстинктивно пытаясь отстраниться, чувствовала, как по лицу текут слёзы, а он всё смотрел. Скулы заострились, линия жёсткого рта искривилась.

— Скотина, — прошипела я с очередным толчком его руки. Он буквально насаживал меня на пальцы – жёстко, с яростью. Боль и удовольствие…

— Ненавижу тебя, — всхлипнула, морщась. Почувствовала облегчение и тут же увидела свою кровь на его ладони. Стыда не было – только горячее желание, немного ослабшее, но не отпустившее меня, и его запах.

— Это всё, на что ты способен? – едва он позволил, высвободила одну руку и царапнула его по груди. Задела плоский сосок, тёмные колечки волос. Поджарый, мускулистый, он был натянут, будто струна. Как будто каждая мышца его закаменела до предела.

— Всё, что ты можешь, Руслан? – дёрнула пуговицу на его джинсах, вслед за ней молнию.

— Я на многое способен, зверёныш, — вторая рука моя оказалась на свободе, его сиплый, напоминающий отдалённый рокот грома голос заставил меня задрожать. Низ живота тянуло, плоть ныла.

— Так покажи, — шёпотом в губы. Касание, вспышка и мой разорвавший пространство вскрик.

Если прежде было больно, теперь я будто бы оглохла и ослепла. Сердце застучало так бешено, что потемнело перед глазами. Хватая ртом воздух, я чувствовала, как Рус проникает в меня глубже и глубже – беспощадно, один сильный толчок за другим. И только пальцы его скользили по моему бедру с какой-то противоестественной нежностью. Всхлип. Его имя…

— Руслан… — тихонько заскулила я. Впилась ногтями в его руку, желая, чтобы он дал мне хоть секундную передышку, вот только он и не подумал этого сделать.

— Ненавижу тебя, — кусала я губы, постанывая при каждом его движении. – Ненавижу, – сипло, морщась и в то же время ощущая, как сквозь отступающую боль пробивается наслаждение. Незнакомое мне раньше, ни с чем несравнимое, чувственное, абсолютное.

Потерявшаяся во всём, что было сейчас между нами, я гладила его плечи. Царапала, на каждую царапину получая жёсткий толчок, снова гладила и царапала. Чувствовала его касания, и сама касалась его. Кожа его была вкусной, бархатной, тёплой. Целуя его шею, ключицы, колючие скулы, я повторяла, как ненавижу его и шептала что-то, чего и сама разобрать не могла.

— Ты этого хотела?! – ритм его стал бешеным.

Я ухватилась за его руки, подалась навстречу. Тела влажно встретились, звук тяжёлого дыхания смешался со влажным – нашего единения. До сознания донёсся утихший в какой-то момент и опять наполнивший шторм звук сирены.

— Я хотела тебя, — отозвалась я, снова подаваясь к нему. Больно… сильно… до ломоты сладко…

Руслан обхватил мой затылок ладонью. Ничего не ответив, глубоко поцеловал – горячо, не кусая, только лаская губы и продолжая раскачивать нас в едином темпе. Узкая кровать под нами поскрипывала в такт движениям, его кожа под моими ладонями стала немного влажной, воздух был тёплым и сырым. До слуха моего донеслось мяуканье. Ещё и ещё…

— Она ревнивая, —