'Вы просто не знаете, куда смотреть'. Часть вторая: 'Ведите себя правильно' - Павел Сергеевич Иевлев

Глава 10. Судья Бренди

— Вставай, — я постучал в дверь бывшей кладовки, а теперь комнаты Говночела. — Хватит дрыхнуть.

— Арестант спит, срок идёт, — отозвался он не открывая. — Слы, чел, рано ещё.

— Поднимайся, пойдёшь на склад.

— За бухлишком, что ли? — немедля взбодрился панк. — Это рили тема, чел!

— Тогда поспеши.

— Я мухой, чел!

Внизу его ждало жестокое разочарование в лице Швабры.

— Эй, чел, а чо, жаба со мной? Зачем, чел? Ну, рили, я сам всё дотащу! Эта тощая сопля и двух бутылок не поднимет!

— А ты и двух бутылок не донесёшь, не ополовинив, — отрезал я. — Так что она главная.

— Рили, чел? — увял панк.

— Муа-ха-ха! — зловеще изобразила смех Швабра. — Теперь твоя душа принадлежит мне, смертный!

— И на кой она тебе, герла?

— Ну… Даже не знаю… Спущу в сортир? Выкину на помойку? Утоплю в луже? Столько вариантов…

— Слы, чел, чего у тебя жаба такая тощая и злющая? Ты бы её ветеринару показал, может, глисты?

— Ах ты! — зашипела Швабра. — Н-н-на!

— Эй, жаба, ты чо пинаешься! Больно же!

— Я тебя сейчас не только по ноге пну!

— Не надо, герла, сорьки! — панк испуганно отпрыгнул, прикрывая руками пах.

— Хватит, — остановил их я, — сначала дело, потом драки. Кстати, может, нам тут ринг выгородить? Будете развлекать публику. Восемь раундов или до первого нокаута…

— Он же будет и последним, гарантирую, — злобно ощерилась Швабра, — потому что подниматься ему будет уже незачем…

— Блин, герла, слы, не надо так!

Выпроводив, наконец, их на улицу, снабдив тележкой и направив мотивирующим жестом к складу, посмотрел, как они тащатся, шипя друг на друга, как злые коты, и вернулся в зал. Подходит время «утреннего клушатника».

— …И вы продолжаете ходить к нему в таверну! — громко сказало радио, и я вздрогнул. Голос был, натурально, директорский.

Но нет, вопрос некорректного поведения некоего держателя таверны обсуждается в постановке, которой внимают дамы за столиком.

— Другой тут нет, — возразили ему.

— Он перешёл черту! Таким нет места в нашем городе!

— Он всего лишь послал тебя.

— Мы все давали клятву! Каждый из нас! Мы все знали, на что идём и чем готовы пожертвовать.

— Почему ты уверен, что это не его дочь, а отродье?

— Я чувствую это!

— Нужны хоть какие-то доказательства, — голос незнакомый, низкий, бархатный.

Кажется, раньше я его в постановке не слышал. Вальяжный такой, уверенный, говорящий слегка свысока. Как минимум на равных с этим чёртовым активистом, который даже меня уже бесит своей неуёмностью. Можно себе представить, как он достал всех там. Когда вокруг мечется кто-то, призывающий к кострам на площадях, бунтам и внесудебным расправам, это быстро утомляет окружающих.

— Ты не в судейском парике сейчас, — возражает активный, — и не обязан придерживаться протокола. Просто выслушай меня.

— Я тебя уже слушаю. Но пока ничего не услышал. Трактирщик — один из наших.

— Был из наших. Теперь, видимо, нет.

— Ладно, — вздохнул тот, что с бархатным голосом, — я поговорю с ним.

— Ты же не ходишь в трактир?

— Из каждого правила есть исключения. Но если ты повторишь эти слова в гильдии юристов, то я подам на тебя в суд за клевету.

На этом радиопостановка закончилась. Дамы допили свой кофе и доели выпечку, расплатились, оставив щедрые чаевые, и ушли. А Швабра с Говночелом всё не возвращались. Поубивали они друг друга, что ли? Или, наоборот, сговорились и теперь допивают мои напитки?

Вопрос разрешил Депутатор, вошедший в бар тяжёлым казённым шагом. Фуражку он не снял, виски не заказал, и я сразу понял, что у нас неприятности.

— Можете закрыть бар ненадолго? — спросил он сурово. — Вам стоит проследовать со мной.

В решетчатой выгородке участка сидят оба, Швабра и Говночел. Растрёпанные и помятые. У Швабры расцарапано лицо и руки, порванную майку она придерживает, прикрывая то место, где не выросло ничего заслуживающего названия «грудь». У панка фингал в пол-лица, рубашка закапана кровью из носа, разбита губа и сбиты костяшки.

— Вот, полюбуйтесь, Роберт, — сказал укоризненно Депутатор. — Публичное нарушение общественного порядка.

— Вы что, правда, подрались? — спросил я их с недоумением. — И кто выиграл?

— Не, блин, чел, это не мы! То есть мы, но не так. То есть так, но мы не…

— Конфликт имел место, — разъяснил полицейский, — но не между ними.

— А чо они, блин, чел? Они на неё залупились, рили. Слы, это какие-то говнолюди, чел. Не надо так!

— То есть драка была, но вы были на одной стороне, — уяснил я. — А кто на второй?

— Однокласснички мои драгоценные, босс, — объяснила Швабра, — не те, что в бар ходят, другие.