Иной - Юрий Мишин

Не смотря на все еще неважное самочувствия, я попросил Соколова:

— Петр Иванович, у меня самолет только завтра утром. Можно мне участвовать в операции?

— Отчего же нельзя? — удивился Соколов. — Сейчас работают аналитики, но скоро будет результат и, ребята поедут. Так что если других дел нет, приезжай.

— Спасибо, — поблагодарил я шефа и пошел одеваться.

Глава 5

Дежурный «УаЗик» уже минут пятнадцать дребезжа всеми своими металлическими сочленениями, трясся по пыльной, в здоровенных колдобинах дороге. Мы ехали в одну из прилегающих к городу старинных волжских слободок, которых и в наши дни было предостаточно. Вместе с древней машиной тряслись и мы. Андрей и я пылились на заднем сидении, а старший Даблвань за рулем. Рядом с ним судорожно дергалась в такт ухабам объемистая коробка для вещдоков.

В эти, еще девственные с моей точки зрения поселки, потомков бурлаков, речников и бакенщиков пока еще не добрались новые русские. Вместе с ними появлялись большие, со странной архитектурой коттеджи, низкие, пузотерки — иномарки и, как следствие всего этого, хорошие дороги. Нет худа без добра. Пусть в слободках в основном не дороги, а лишь направления, пусть не везде водопровод и даже газ, в них есть другое. Я уже издалека видел радующее душу и глаз городского жителя белое кипенье многочисленных цветущих садов. Они наполняют воздух весенними ароматами, а над видневшимися среди деревьев темными крышами, высоко, в самой синеве полуденного неба кружила стая домашних голубей. Был виден даже сам голубятник, стоящий на высоком сарае и размахивающий над головой чем-то ярко-белым. За ним, метрах в пятистах на Север в полупрозрачной дымке синела Волга, лишь кое-где подернутая небольшой сизой рябью. Мне, уроженцу Самарской лесостепи, сразу понравились здешние места. Я знал, что почти сразу за Волжкими разливами, начинается самая настоящая южно-русская тайга. Сам много раз бывал там. Сначала в детстве с родителями, а потом и с друзьями. С высоких Дятловых гор, где расположен центр Нижнего Новгорода она была хорошо различима и смотрелась темной, сине-зеленой полосой в северной части горизонта. Там, не дальше, чем в пятидесяти километрах от двухмиллионной Нижегородской агломерации бродили медведи и прочая почти непуганая лесная живность.

— О чем задумался, Сережа? — отвлек меня от воспоминаний Андрей.

— Да, так. Воспоминания. Весна. Хорошая погода. Вот и задумался.

— Везет же тебе. Отвлечься можешь, — завистливо сказал он. — А я вот и не вижу сейчас этой красоты. Все о нашем задании думаю. Не нравится что-то оно мне. И на душе тяжело.

— А ты думай, что ни хрена не будет, — отозвался как всегда прямолинейный Денис Меньшиков. Его, единственного в Нижегородском Ночном Патруле высококлассного боевого мага — перевертыша, пожалуй, лучшего на территории европейской части бывшего Союза, почти никогда не посылали на задания. Шеф берег его для охраны офиса, но в этот раз решил даль старшему Даблваню размяться. Видимо, рассматривая сегодняшнее рядовое задание, как тренировку накануне командировки на Север.

Я укоризненно посмотрел на довольное, буквально пышущее здоровьем и силой, причем именно физической силой лицо Дениса, видимое мне в зеркале заднего вида, и сказал:

— Да ты, что это Андрюха? Там просто старая частнопрактикующая ведьма. Может даже неинициированная. Да это работа для одного меня, не то, что для всей нашей компании. Один Дениска берется запросто уложить пару оборотней на обе лопатки одной левой. Правда, Денис? А тут ведьма.

— Вам хорошо, — продолжал ныть Андрей. — Вы оперативники. А я? Офисный червь. И чего Соколов меня послал?

— Ну, какой из меня оперативник, — попытался успокоить я молодого мага. — Сам знаешь, в Патруле без году неделя, да и то внештатно. Соколов держит меня так, для мелких поручений и из-за нехватки людей. А Денис, тот вообще не помнит, когда офис покидал. Дени-ис?

— Почему не помню, — ответил толстокожий Меньшиков высматривая на дороге участок поровнее, — помню. Полгода назад. Мы тогда еще Настю потеряли….

— Вот, видишь, — прервал я Дениса. — Он тоже давно не был в поле. Ну, хочешь, я свяжусь с шефом, и он сам еще раз просмотрит линии реальности. Хочешь?

Андрюха невесело улыбнулся и сказал:

— Да, наверное, вы правы. Это все просто настроение. У меня, ребята, с женой не все в порядке. Маше рожать скоро, а у нее проблемы со здоровьем. А шефу, — он жалобно взглянул на меня. — Шефу звонить не нужно. Ни к чему это.

— Подъезжаем, — подал голос Денис. — Кажется вон тот дом с флигельком. Там и живет твоя ведьма, Сергей. Как то бишь, ее? — он заглянул в сопроводительные документы. — Амирова Роза Аблаевна. Как работать будем?

Соколов, видимо тоже для тренировки, назначил меня начальником группы. Конечно, отчасти это льстило, но я понимал, что все равно у Меньшикова опыта больше. Что из того, что у меня третий уровень Силы и я маг, а он всего лишь перевертыш? С Денисом мы никогда особенно близко не общались, но я знал, что ему как минимум полторы сотни лет и соответствующий возрасту опыт.

Даблвань тормознул возле немного покосившейся калитки и вопросительно взглянул на меня. Напряжения он абсолютно никакого не испытывал. Даже не начинал трансформацию заранее, как некоторые оборотни. Его голубые глаза смотрели спокойно и пока еще совершенно по-человечески.

— Если не возражаете, — я обвел взглядом товарищей, — я пойду прямо. В двери. Денис, ты посмотри, нет ли запасного выхода в сад, и возвращайся.

— А я? — спросил Андрей. — Мне что делать?

— Тебе? Тебе основное задание, — я похлопал его по плечу. — Быть засадным полком. Про Куликовскую битву читал? Там засадный полк и решил исход сражения. Так вот ты им и будешь. Охраняй транспорт, он казенный и жди моего вызова. Позову — сразу бегом ко мне. Все понятно?

— Хороший план, — одобрил Меньшиков. — Мне нравится. Ты не сомневайся, Муромцев. Я, по-быстрому.

Мягко, как будто и не было в нем ста двадцати килограмм веса, покинув машину, на ходу обрастая шерстью, Денис неслышной песочно-желтой тенью скользнул в густые заросли старой крапивы и исчез.

— Жди, — сказал я Андрею и тоже вылез из кабины.

Бросив мимолетный взгляд на дом ведьмы в три окна, выходящие на центральную улицу слободки и какие-то замысловатые пристрои за ним я, сбросив с пальцев левой руки заранее приготовленное заклятие незначительности, двинулся вперед. Взгляды посторонних теперь нам были не страшны. Черная, оббитая старым, дранным в нескольких местах дерматином, дверь была заперта изнутри. Очевидно на крючок или что-нибудь наподобие щеколды. Не беда, где тень, где тень, Сумрак ее побери! Ага, вот она. Привычно шагнул в Сумрак, я толкнул не изменившую своего вида дверь и остолбенел. Дверь была заперта. Заперта в Сумраке!