Последнее убежище (сборник рассказов) - Дмитрий Глуховский

Выстрел. Эхо отплясывает между домов, перекошенных взрывной волной. Тварь снова вздрагивает, разворачивается и ковыляет к пролому в ближайшей стене. Она явно умнее, чем казалась на первый взгляд. Поняла, что лучше уносить ноги. Но идет медленно — все три лапы хромают и шаркают. С каждой секундой чудище шатается все сильнее. Упало. Пытается подняться, но безрезультатно. А ведь до спасительного пролома остается всего несколько метров. Уродец судорожно дергается и застывает. Трудно спорить с пулей калибра 7.62…

Прицел смещается обратно на труп не добежавшего до укрытия сталкера. Жуткое зрелище, детям, беременным женщинам, а также особо впечатлительным просьба не смотреть. Развороченная грудь, белые обломки ребер, из вскрытой брюшной полости выпали все семь метров кишечника. Рядом с выпотрошенным покойником лежит рука, вырванная из плеча, под лоскутами комбинезона белеет острый обломок кости. Над локтем видна черно-красно-белая нашивка, тоже заляпанная кровью. Трехконечная свастика. Клеймо, лучше всех документов и слов подтверждающее, кем являлись убитые, и правоту снайпера. Солдаты Четвертого Рейха не вернутся из города. На пятерых ублюдков стало меньше. Вот теперь действительно все. Партия сыграна, и пора уходить — скоро рассвет. Солнце, дававшее жизнь, теперь безжалостно загоняет своих прежних детей под землю. Выжившие в метро уподобились мертвецам, которые вылезают из могил только при свете луны.

Оживает рация. Вовремя. Сквозь треск статики сипит напарник. Помехи от радиации искажают голос:

— …шчк… Филин… шчк… Живой? …шчк… Нащелкал фашистов? …шчк…

— Да. Закончил. Обыскиваем и уходим.

— …шчк… Сколько зольдов не досчитается фюрер? …шчк…

— Пятерых.

— …шчк… Что Мельнику передать? …шчк…

— Ноль девять, ноль пять, сорок пять…

Сергей Антонов

TABULA RASA

С неба валил снег, щедро посыпая белой крупой развалины некогда великого города. Осторожно ступая и озираясь по сторонам, Шутер вышел из полуразрушенного вестибюля метро навстречу метели, серому небу и порывам бешеного ветра, хозяйничавшего в руинах зданий. Поправил черный хобот противогаза и повел перед собой стволом «калаша», цепким взглядом сканируя картинку руин бывшего мегаполиса в поисках естественных укрытий, одновременно суливших спасение и грозивших бедой.

У него за спиной раздался приглушенный расстоянием грохот: глубоко под землей с гулом и лязгом сомкнулись створки гермоворот, отрезая сталкера от родной станции. Он остался наедине с городом-призраком и его нынешними обитателями, выродками повернувшей вспять эволюции. Человек физически ощутил бесконечность пространства и вдруг увидел себя с высоты птичьего полета на фоне бело-серых, поросших сухостоем, кустарником и высокой травой развалин: маленькая фигурка в красном химкостюме с черной маской противогаза вместо лица.

Шутер любил это ощущение свободного парения и с удовольствием впитывал в себя ощущения первых минут выхода на поверхность. Он не испытывал страха, но и об осторожности не забывал. Слух и зрение начинали работать в авральном режиме, кровь переполнялась адреналином, а натренированное тело мгновенно реагировало на малейшие сигналы опасности, поступавшие из внешнего мира. Шутер был готов взглянуть в лицо смерти, не опуская глаз.

Чтобы перейти на «ты» с наземным миром, много не требовалось: кевларовый бронежилет, поверх него — добротный защитный костюм довоенной еще выделки с надежным противогазом, верный АКМ, большой рюкзак с запасными рожками и нож десантника в самодельных пластиковых ножнах на поясе. Плюс подствольник и несколько гранат… На месте земных тварей Шутер три раза подумал бы, прежде чем нападать на чужака из нижнего мира.

Он принадлежал к новой формации сталкеров, молодых и сильных, несмотря на то, родились они и выросли в нечеловеческих условиях московской подземки. Это были настоящие дети Метро — приспособившиеся к новым условиям существования и не признающие никаких авторитетов ни на земле, ни под землей.

Время кадровых вояк, привыкших трепаться о своих подвигах, совершенных в те приснопамятные времена, когда мир еще не перевернулся вверх тормашками, прошло. Бряцание их орденов уже никого не могло обмануть. Бывшие бравые спецназовцы превратились в нерешительных стариканов, ностальгирующих по временам своей молодости. Многим так и не удалось вписаться в жестокий послевоенный мир, и они все чаще уступали дорогу таким, как Шутер, — профессионалам-одиночкам, умеющим работать автономно от всего человечества.

