'НЕЙРОС'. Часть вторая 'Крайм' - Павел Сергеевич Иевлев

— Например?

— Например, кибераренда. Проклятие и спасение этого мира. Это ключевой механизм здешнего социума, вся инфа по ней в открытом доступе, вычисление выгодных вариантов — национальный спорт. Спроси любого шпанёнка с низов — у него уже просчитано сто вариантов, даже если считает он, загибая пальцы. Ночью разбуди — не просыпаясь протараторит, какие выплаты и какие имплы на каких позициях, какие шансы туда арендоваться, где дефицит арендников, а куда очередь…

— Да уж, — смеюсь я, — наслушался.

— Так вот, при этом цифры не бьются. Арендуется чуть не в два раза больше народу, чем получают выплаты. И это только одна лакуна в информационной картине города, а их до черта…

***

— Кери, — спрашиваю я нашего техника, — вот ты, к примеру, учился на коммунальщика, так?

— Ну, типа да.

— Скажи, почему окраины не отключают от электричества? Здесь никто не жил лет десять, а мы пришли такие — и только выключатель повернуть…

— А зачем? — искренне не понимает парень.

— Чтобы экономить.

— Это же электричество, нафига его экономить?

***

Финансовые дела корпы идут неплохо. Молодёжь башен стоит в очереди, но мы не спешим расширять рынок. Сохраняем налёт эксклюзивности, аромат тайны и вкус запретного плода. Каждый вечер, когда туман начинает плескаться под окнами, превращая наш этаж в остров среди колышущегося облачного моря, микроавтобус клановых подхватывает ребят на эстакаде, и мы мчим на Средку. Они — на автобусе, я — на собственном моте. Обзавёлся, могу себе позволить. Вожу пока не так хорошо, как клановые, они-то всю жизнь за рулём, но потихоньку осваиваюсь. Мот — престижно, а мы теперь настоящая корпа, надо держать понт. «Это наш прем! — говорят верховые с придыханием, показав на меня очередным клиентам. — Он крутой!»

Мотоциклетная куртка и цифровые очки меня взрослят, никто больше не видит во мне наглого пацана. Очки работают навигатором, проецируя на стёкла маршрут. Без него я бы никогда не выбрался из паутины развязок, которыми опутан город. Наверное, когда-то транспорта было куда больше, раз такое настроили, но сейчас повисшие над туманом эстакады по большей части пустуют. «Куда всё делось?» — спрашиваю я Костлявую, но ей плевать. Она не из тех, кто интересуется историей. Она интересуется деньгами.

Клан неплохо имеет с нашего сотрудничества при практически нулевых затратах. Пару раз продемонстрировали, что готовы за нас вписаться, на Средке осознали, что у нас прочная «крыша», и теперь клановые просто пьют и болтают возле своей техники на стоянке и прогуливают полученные от нас токи. Чем не жизнь? Но Костлявая всегда чем-то недовольна.

— Мы можем получать больше! — давит она на меня.

Ей кажется, что мы должны расти и расширять бизнес, а я не хочу.

— Вы имеете что-то за ничего, — убеждаю я девушку, — не надо жадничать. Если сорняки вырастают слишком высоко, их косят.

Сельскохозяйственные аллегории ей непонятны, осторожность не свойственна, и при каждой встрече она поднимает вопрос «Что дальше?».

— Над нами целые башни, полные денег! — показывает она горлышком бутылки. — А ты довольствуешься каплями, которые сами падают в карман.

— Если мы начнём доить верхних ребят интенсивнее, у их родителей быстро появятся вопросы: «А чегой-то наши дитятки такие весёлые? Куда это они шляются ночами?»

— Да насрать мне на переживания вершков!

— Видишь ли, Некостлявая…

— Перестань меня так называть!

— Не перестану. Твоё имя просто вопиюще противоречит твоей фигуре!

— Не про тебя моя фигура! Что ты там хотел сказать?

— Что сейчас у нас саморегулирующийся процесс. Нас мало, мы можем выгулять по Средке человек пять-шесть в сутки. У нас большая очередь, мы держим высокие цены, а главное — каждый конкретный фанат борделя или любитель поплясать под «весёлку» делает это нечасто.

— И мы теряем деньги! — настаивает клановая.

— Зато его родители не бьют тревогу из-за того, что их сынуля забросил учёбу и вечно ходит упоротый. А значит, их родительский гнев не падёт на наши головы, и мы не лишимся нашего скромного бизнеса.

— Вы правильно выбрали себе символ, — Костлявая неуважительно ткнула крепким пальцем в пузо Лоли, которая красуется в майке с шуздрой. — На редкость трусливая тварь.

— Осторожная, — не согласился я. — И в угол загонять её не стоит.

Лоля с удивлением смотрит на нас и задумчиво щупает пострадавший живот. Она, как всегда, не очень хорошо понимает, где она, кто мы и что происходит.

— Пре-е-ем? — задумчиво тянет она.

— Что, опять? — вздыхаю я.

— Ну. Надо. Мир теряет меня.

Сверяюсь с часами на внутренней поверхности очков.

— Ладно, три часа продержалась, молодец, — достаю из кармана ингалятор.

Девушка хватает устройство, шумно втягивает в себя препарат и расплывается в счастливой улыбке. Одна, но пламенная страсть.

— И на хрена она тебе? — спрашивает Костлявая.

— Вообще нафиг не сдалась. Просто приблудилась. Обходится недорого, а выгнать — пропадёт. Терпим вот.

— А сюда зачем таскаешь?

— Боюсь дома оставлять. Напьётся санитайзера и заблюёт всё вокруг, а там дети.

Лолю мы (в основном, я) держим под контролем. Экспериментальным путём определил дозировку «супердышки», самого сильного из легальных препаратов, считающихся относительно безвредными. То есть влияющих только на мозги, а не на печень, например. Город бережёт своих арендников, а мозги в них ― наименее ценная часть.

Перестав вмазываться всякой дрянью, Лоля стала заметно лучше выглядеть, даже похудела. Теперь не толстуха, а просто полненькая. Стало заметно, что она симпатичная девочка, просто очень давно за собой не следит. Мне приходится заставлять её мыться, чистить зубы и менять одежду. Она не то чтобы против, просто забывает. Разденется, встанет под душ, а воду не включит. Слишком увлечена происходящим в её голове. Приходится напоминать, следить за рационом, не давать спонтанно нажираться сладостей и, конечно, пить санитайзер. В общем, как домашнее животное завести. Я бы всё проклял, но Нагма за ней тоже присматривает, обращаясь ко мне только в сложных случаях. Расчёсывает, следит, чтобы она умывалась, ела только то, что я разрешил, одевает, развлекает, беседует… Иногда мне кажется, что она играет с ней, как с большой говорящей куклой. Но я не вмешиваюсь, Лоля не агрессивна и Нагму не обидит, а девочке скучновато без меня.