Верни меня к жизни, волк - Светлана Ворон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я знаю, что к тебе испытываю, — процедил друг сквозь зубы, разозленный моим снисхождением, как будто я была старше его на десяток лет. — Мои чувства не изменились до сих пор и не пройдут со временем, я абсолютно уверен. Я люблю тебя, Фло.
— Прости, — вздохнула я, осознав, что придется сделать то, чего клялась избегать. Но, раз остальные аргументы не сработали, осталось использовать последний, другого выхода не было. Это будет жестоко, но правдиво. — Нояне люблю тебя. Смирись.
Тяжелое молчание повисло в салоне автомобиля. Полминуты спустя оно взорвалось яростью обиженного друга.
— Только пожалуйста, Фло, не говори мне, что это из-за того придурка на дорогой тачке, которого ты никак забыть не можешь! — яростно ударил Халле по рулю.
— Что?.. — ахнула я потрясенно, что разговор принял такой неожиданный оборот. Помимо воли мое лицо потяжелело, наливаясь жаром. — Ну ты и… Как же это нелепо, Халле! Я видела-то его всего один раз!
Хорошо, что парень смотрел не на меня, а в другую сторону.
— Но даже если бы ты был прав, — сердито сцепила я зубы, — то, во-первых, это не твое дело, а во-вторых, кто бы ни понравился мне, все равно получил бы отказ. Я уже сказала, что отношения — не для меня. Может кто-то и считает приемлемым встречаться с инвалидом, я же не стану отнимать у здорового человека право на счастье с равным.
Я уставилась в окно, застигнутая врасплох ужасающим чувством опустошения и ярости. Я высказала правду не только Халле, но, прежде всего, себе… заключила с собой договор и скрепила жирной печатью.
Все, точка. Нет у меня прежнего будущего, и признания в любви лишь раскачивали мой внутренний покой, к которому я стремилась. Зачем манить сладкими обещаниями о нормальной личной жизни, если нормальной в этом смысле она больше не станет? Только душу травить!
Я придумала достаточно интересных идей, которые смогу осуществить в моем положении, и быть при этом вполне счастливой. Планов на будущее появилось немало! Многие здоровые люди живут без любви и семьи, но не чувствуют себя в чем-то обделенными, и я собиралась так же к этому относиться.
Дружба с Халле была такой светлой и приятной, раскрасила ярко все наши совместные дни. И дернул же его черт за язык все испортить! Очень, очень жаль…
Эрлинг подавлено молчал, и я тоже, мечтая об одном — поскорее вернуться домой и забыть этот тяжелый разговор. О том, что Халле продолжит водить со мной дружбу, даже не думала. Кто бы простил за такие резкие слова?
Но я недооценила парня.
— Ладно, значит, подожду еще, — вдруг заявил он. Почти спокойно по сравнению с предыдущим тоном. — Так просто ты от меня не отделаешься. Я не сдамся, Фло.
— Ничего не изменится, — поклялась я, досадуя на чувство облегчения, неуместно вспыхнувшее в груди оттого, что наша дружба, так или иначе, продолжится.
Как ни крути, а Халле был одним из двоих людей, кто навестил меня после аварии и стал частью моей новой жизни. Терять его я вовсе не хотела.
— Это мы еще посмотрим, — принял вызов Халле, и я мысленно поблагодарила его упрямство, потому что не останусь вновь наедине с собой.
Напряжение спало. Хоть я и избегала этого разговора несколько недель, было здорово расставить, наконец, точки над «и».
Друг обозначил свои намерения, я призналась, что ему ничего не светит. Надеяться на большее или нет — выбор Халле, не мой. Я больше не чувствовала себя виноватой, если это причинит ему боль.
Глава 20. Как его зовут, Линет?
Я знала: если надавлю на Линет, она выдаст мне все. Она была первой, кто осмелился сказать правду, в отличие от остальных.
Не только Шарлетт и Халле, другие люди — одноклассники, учителя и просто соседи — тоже хранили секреты. Каждый раз, вглядываясь в чье-либо лицо, я гадала, насколько хорошо человек меня знает.
Иногда мне кивали, здоровались и помогали, но я не могла вспомнить лиц и имен. Были ли они моими друзьями, врагами, знакомыми? Что связывало нас в прошлом?
— Линет, а как выглядит твой брат? — Мне надоело самой ломать голову, и я решила действовать прямолинейно. — Может, есть фотография?
Линет, по крайней мере, не впадала в бешенство, когда я задавала вопросы.
Девушка с аккуратно уложенным на сторону каре уставилась на меня почти испуганно, но моментально взяла себя в руки.
— Который из них? У меня их двое. И вообще, с чего тебя это вдруг заинтересовало?
— Ты приехала одна? — взяла я на вооружение привычку своих скрытных друзей уклоняться от ответов. — Или кто-то из братьев тоже в Бепре?
Линет не выглядела вдохновленной моими расспросами, но мне надоело просто наблюдать. Я хотела услышать наконец хотя бы часть правды.
— Я ведь встречалась с одним из твоих братьев раньше? Ты говорила: прошлым летом мы проводили много времени вместе. Хочу вспомнить лицо.
— Ты ведь до сих пор не вспомнила ни одного, — покачала подруга головой, с явной неохотой поддерживая разговор. Внезапно ее очень сильно заинтересовали пылинки на покрывале.
— На прошлой неделе, когда мы с Халле были в супермаркете, я чуть не упала…
— И?.. — наконец, мне удалось привлечь ее внимание: подняв на меня глаза, подруга нахмурила брови.
— Халле отошел, и я бы рухнула на бетон, если бы один парень не подоспел вовремя. У него были такие же глаза, как у тебя. А кожа даже горячее.
Она буквально обжигала сквозь одежду, и я никак не могла выбросить это из головы: что за болезнь вызывает настолько высокую температуру? При которой человек ходит на своих двоих, а не лежит под капельницей в больнице.
Линет похлопала глазами, переигрывая с невинностью.
— Это такой широкоплечий, накачанный, по-солдатски остриженный и с хитрющей улыбкой?
Я удивленно подняла брови, отчетливо уверившись, что подруга юлит.
— Нет, худощавый и с волнистыми светлыми волосами чуть ниже ушей.
Линет на минутку задумалась, а затем изобразила беспечность и легкомыслие:
— А, ну да, такой тоже есть…
Я усмехнулась, снисходительно отнесясь к провальной попытке приуменьшить значение события.
— Как его зовут, Линет?
— Странно, что он ничего мне не рассказал, — надула губы девушка, думая, что я не замечу очередную попытку увести тему в сторону.
Это определенно раздражало, и с течением времени — все сильнее. Очевидно, в моем прошлом произошло нечто ужасное, о чем по неизвестной причине мне нежелательно было вспоминать.
Но я не могла