Именно таким, как он, богатые и влиятельные заказчики и доверяли наиболее ответственные и рискованные миссии. А Шутеру, наверное, досталась самая ответственная из ответственных и самая рискованная из рискованных: охота на Книгу, которую безуспешно пытались раздобыть в Великой Библиотеке бесчисленные экспедиции Полиса.

Фолиант с черными страницами и золотыми буквами, повествующий о прошлом и будущем человечества, книга, в поисках которой погиб не один десяток смельчаков, так и осталась недосягаемой. Правда, в последний раз ее все же удалось подержать в руках. Парень, знавший точное местонахождение фолианта, сумел вернуться в Метро и умер на руках товарищей через пару минут после того, как с трудом прохрипел несколько последних слов. И только после этого искатели знаний сделали то, что следовало сделать давно: пригласили его, Шутера. Уже с первых слов нанимателей сталкер понял, в чем заключалась их главная ошибка. Они отправляли за Книгой отлично выдрессированных, великолепно физически и морально подготовленных бойцов. Эти парни шли на смертельный риск за идею, они видели в Книге некий талисман, способный спасти остатки человечества от окончательно истребления.

Отсюда и все проколы.

Проще надо быть и циничней. Миссия по спасению мира слишком иллюзорна, а идея очень уж расплывчата для того, чтобы ее все эти самозваные герои могли добиться успеха.

Шутер видел в Книге только две корки и набор сшитых в одну брошюру страниц. Прочь всю эту идеологическую шелуху, к дьяволу мифы и легенды. Есть только четко поставленная задача и конкретное вознаграждение, которое можно измерить и взвесить, а затем конвертировать в удовольствия. Сталкер едва не расхохотался, когда убеленный сединами благородный брамин строго-настрого запретил ему открывать Книгу. Последствия могут быть необратимыми? Человеческий рассудок может не выдержать такого испытания?

Чушь!

Любые последствия можно просчитать и свести к минимуму, а вывихнутый рассудок — вправить усилием воли. Кто-кто, а уж он-то обязательно заглянет в Книгу, если приведется ее найти. В конце концов, надо же узнать хотя бы свое собственное будущее. Ведь может статься, что жителям Метро осталось влачить свое жалкое существование всего месяц или неделю. Предупрежден — значит, вооружен. Если будущее не сулит ничего хорошего, он успеет с толком использовать свой гонорар и отравится в мир иной с осознанием того, что не потратил напрасно последние минуты своей жизни.

Шутер поднимался по ступенькам, ведущим к зданию Великой Библиотеки. Несмотря на частичные разрушения, оно оставалось по-прежнему величественным. Храм. Монумент. Памятник стремления к знаниям.

Откуда, интересно, эта пурга в его голове? Шутер не был склонен к сантиментам, и перед обломками прошлого, в отличие от зазнаек из Полиса, не испытывал никакого пиетета. Но, оказавшись на ступенях Библиотеки, ее величественному очарованию поддался даже он. Нет, к дьяволу это все!

Он сосредоточился на задаче.

Стоило бы отыскать какую-нибудь лазейку, а не ломиться прямиком через центральный вход. Слишком уж подозрительно выглядит чуть приоткрытая высоченная дверь. Словно приглашает зайти в гости к библиотекарям…

Шутер остановился. Мельком взглянул на дырявый купол Христа Спасителя, возвышавшегося над холмистой черно-белой равниной, перевел взгляд на Кремль. И вдруг… Ступеньки под ногами качнулись… В голове натянулась и тут же лопнула горячая струна боли. Остроконечные, увенчанные звездами башни раздвоились. Всего на мгновение. Затем их очертания обрели былую резкость.

Однако перед этим на сотую долю секунды Шутер увидел совсем другую, не имевшую ничего общего с реальностью картинку. Небо сделалось голубым, улицы залил солнечный свет. Черные высохшие деревья покрылись шумящей свежей листвой. Руины, восстав, сложились в целые дома. Шутер даже успел рассмотреть блеск стекол в окнах…

Потом все стало на свои места, и сталкер тряхнул головой. Что это было? Галлюцинация? Наваждение? Да уж, недаром о звездах на кремлевских башнях ходило столько слухов. Раньше он им не верил, а теперь вот придется.

Шутер снова мотнул головой, стряхивая остатки наваждения, и поспешил войти в Библиотеку. Лучше уж иметь дело с самыми кошмарными из мутантов, чем с этими проклятыми звездами!