Врата Черепа - Робин Бейли

— Готовить нам все равно нечего, и к тому же довольно тепло, — запротестовала Стужа. — К чему этот риск?

Посыпавшиеся искры осветили лицо старика, сверкнули на его оружии и доспехах. Но хворост не разгорелся.

— Жители Шадамы заняты похоронами своих покойников. — Трас приготовился снова высечь огонь.

— Ты что, ждешь своей очереди? — съязвила Стужа.

Он бросил на нее сердитый взгляд; даже в темноте было видно, как сверкнули его глаза. И на мгновение девушка испугалась, что перешла черту дозволенного. Слишком часто в прошлом она оказывалась в дурацких ситуациях из-за своего острого языка. Но Трас Суртиан выпрямился, повесил огниво на пояс и пошел к своему седлу. Он растянулся на жесткой земле, положил руки под голову и стал смотреть на звезды.

— Почему ты не снимешь доспехи? — спросила Стужа, стараясь его задобрить. — Будет гораздо удобнее.

Он не обратил внимания на ее слова.

Кимон, громко чавкая, словно хотел напомнить о своем существовании, дожевывал последний кусок.

— Как, ты говорила, зовут капитана? — спросил он, улыбаясь с невинным видом.

До сих пор имени Траса никто не называл, но так как упрямый старый солдат не расставался со своей формой, ни для кого не оставалось секретом, что он начальник дворцовой стражи. Эмблема на его куртке и красный плащ оповещали об этом весь мир.

Услышав ответ Стужи Кимон кивнул и с любопытством взглянул на неподвижный силуэт мгновенно заснувшего капитана.

— Менестрели часто поют о нем песни в тавернах Марашаи. То об одном его приключении, то о другом, куплетов бесконечное множество. — Мужчина потер подбородок и откинулся назад. — В молодости он, наверное, был грозным противником.

Стужа развязала тесьму, стягивавшую ее длинные волосы. Они рассыпались по плечам. — Он и сейчас грозный противник, — ответила она. — Это не морщины на его лице, а метки, означающие, что человек не жалеет о своих поступках. Время оставило их, чтобы всякие глупцы держались от него подальше.

Кимон скрестил ноги и смотрел на девушку поверх носков своих сапог. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил.

— Что заставило женщину взяться за меч?

Она прекратила расчесывать волосы, глядя в темноту перед собой. Сколь многие уже спрашивали ее об этом? И что она отвечала? В Коркире — ничего, лишь Уна знала ее тайну. И даже Аки, которая успокаивала Стужу по ночам, когда та просыпалась в холодном поту от мучивших ее кошмаров, дрожа и судорожно глотая воздух, даже Аки ничего не было известно.

Стужа долго молчала. Ей всегда было трудно стряхнуть с себя воспоминания. Она посмотрела на небо, тонкий лунный серп медленно таял. Она могла различить лишь силуэт Кимона, но чувствовала на себе его взгляд.

— А что заставило это сделать тебя? — ответила она вопросом на вопрос.

— Деньги, — просто ответил он. — Решил искать свою удачу. Но я слишком непоседливый для фермера, слишком бестолковый для купца и недостаточно набожный для священника. — Он хлопнул себя по бедрам. — И вот я здесь.

— Ну и как, нашел? Свою удачу?

— Находил, — ответил он. — И снова терял. И бог весть сколько раз еще найду и потеряю. В конечном счете, я ведь еще молод. — Он потер руки. — Но ты не ответила на мой вопрос.

Стужа снова задумалась. Почему бы не рассказать ему? Этот чужеземец ничем не может ей навредить. Многие знали ее историю, и в Эсгарии, и в Роларофе, и в Шондо. Молва шлейфом тянулась за ней, куда бы она ни направилась. Когда-нибудь об этом станет известно и в Коркире. Так почему бы не рассказать все как было без преувеличений и украшательств, которые так любят менестрели… и враги.

— Из-за денег, — соврала она. — Как и ты. Я наемник.

— Не наемный убийца?

Внезапный порыв ветра разметал ее волосы. Когда он стих, она ответила.

— Я не убивала Аки.

— Я знаю.

Она резко повернулась.

— Что?..

— Да почти все в Коркире знают, что ее убил Тогрин Синтелл. Во всяком случае, в Марашаи. Они просто не говорят об этом вслух. Это, видишь ли, задевает честь этих кичливых дуралеев. Они не могут допустить мысли, что члены их королевской семьи такие же грязные, алчные и продажные, как и простые смертные.

Убедившись, что Трас Суртиан спит, Стужа прошептала:

— Он перерезал бы тебе горло, если бы услышал твои слова.

Кимон пожал плечами:

— Я только не могу понять, что вы делаете здесь вдвоем. Даже если ты не совершала преступления, капитан дворцовой стражи обязан арестовать тебя и привести в Марашаи. Ведь тебя уже судили и признали виновной.

Кажется, незнакомцу было не слишком многое известно об убийстве Тогрина. И Стужа решила оставить его в неведении. Весть о том, что коркирский трон снова свободен, и так быстро распространится.

— У нас договор, — уклончиво ответила девушка. — Я вернусь с ним в Марашаи через месяц, когда закончу одно дело.

Он зевнул:

— Найдешь Аки?

Услышав это, Стужа резко села. Меч в ножнах лежал на расстоянии вытянутой руки. Девушка взглянула на клинок, затем на незнакомца:

— Ты чертовски неплохо осведомлен для бродяги.

Кимон снова зевнул.

— Сама подумай. — Он вытянулся на земле и повернулся на бок. — Любой дурак догадается. Ты была телохранителем Аки, Трас Суртиан ее доверенным офицером. Вы надеетесь, что она жива и разыскиваете ее. Что еще это может означать?

Стужа отвела глаза:

— Это может означать, что мы собираемся отомстить за нее.

— Кому?

Стужа не ответила. Она сама точно не знала.

— Может, мне остаться, чтобы выяснить? — сказал Кимон после продолжительного молчания.

Она взглянула на его темный силуэт:

— Ты не понимаешь, во что ввязываешься.

— Когда это меня останавливало? — ответил он. — Неведение — лучший дар богов.

— Значит, ты безрассудный осел, друг. — Она не хотела оскорблять его, но он предлагал свой меч, не спрашивая, чем рискует. Резкие слова или оскорбления были несправедливой платой за предлагаемую Кимоном помощь. Стужа сама немало путешествовала, и ей было хорошо известно, как много значит встретить в пути друга, с которым можно разделить ужин, поговорить, а иногда и спеть.

— Прости, — сказала девушка. — Скачи с нами сколько захочешь, уйдешь когда пожелаешь, и больше никаких вопросов. Мы разделим с тобой все тяготы пути, но предупреждаю, никто не знает, что ждет нас в конце.

Кимон сделал едва заметный жест.

— Все дороги одинаковы, и мы оба знаем, куда они ведут. — Стужа услышала лязг и увидела наполовину обнаженный меч. — Вот наша плата за проезд. — Он снова лег на спину и мгновенно уснул.