Пояс жизни - Игорь Забелин

Словно уловив главное в раздумьях Виктора, Светлана тихо сказала:

— Счастливые звезды! Все-то они видели, все-то им ведомо!

Безликов с шумом захлопнул объемистый учебник по физиологии — в знаниях он готов был поспорить со звездами.

— Что же они видели? — спросил он с некоторой запальчивостью.

Светлана лежала на спине, глядела в черное, усыпанное звездными снежинками небо и едва приметно улыбалась. Она не услышала вопроса.

— Сколько уж столетий мы идем к знанию — ошибаемся, падаем, снова встаем. И сколько еще идти!

— Нет, что же они видели? — настаивал Безликов.

— А все. Например, как возникла Земля. И что произошло прежде, чем стало вот так, как сейчас, — Светлана сделала кругообразное движение рукой, будто предлагая оглядеться. — Все они знают!

— Ха! — торжествующе воскликнул Безликов. — Могу дать справку: это и мы, ученые, тоже знаем!

— Конечно, — поддержал его Виктор. — Эволюция биогеносферы Земли в общих чертах ясна. Я читал об этом.

— Биогеносферы? А что это такое? — спросил Костик.

— Сфера возникновения жизни, — пояснил Виктор и покосился на Светлану, но она не смотрела на него.

— Правильно, — кивнул Безликов. — Еще в тысячу шестисотом году английский физик и врач Уильям Гильберт, — тот самый, что ввел термин «электричество» и первым сказал, что у Земли есть два магнитных полюса, — выделил поверхностный слой земного шара…

— Так вы запутаете Костика, — улыбнулся Травин. — Помните, Батыгин рассказывал, что уже около ста лет физическая география изучает окружающие нас явления природы как нечто целое, взаимосвязанное, единое?.. Вот этот комплекс природных явлений и называют биогеносферой. Он находится у поверхности Земли и облекает ее тонкой, но непрерывной оболочкой… Понятно?

— Не очень, — признался Костик. Виктор сделал нетерпеливое движение, но Травин взглядом остановил его. Костик, однако заметил это. — Я же радиотехник, — жалобно сказал он.

— Радиотехник! — Виктор усмехнулся. — А что такое атмосфера — ты знаешь?

— Конечно.

— А литосфера, гидросфера, биосфера?

— Знаю.

— А где эти сферы существуют вместе, проникая друг в друга?

— Здесь, — Костик показал большим пальцем себе за спину.

— У поверхности Земли. Они и образуют биогеносферу, ту самую, в которой мы живем.

— Можно это объяснить и несколько иначе, — сказал Травин. — Подумай сам, Костик, где в пределах земного шара существуют вместе горные породы, вода, воздух, почва, растительность, бактерии, животные, где усваивается поступающая из мирового пространства солнечная радиация, где происходит непосредственное взаимодействие Земли с космосом?.. И ответ ты сможешь дать только один: там, где мы с тобой живем, в пределах биогеносферы. Нигде больше на земном шаре нет подобного сочетания природных явлений, и поэтому биогеносферу изучает особая наука — физическая география.

— Но причем же здесь возникновение жизни? — спросил Костик.

— Могу дать справку! — Безликов ревниво слушавший объяснения Травина, простер над костром руку, чтобы привлечь к себе внимание. — Согласно современной космогонической теории наша Земля возникла из холодной космической пыли и газа и сначала была совсем небольшим небесным телом, не имевшим даже атмосферы. Лишь камни да солнечное тепло взаимодействовали тогда у поверхности планеты — ни воды, ни жизни, ни воздуха, ничего не было! А сейчас все это есть, и, значит, земная поверхность проделала сложнейшую эволюцию, в результате которой и возникла жизнь!

— Верно, — подтвердил Травин. — Очевидно, сперва появилась атмосфера, потом образовалась земная кора, а какие-то до конца еще не выясненные процессы обусловили появление воды и небольшого количества кислорода. В ту пору биогеносфера Земли, по крайней мере в приэкваториальной части планеты, была похожа на гигантскую оранжерею: разрыхленный грунт, влага, тепло, свет, воздух, — все имелось в ней, и, казалось, сама природа ждала появления жизни… И жизнь появилась, а потом и бурно развилась, возникли животные, растения и наконец человек…

— Понятно, — заключил Костик и задумчиво повторил: — Биогеносфера, сфера возникновения жизни…

Еще полмесяца шел отряд по тайге. Менялись пейзажи, менялась погода. Временами горы затягивало серой пасмурью, а когда ветер рассеивал ее, горы оказывались побеленными снегом; временами безоблачно сияло солнце, и тогда далекие вершины приближались и думалось, что до них рукой подать. В голубичниках все синело от небывалого урожая ягод.

С каждым днем Виктор чувствовал себя в новой роли все увереннее. Теперь он не сомневался, что вполне может справиться с порученным ему делом; убеждение это пришло к нему главным образом потому, что он отлично ладил с людьми — и с Травиным, и с Костиком, и со Свирилиным, и с Крестовиным, и со всеми остальными.

Поход этот всем пошел на пользу, и прежде всего Костику.

Костику было шестнадцать лет, но его способности к радиотехнике проявились уже настолько определенно и ярко, что и сам Костик и учителя в школе единодушно считали, что он будет учиться дальше в техническом потоке, а специализироваться по радиотелевизионной аппаратуре. Костика уже знали в Институте астрогеографии, и один из ближайших помощников Батыгина — Лютовников — прочил его в свои заместители. Но Костик, как и многие другие, никогда раньше не покидал родного города и, попав в тайгу, почувствовал себя совершенно беспомощным.

За время похода он окреп, возмужал, и темная голова его с задорно торчащим хохолком все чаще и чаще маячила далеко впереди всех.

Костик переоценил свои силы и однажды поплатился за это. При переправе через бурную, разлившуюся после дождя реку Костик первым с лошадьми въехал в нее, и одна из верховых лошадей едва не утонула — ее занесло на маленькую галечниковую отмель, прижатую к трехметровым отвесным скалам бурлящей на шиверах рекой.

— Что ты наделал? — вспылил Денни Уилкинс. — Шляпа!

И тогда Костик, не раздумывая, бросился в реку. Это было глупо. Его избило о камни и полуоглушенного, задыхающегося выкинуло на ту же отмель. Пока Виктор, Травин и все остальные бежали по берегу к скалам, он успел прийти в себя и поднялся, настороженно глядя на подбегающих. Мокрый хохолок по-прежнему задорно торчал на макушке, но вид у Костика был далеко не бодрый.

— Ну, что же вы? — прерывающимся голосом сказал Травин. — Берите лошадь и вылезайте! — Несмотря на быстрый бег, Травин был бледен.

Виктор отстранил его и кинул вниз аркомчу. Костика вытащили наверх.