Ловушка - Николай Леонов

Когда Верочка проснулась, за окном темнело, на кухне горел свет, и кособокий желтый квадрат углом ложился на пороге, видимо, дверь закрыли плотно. Она встала, одернула юбку, поправила волосы и решительно пошла в кухню.

– Здравствуйте! Володя, – представился хозяин. – Я знаю, Вера: вы учитесь в десятом классе и решили стать кинозвездой. Здорово, но неоригинально.

Насмешливыми словами Володя пытался прикрыть свою растерянность. Уехав на работу рано и провозившись полдня в институте, он, признаться, почти забыл о девушке в своей квартире. Обнаружив девушку на тахте спящей, а вместо яиц в холодильнике скорлупу на столе, Володя разозлился и несколько растерялся. Он варил кашу и настраивал себя воинственно. Когда Вера вошла и взглянула на него наивными заспанными глазами, жизненный опыт двадцативосьмилетнего, подающего надежды кандидата медицинских наук сплоховал, не подал сигнала SOS.

– Я голодная, чего вы готовите? – непосредственно поинтересовалась Вера.

– Когда удается достать яйца, я их съедаю по штуке в день. – Володя считал себя мужиком умудренным и ничего не боялся. – Варю я кашу. Умойтесь, достаньте тарелки, сейчас будем обедать или ужинать, это уж как вам угодно.

– Сколько вам лет? – Вера, обжигаясь, глотала кашу и морщилась.

– Скоро тридцать. – Володя попытался говорить чуть насмешливо, но уважительно, как говорит взрослый интеллигентный человек с ребенком. – Пора на пенсию.

– Почему не женаты или успели развестись? Мужики сейчас шустрые, им в загс, что на базар: купил, съел, снова купил. Это мы потом всю жизнь расхлебываемся.

– Оно конечно, – попытался подстроиться под тон кандидат, – бабья доля куда как серьезнее.

– Издеваетесь. – Вера облизала ложку. – Разузнали про мои девичьи мечты, теперь за мои неловкие слова цепляетесь и издеваетесь. Весьма похвально, – ловко впихнула она слова старого преподавателя литературы, который любил их повторять, распекая за невыученный урок.

– Я не издеваюсь. – Володя уже забыл о своих воинственных намерениях и превратился в обороняющегося.

– Сильный всегда прав, я вас не осуждаю. Вы знаете: мне деваться некуда, вы меня согрели, накормили, смотритесь весьма благородно.

– Вера, я не думаю над вами издеваться, давайте поговорим серьезно. – Володя воровато взглянул на часы.

– Мне не до шуток, я говорю вполне серьезно. – Вера пожала плечами. – Выспалась, поела, пора и честь знать.

– Я вас не гоню. – Глупее Володя придумать не сумел.

Вера вспорхнула, чмокнула его в щеку:

– Ты молодец! Я сразу, еще вчера, поняла, что ты настоящий мужчина. – Вера прошедший вечер практически не помнила, но свято верила, что говорит правду.

Володя встал, одернул рубашку. Вера оглядела его исподволь, однако внимательно и решила, что «настоящий мужчина» мог бы быть и повыше ростом.

– Я человек тихий, мешать тебе не буду, школу окончу, аттестат получу и освобожу помещение.

Молодой, подающий надежды кандидат наук перестал теребить рубашку, пригладил негустые волосы, откашлялся; он подбирал слова для ответной речи, но затратил на это слишком много времени.

– Иди сюда! – Верочка побежала в комнату. – Стол мы переставим сюда, шторы заменим, книги – это хорошо…

– Стоп! – крикнул Володя и сам устыдился визгливого голоса. – Спокойно, давай по порядку. Ты собираешься жить здесь? А меня ты спросила? Помолчи. А может, у меня жена или невеста?

– Какая жена? – презрительно перебила Вера. – Зачем врать-то? Выгоняешь, так и скажи. Выматывайся, девочка, на улицу, и нет мне до тебя дела. Душевные и благородные люди по экранам табунами расхаживают, а жизнь – штука жестокая…

– Замолчи! Сейчас же замолчи!

– Не запряг, а уже погоняешь! Ты сначала женись, потом кричи.

– Как женись? – Володя опустился на тахту. – На тебе?

– А на ком? – Вера подбоченилась, смотрела снисходительно. – Поселил у себя девушку, а ответственности никакой? Ты как людям объяснишь? Да тебя люди с потрохами съедят…

– Это точно, съедят, – согласился Володя.

