Рожок зовет Богатыря - Любовь Воронкова

Антон сердито отогнал птицу, взял кепку с ягодами и пошел вниз. «Пусть ребята едят, — думал он, все еще вспоминая, как сыпались его конфеты, — а я... эта... не буду».

17

Три всадника благополучно добрались до лесозавода, но тут же узнали, что ребят здесь не было. Это их неприятно поразило.

— Ничего не понимаю! — сердясь и тревожась, сказал Серебряков. — Ведь они были у самой тропы!

— Невдомек, что тропа, — сдержанно ответил Крылатов. — Как ее заметишь? Заросла вся.

А стрелу камнеломка заслонила. Видел ведь ты — целый букет на самой стрелке распустился!

— «Как заметишь»! Как это — «как заметишь»? Да разве я ему эти знаки на камне не показывал? Быть у тропы и опять уйти куда-то в тайгу — это же безглазым надо быть! Камнеломка ему помешала!

— Богатыря ловят! — живо возразил Алеша.— Говорю вам, это олень крутит их по тайге! Не такие уж наши ребята бестолковые, честное слово!

— Так ведь у них, у чертенят, никакой еды нет! — почти крикнул объездчик.

Наскоро закусив и покормив лошадей, они снова отправились в тайгу. Три лошади, одна за другой, снова шли по заросшей папоротником тропе, только теперь идти было легче: их собственный след лежал до самого костра, оставленного утром ребятами. Голубоватый холодный пепел потушенного костра лежал светлым пятном под елкой, среди густой цветущей травы, и был виден издали.

— Вот теперь от костра надо глядеть, куда следы пойдут, — сказал Крылатов.

Алеша подогнал лошадь к самому костру. И вдруг, чему-то удивившись, соскочил с лошади.

— Что там? — нетерпеливо крикнул Серебряков.

— Товарищи, а ведь мы ошиблись... — Алеша растерянно обернулся к спутникам. — Тут следы-то, знаете, сорок второго размера! Что за оказия, честное слово!

Серебряков и Крылатов слезли с лошадей. Да, Алеша прав. Пепел отчетливо сохранял следы. Но это были следы сапога с толстой подошвой и с подковкой на каблуке...

— Вот те на!.. — Иван Васильич развел руками. — Значит, и костер-то, получается, не они жгли...

Андрей Михалыч, нахмурясь, постукивал плеткой по колену.

— Товарищи! — вдруг оживился Алеша. — А не мы ли сами натоптали здесь, а? Мы же подходили к костру!

— У тебя, что ли, сапоги с подковой? — угрюмо спросил Андрей Михалыч.

— У меня? — Алеша неуверенно посмотрел на спои каблуки. — У меня — нет... И не было никогда...

— И у меня не было... — в раздумье покачал головой Иван Васильич.

— Ну что ж, — Андрей Михалыч резко хлестнул плеткой по своему сапогу и направился к лошади, — поедем дальше. К реке поедем. Если наши ребята действительно не совсем бестолковые, то должны же они к реке выйти!

«Эх, Анатолий!» — добавил он про себя и угрюмо покачал головой.

— И выйдут! — подтвердил Алеша. — Неужели же не выйдут! Уж не такие они...

— Вот и ищи их! — беззлобно проворчал Иван Васильич. — Ах, загонщики, чтоб вас громом ударило!

Всадники повернули к реке. Выехав на берег, они тихо направились вниз, надеясь напасть на след пропавших ребят. Мокрая трава слабо блестела под вечерним солнцем, и никаких следов не было на ней.

— А если и были следы — дождем смыло, — проворчал Крылатов. — Ну уж как найдем, возьму хворостину хорошую! Не погляжу, что пионеры!

— Да что вы, Иван Васильич! — обиделся Алеша. — У нас свои меры воздействия есть, посерьезней ваших. А вы уж и хворостину скорей! Вот какой вы, честное слово...

— «Меры, меры»... Бегай вот за ними по всей тайге! — сердито прервал его объездчик.

Но Алеша лукаво улыбнулся и пожал плечами:

— Зато закалка, Андрей Михалыч! Сами же требуете, чтобы ребята закалялись. А как же какой-нибудь парнишка закалится, если он по тайге за спиной у папеньки ходит?

Андрей Михалыч сверкнул на него глазами и ничего не ответил. Пускай эти чертенята закаляются, лишь бы живы были, лишь бы не случилось какого несчастья. Только бы узнать, что с ними ничего не случилось!

Река еще бурлила, еще кидалась пеной, но уже начинала заметно спадать.

— А тут чего-то топтались, — заметил Алеша, приглядываясь к помятой траве.

Это было как раз то место, где Сережа привязывал туфли Светлане.

Андрей Михалыч заметил в траве обрывок бечевки:

— Были здесь!

— А давайте покричим? — предложил Алеша. Они остановились и начали кричать:

— Э-гей! Э-гей!..

Кричали громко, протяжно. Но никто не отзывался в ответ.

