Бог Разрушения - Рина Кент

Как будто средневековая война закончилась не в пользу защитников этого места.

Серые стены почти позеленели от пятен, оставленных природой. Хрупкие листья шелестят на ветру, а их зазубренные края царапают размытые окна, как когти отчаявшегося животного.

Единственный новый элемент в непосредственной близости от здания — отремонтированные массивные черные ворота, через которые проезжает Лэндон.

Несмотря на то, что машина едет плавно, я вижу неровную, изрытую ямами дорогу. У деревьев либо ветви, напоминающие костлявую руку ведьмы, либо так много переплетенных листьев, что невозможно сказать, где заканчивается одно и начинается другое.

Клумбы с цветами увяли своей трагической смертью, оставив после себя ужасные скелеты. Мрачное зловоние исходит из каждого уголка этого дома, который мог бы служить логовом призраков и паранормальных существ.

Машина медленно останавливается возле входной двери. Если, конечно, старую деревянную конструкцию с металлическими полосами можно назвать дверью.

— Что думаешь?

Я вздрагиваю от внезапного появления Лэндона возле моего уха. Этот засранец двигается, как злая змея, не издавая вообще никаких звуков.

— О чем? О плохой имитации дома с привидениями? — я притворяюсь, что меня это совершенно не трогает, хотя мой желудок скручивается в тысячу узлов.

— Никакой имитации, — его горячее дыхание скользит вдоль раковины моего уха, когда его рука крепче сжимает мое бедро. — Это настоящий дом с привидениями. Говорят, что его предыдущий владелец стал неуравновешенным из-за ужасов войны и наложил на это место проклятие. С тех пор члены его семьи трагически погибли, и любой, кто попадает туда, никогда не выходит оттуда в здравом уме.

— Тогда это объясняет твою личность, — показываю я с милой улыбкой.

Он хихикает, его грудь грохочет, прижимаясь к моей руке. И точно так же покалывание и мурашки по коже восстают из пепла, как будто их никогда и не убивали.

— Перестань быть такой горячей, — он кусает меня за ухо. Как делал прошлой ночью. Только теперь жест более интимен и вызывает пульсацию между внутренней поверхностью моих бедер.

Мои ногти впиваются в ладонь, но я понятия не имею, как реагировать на сильную физическую реакцию, растущую внутри меня.

Затем, словно в довершение ко всему, он облизывает место, которое укусил, и мне приходится плотно сжать губы, чтобы не издать ни звука.

Так же легко и быстро, как коснулся, он отпускает меня.

— А теперь выходи.

Вот так он выходит из машины, оставляя меня в ворохе загадочных эмоций.

Мне требуется несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Нужно прийти в себя. Поскольку я все равно оказалась в такой ситуации, может, стоит дать Лэндону попробовать его собственное лекарство, чтобы он пожалел, что связался со мной.

Вооружившись своей новой решимостью, я открываю дверь и выхожу, высоко подняв подбородок и почти касаясь носом неба.

Внезапный холод вызывает еще больше мурашек на моей коже, но отчасти это связано с моей компанией сегодня вечером.

Лэндон ждет меня с раздражающей ухмылкой и весельем, мерцающими в глубоком голубом цвете его глаз. Цвета сердитого океана и полуночного неба.

И цвет моих худших кошмаров.

— В конце концов, ты не хрупкая принцесса. Я впечатлен.

— Произвести на тебя впечатление — последний пункт на моей повестке дня.

— И все же у тебя так хорошо получается, что я почти сомневаюсь в том, что ты притворяешься. Знаешь, как тогда, когда ты вломилась на мою вечеринку и соблазнила меня в ванной.

— И только для того, чтобы отвлечь тебя, и это сработало, — я вздыхаю, качая головой. — Мужчины.

— Что это значит?

— Мужчины слишком простые, какими бы грандиозными они себя ни считали, — я указываю подбородком в его сторону. — Ты часть стада, мистер, я умнее тебя и всей твоей родословной.

— Я умнее тебя и всей твоей родословной, иначе тебя не было бы здесь, на моей ладони, именно так, как я и планировал.

— Я ни у кого не на ладони. И единственная причина, по которой я здесь — это твои угрозы в сторону моей сестры. При других обстоятельствах я бы не уделила тебе столько времени.

— Но ты уделяешь мне время.

— Неохотно.

— Не имеет значения.

— Моя воля не имеет значения?

— Оправдания, которые ты предлагаешь своему разуму, не имеют. Я не заинтересован в том, чтобы участвовать в той лжи, которую ты говоришь себе, чтобы убедить свой мозг, что я тебя даже отдаленно не привлекаю. В отличие от тебя, я не приукрашиваю правду.

Он лезет в карман, достает ключ, похожий на один из тех для заколдованных сокровищ, и использует его, чтобы открыть дверь.

Замок трещит и поскрипывает, как попытка умирающего воскреснуть.

Мой позвоночник вытягивается в линию от шума, но на моем лице все еще маска безразличия. Ну или надеюсь, что она все еще там, осторожно следуя за зверем в его логово.

Внутри ничуть не лучше, чем снаружи. При входе меня поражает затхлый запах разлагающегося здания. Ветер, завывающий в кронах деревьев снаружи, звучит внутри в десять раз громче.

Мрачная средневековая лестница встречает нас в середине фойе. Там есть диван и несколько выцветших стульев.

Деревянный пол повсюду выщерблен, а несколько неповрежденных частей выглядят старше британской монархии. Он скрипит каждый раз, когда мы делаем шаг. В то время как я осторожна, Лэндон ходит с чувством гордости, которое совершенно неуместно.

Мой взгляд падает на открытую дверь слева — вероятно, на кухню или столовую. Сколько бы я ни искала признаки жизни, это место кажется более мертвым, чем мой голос.

С какой стороны на него ни посмотри, оно слишком потрепанное, неряшливое и не вызывающее восторга, чтобы подойти такому элегантному и ухоженному человеку, как Лэндон.

Как бы я ни ненавидела этого засранца, он незаконно красив и обладает харизмой модели во всем, что он носит. Еще раньше, когда он был в толстовке и солнцезащитных очках, многие пялились на него, перешептываясь друг с другом, как будто он был знаменитостью.

Конечно, ублюдок наслаждался каждой секундой внимания, которое ему уделяли несмотря на то, что он старался не попадаться на глаза моему брату и кузенам.

Лэндон не только психопат, но и неистовый нарцисс.

Психопатами рождаются, а не становятся. Интересно, какой тип генофонда привел к его существованию и почему он стал таким, когда Брэн — один из лучших людей, которых я встречала?

Подождите… почему меня интересует этот засранец? Мне плевать на него и на его извращенную психологию.

— Говорят, что хозяин дома упал с этой самой лестницы и сломал шею, — его внезапные горячие слова мне на ухо заставляют меня вздрогнуть.

Я отпрыгиваю.

— Прекрати это делать.

— Что делать?

— Шептать