Расписались сразу после Нового года, свадьбу не устраивали. Володя составлял списки приглашенных, совсем запутался и бумажки порвал. Вера, не желая видеть и показывать свою родню, мужа поддержала:

– Чего пьянку устраивать, лучше стенку купим…

Женившись, Володя неожиданно для себя оказался человеком с характером. Никакой стенки он покупать не стал, мебель переставлять не разрешил и для начала перевел Веру в вечернюю школу. Не поленился – дело требовало, – обошел ее бывших преподавателей. Слушал он всех внимательно, кивал, снова слушал и снова кивал, поглядывал вокруг с любопытством, пришел на педагогический совет без приглашения и сказал:

– Большое спасибо, постараюсь советы ваши учесть. Мне все понятно, кроме одного. Вас так много и вы все такие хорошие, а Вера одна и такая плохая.

Справедливый гнев готов был выйти из берегов, но Володя поклонился, прикрыл за собой дверь. Дома он долго молчал. Вера, знавшая о его визите в школу, ходила по квартире, как тень, понимая, что Володя принимает решение. Ей показалось, что в этот вечер муж стал выше ростом и раздался в плечах.

– Давай сюда все учебники и тетрадки и ложись спать, а я посижу на кухне, – сказал он.

Когда утром она проснулась, Володя все еще сидел за столом, на щеках у мужа проступила рыжеватая щетина, под глазами залегли тени.

– Теперь я более или менее в курсе. – Володя поднялся, выпрямил затекшую спину. – Я составил для тебя распорядок дня. Отправляйся в магазин, купи тетрадки, учебники оберни, приведи себя в порядок.

Вера буквально обомлела, ничего не ответила, выполнила все беспрекословно, Володя взял в институте отпуск и начал заниматься с женой. Они просиживали за учебниками до поздней ночи – медовый месяц удался на славу. Володя нанес официальный визит Вериным родителям; там, как и в школе, молча слушал, прощаясь, сказал:

– Я рад, что вы считаете себя абсолютно правыми. Это освобождает вас от ненужных угрызений совести, а меня – от посещений вашего дома.

Вере, хотя она и не переставала жаловаться на занудство мужа, новая жизнь нравилась. Так как он категорически запретил ей краситься и косметику выкинул в помойку, Вера перестала привлекать к себе внимание. В новой школе смотрели на нее проще, без издевки, когда она, стоя у доски, поначалу лепетала беспомощно. Со временем Вера начала вразумительно отвечать, и в отношении к ней преподавателей и учащихся появились признаки уважения.

Вере нравилось, что она теперь не какая-нибудь вертихвостка, а замужняя дама, на переменах не пишет записочки, не шушукается с подружками, кто кому понравился или разонравился, а обсуждает с молодыми женщинами способ приготовления борща. Несмотря на все Верочкины мольбы и даже угрозы, муж ни разу не подвез ее и не заехал за ней на машине. Она чуть не плакала от обиды, но и это «чудачество» Володи обернулось стороной положительной. Машина у мужа Азерниковой есть, данный факт известен и сомнений не вызывал, а она толкается в автобусе. К тщеславию юной соученицы ее более взрослые товарищи отнеслись снисходительно, признали, что Вера – человек порядочный и ведет себя скромно.

Аттестат она получила без блеска, однако легко. Преподаватели на экзаменах не придирались, больше говорили о перспективах на будущее. На выпускной бал Верочка пришла с мужем; у многих женщин мужа не было, а у Азерниковой – кандидат наук, скромный и непьющий.

Отгремела музыка, аттестат и белое платье спрятались в шкаф, Верочка затосковала. Муж притащил в дом несметное количество медицинских книжек, размахивая руками, говорил о самой нужной и гуманной профессии в мире. Вера видела себя то беременной, переваливающейся по-утиному, с тяжелыми авоськами в руках, то в белом халате, пропахшей лекарствами, с коротко остриженными ногтями, усталой и затурканной.

Володя уехал на конференцию, Верочка собрала вещички и уехала в Москву. На столе она оставила записку: «Пойми и прости. Твоя В.»

Москва приняла Верочку нормально, как море одинокую каплю дождя, продолжая катить свои волны. Метро всасывало в свое гигантское нутро потоки человеческих тел. Верочка не успела опомниться, как эскалатор стащил ее в мраморный зал, окружающие подхватили и внесли в вагон только что подошедшего поезда, двери мгновенно захлопнулись, мраморные колонны мелькнули и исчезли…

– Следующая станция…

У Верочки в Москве жила подруга, которая закончила в Кургане школу два года назад, поступила в университет и жила у своей тетки. Бумажка с адресом в кармане кофточки, кофточка покоилась в чемодане, который, отрывая руку, плотно прижимался к коленке. Вера покосилась на облепивших ее людей, вспомнила, как в детстве забавлялась с ребятами в «сок давить». Смысл игры она забыла, но сдавливали в детстве друг дружку не так сильно и не смотрели со злостью, а смеялись…