Распяленная среди кустов, ярко играла радужными пятнами большая паутина. Капли дождя застряли в ней и теперь блистали, как алмазы и рубины, окрашенные красным светом вечернего солнца. Будто драгоценная вышивка висела меж кустов.

Бурый заяц прятался в траве. Заслышав людские голоса, он прыгнул в кусты и разорвал драгоценную вышивку. Это было чуть подальше ствола, лежащего через речку, по которому переправлялись ребята. И заяц, сам того не зная, своим прыжком в паутину сбил людей, уже шедших по верному следу.

— За мной! — крикнул Андрей Михалыч. — Они сюда пошли — видите, паутина разорвана?

И всадники тронули лошадей, пробираясь дальше по берегу и уходя все дальше и дальше от тех, кого они искали.

18

С удочками у ребят ничего не вышло. Рыба не брала. Рыболовы нервничали — им некогда было сидеть часами и ждать, когда клюнет. Наконец у Толи клюнуло, но рыба оборвала нитяную леску и ушла.

Ребята было совсем затужили. Но тут посчастливилось им поймать хариуса. Его занесло бурной водой в заводь. Вода схлынула, а хариус, заблудившись, остался в заливчике. Тут ребята и поймали его прямо руками.

После обеда на свете жить стало повеселее. Толя опять шел впереди — ведь это он увидел хариуса в заливчике! Если бы он не увидел хариуса, что бы сейчас делали ребята?

Лес необыкновенной, торжественной красоты стоял, озаренный вечерним солнцем. Раскидистый граб, светлолистый клен красовались будто в саду. А над ними поднимались к облакам могучие амурские липы, березы, строевые дубы, чернокорые пихты... Редкие красноватые солнечные пятна падали то здесь, то там на траву, на папоротники, на цветущие костры белой и розовой таволги.

Вдруг Сережа остановился:

— Тропа!

Волшебное слово для тех, кто заблудился в тайге, — тропа! Все равно откуда она идет, все равно куда приведет, но она приведет к жилью, к людям, к спасению, к жизни!

Все оживились:

— Где тропа? Где?

— Ему приснилось, — сказал Толя.

Но Сереже не приснилось. Это была как раз такая тропа, которая, словно зеленая нитка, прошивала тайгу. Она вся заросла высоким и буйным папоротником, вся зеленая среди зелени — и все-таки она пролегала сквозь опасные чащи, как узкое ущелье, по которому человек может идти, и колючие лапы тайги не схватят его, не заплетут лианами, не окружат шипами аралии — чертова дерева.

— Тропа! Тропа! — повторял Сережа, сворачивая в сторону. — Я вижу — тропа!

— И я вижу! — закричала Катя. — Вон она! Вон!

— Ой... эта... как его... — радостно залепетал Антон, — наконец-то...

Но Толя не видел тропы.

— Вы, наверно, рехнулись! — сказал он. — Опять в чащу полезли! Я не пойду с вами — слышите? Заблудитесь — я не отвечаю. Слышите?

Но Сережа уже вступил в заросли папоротника, в которых таилась тропа, и уходил все дальше, раздвигая их руками. Он утонул в папоротниках, и только там, где качались сквозные верхушки, угадывалось, что идет человек.

— Он с ума сошел! — закричал Толя. — За мной, ребята! Я говорю — за мной! Не пойдете — Я один уйду!

Но Катя, а с ней и Светлана торопливо шагали вслед за Сережей. Лишь Антон остановился. Привычный возглас вожака: «За мной!» — подействовал на него.

«Ведь говорили же — по реке идти, — подумал он, — а Сергей вон опять в чащобу полез».

Однако отстать от Сергея ему было страшно. Растерянно поглядывая на Толю и на уходящих ребят, он вертелся и не знал, куда ему броситься. Может, все-таки с Толей остаться?

Но вдруг он вспомнил, как тонула сегодня Светлана в потоке. Светлана кричит в ужасе, просит подать руку, помочь, а Толя лезет все дальше, пес выше... и даже не оглядывается на крик... Нет, он не останется с Толей!

Ничего не сказав, Антон круто повернулся и побежал за Сергеем. А ни Сергея, ни девчат уже не видно, только папоротники вздрагивают и качаются на невидимой тропе.

— Ребята! Ребята! Ну куда же вы? — жалобно закричал Толя.

Дикая тоска сжала ему сердце, как только он увидел, что остается один. Один в тайге! Да ни за что, ни за что!

— Ребята! Подождите!.. Подождите! — кричал он, бросившись догонять ребят.

— Остановимся? — спросила Катя.

— Нет, — ответил Сергей. — Сам отстал, сам и догонит.

Толя вскоре догнал их. У него были длинные ноги, и бегал он легко. Но он был глубоко оскорблен и обижен.

— В беде товарища бросать, да? — упрекнул он, задыхаясь от гнева. — Как рыбу есть — так вы! А тут уж и подождать не могут!