Верни меня к жизни, волк - Светлана Ворон

Вскоре мне удалось набрать «Бестиарий Эмери» и продолжить чтение с прерванного места, только теперь более внимательно, чем до этого.

Глава 22. Средство исцеления

— Почему ты всегда выбираешь фильмы про монстров или бандитов? — издал смешок Халле, когда мы направились после кинотеатра к машине. — Ты же девочка. Разве тебя не привлекают мелодрамы или комедии? Ну, или хотя бы… что-то менее фантастическое?

— То есть, скучное? — подначила я, не представляя громилу-друга на сеансе «Красотки». — Но если ты настаиваешь, можно попробовать поплакать над Шекспировской экранизацией.

— Ой нет, она не заставит меня плакать, — рассмеялся друг, покачивая лохматой головой. — Никогда не цепляла эта преувеличенная драма. Глупые герои, странные поступки, закономерные последствия… Если бы Ромео не родился таким идиотом, печального конца можно было бы избежать.

— Ты не понимаешь главный посыл. Любовь сильнее смерти — вот чему учит трагедия.

— Как же она этому учит, если оба погибли? — поднял брови друг в непонимании.

— Они-то погибли, — философски заключила я. — Но их любовь до сих пор жива и воспета!

Квэн фыркнул, как будто я совсем его не убедила.

— Ты считаешь, за любовь можно и умереть? — недоверчиво уточнил он.

— А иначе какая же это любовь, — улыбнулась я мечтательно.

— То есть, если бы ты знала, что с каким-то парнем тебе нельзя быть вместе, то все равно нарушила бы правила, как Джульетта? Даже если бы ваша связь грозила смертью?

— Если бы знала, что он тоже любит меня, то да. Опасность меня бы не остановила, — признала я без капли сомнения. Но добавила хмуро: — Конечно, если бы все еще могла ходить…

Так что разговор этот оставался чисто гипотетическим.

— Ну, а я — человек действия, — объяснился Эрлинг. — По мне так эти их интриги и недальновидные промахи легко было не допустить, если с самого начала немного подумать.

Он постучал пальцем по голове, открыл дверцу машины и пересадил меня на переднее сидение.

— А ты не романтик, — поддела я беззлобно.

— А тебе нужен романтик?.. — насторожился Халле и замер, все еще удерживая меня в объятиях.

Долгий пытливый взгляд в очередной раз смутил меня, заставив нахмуриться.

— Давай поговорим кое о чем другом, — сменила я тему на ту, которая Халле не нравилась, зато очень интересовала меня. — Ты расскажешь, почему стащил мой Бестиарий?

— Это страшилки, Флоранс, а ты и так плохо спишь, — Халле тут же выпустил меня и торопливо захлопнул дверцу, явно занервничав.

Я усмехнулась, порадовавшись, что хитрость сработала.

Книгу-то я уже дочитала, но ответов не получила! Если там и были скрыты какие-то истины, выудить их среди описаний средневековых монстров не было шанса.

Я же не могла всерьез считать предков Линет демонами, а Халле, например, оборотнями. Или представлять, что они превращались во время полной луны в зверей. Или думать, что они охотились на людей, вырывая сердца или выпивая души.

Мифические существа рождались только в головах писателей и режиссеров. В жизни все находило разумные объяснения.

Но я никак не могла выбросить из головы пылающие глаза красавца. Огонь в них наверняка был каким-нибудь отражением или углом падения света, мне просто все показалось. Но это выглядело так невероятно!

Глаза Линет тоже удивляли яркостью желтого цвета, ни у какого другого человека я таких раньше не видела. Но у Халле они были просто светло-карими, не вписываясь в мою стройную теорию о фантастическом происхождении.

Я сделала несколько попыток разговорить Эрлинга, не он, конечно, не дал прямых ответов.

«Неужели ты поверила в этот бред», — был самым тактичным из них, в основном друг высмеивал мой новый интерес.

Линет тоже не одобрила увлечение мифологией, но хотя бы не издевалась.

«Радуйся, что ты не знаешь причину этого, — ответила однажды она на мой очередной осторожный вопрос про ее температуру. — И не пытайся понять, побереги нервы».

В другой раз она сказала: «Вариантов полно, в гугле набери». Но интернет выдавал так много названий, что в этом не было смысла.

Мои мучительные размышления чаще всего возвращались к одному: зажившему перелому Олле. Именно тот случай волновал меня сильнее прочего, и не без причины.

— Может, хватит уже, Халле, — дулась я, пока друг с напускным равнодушием вел старый джип, нарочито внимательно следя за пустой дорогой. — Разве отношения могут быть построены на лжи?

— А какие мы строим отношения? — тут же зацепился Халле за мои необдуманные слова.

Мотор «форда» надрывно ревел, неспособный развить приличную скорость. Иногда эта старая колымага порядком раздражала меня, удлиняя и без того неблизкий путь домой.

— Не говоря правды, ты даешь понять, что не доверяешь мне, — гнула свое я, уже не зная толком, чего конкретно жду, но упрямо продолжая давить на парня по привычке. — А без доверия невозможна даже дружба, не говоря уж о большем.

— Флоранс, да нечего рассказывать! — натянуто рассмеялся Эрлинг, в очередной раз подтверждая, что рассказать все-таки есть что. — Ты выдумала какой-то несуществующий секрет и хочешь, чтобы я что?.. Поддержал твое заблуждение?

— У Олле был перелом, — настаивала я как заезженная пластинка, даже самой себе уже такой казалась.

— И что?..

— А то, что ты, как друг, мог бы мне помочь! — с обидой высказала я мысль, лежавшую на сердце тяжестью и мучившую уже не один день.

— В чем? — недоумевал Халле, пропуская стремительно мчащуюся фуру — даже груженая, она двигалась быстрее «форда».

— Ну, посмотри же на мое положение! — расстроенно насупилась я. — Может, средство для заживления ран, которым пользуются квэны, поставило бы меня на ноги?!

Халле издал странный звук, одновременно удивления, возмущения и злости.

— Нет у нас никакого такого средства.

— Наверняка есть! — рассердилась я, скрещивая руки на груди и с досадой поджимая губы. — Просто ты — жадина! — и отвернулась в окно, чувствуя себя обманутой и брошенной.

— Флоранс, неужели ты думаешь, что если бы я владел подобной штукой, то позволил бы тебе так страдать?! — возмутился Халле искренне.

Это имело смысл, но я все равно дулась.

— Флоранс, послушай, я бы сделал все возможное, если бы знал, как… — смягчился друг, теплая ладонь накрыла мою руку в жесте сожаления.

— Правда?.. — прошептала я, проникаясь благодарностью и… горечью из-за несбыточности легкого пути к исцелению.

Конечно, я смирилась с положением инвалида, но это не значило, что оно перестало раздражать. Я не хотела бессмысленно тратить время в клиниках, не способных помочь, но была не против какого-нибудь чуда. К некоторым калекам иногда же возвращается подвижность сама собой?

— Конечно, правда! — крошечное промедление перед ответом заставило меня вновь засомневаться, что Халле