На рубеже (СИ) - Иминова Ольга

Стеф понимающе кивнула и вышла из комнаты, прикрыв дверь.

Подойдя к компьютеру, Николь набрала на своей страничке: «Дан», — и, когда появилось окно для сообщения, начала писать: «Уезжаю к родителям. Вернусь после выходных. Пока».

Подхватив сумку, она невольно задержала взгляд на своём отражении в зеркале. Со вчерашнего дня в её внешности ничего не изменилось: всё те же безумные глаза, всё та же бледность кожи. Надев очки, она вышла из комнаты.

Стеф уже сидела на водительском месте. Бросив сумку на заднее сиденье, Николь без возражений села рядом.

Когда они выехали за город, Стеф набрала такую скорость, что у Николь заложило уши. Сглотнув, она спросила:

— Куда летим? Праздник вроде завтра.

Стеф тут же сбросила скорость.

— Давно не практиковалась, — объяснила она, — захотелось получить порцию адреналина.

— Стеф, а ты в курсе программы, которую придумали мои родители?

— Не совсем, но ты не переживай, всё пройдет по плану. Как всегда, — невозмутимо произнесла Стеф.

— Как всегда? — удивилась Николь.

— А ты что думала, что ты первый восемнадцатилетний отпрыск, у которого родители будут отмечать день рождения на рубеже?

— Нет, я, конечно, не надеялась на право первопроходца, но всё же. А со сколькими ты уже встречаешь этот период?

— Я не считала, но двадцать точно есть.

— И как долго потом ты их ещё пасёшь?

Стеф резко затормозила и, если бы не ремень безопасности, Николь точно бы врезалась в лобовое стекло.

— Ты что? — возмущённо произнесла она.

— А это чтоб немножко сбить с тебя спесь, — в голосе Стеф звучал металл. — Надо же, «пасёшь»! Да вас не только пасти, вас на цепь порой надо сажать, чтоб вы чего-нибудь не натворили.

Николь поняла, что сморозила глупость.

— Ну, прости, прости. Я не хотела тебя обидеть. Это всё моя необузданная сущность, — она заискивающе улыбнулась.

— Я, конечно, сделаю на неё скидку. Но постарайся держать себя в руках.

Машина взревела, и они помчались по дороге. Несколько раз Николь пыталась заговорить со Стеф, но та отвечала односложно и не стремилась продолжать разговор. Николь решила не донимать её, а, прикрыв глаза, принялась размышлять о своём новом образе жизни.

Вспоминая прошедшие события, в которых многое для неё было совсем непонятно, она пришла к заключению: «Придётся разбираться во всём самой. Никто толком сказать не может, что будет со мной дальше. Одни лишь догадки и предположения».

Открыв глаза и смотря на бегущее полотно дороги, она мысленно отсчитывала километры. И когда показался столбик, отмеряющий расстояние, она с удивлением отметила, что на нём те самые цифры, которые только что появились у неё перед глазами. Решив, что это совпадение, она закрыла глаза и попробовала думать о чём-то другом.

Перед глазами возникла табличка с картинкой и надписью: «Осторожно, лоси». «Какая чушь, — подумала она. — Откуда тут лоси?»

Решив отвлечься, она достала из сумки журнал. Открыв страницу, она мгновенно бросила журнал себе под ноги. Жжение в горле усилилось и стало невыносимым.

— Что с тобой? — удивилась Стеф.

— Там… — хриплым голосом произнесла она и показала рукой на журнал.

Стеф остановила машину и подняла журнал. Полистав его, она вопросительно посмотрела на Николь.

— Осторожно, лоси, — произнесла та.

Стеф открыла страницу и стала внимательно ее разглядывать.

— И что? — не поняла она.

— Я увидела эту надпись раньше, чем открыла журнал, — тихо произнесла Николь. Стеф молча смотрела на неё, а потом спросила:

— А что-нибудь ещё видела?

Та согласно кивнула.

— Столбики с километрами.

— Отлично. Твоё умение видеть будущее развивается. Как я и предполагала.

Они продолжили движение. Вскоре Николь почувствовала, что жжение в горле усилилось, язык почти прилип к нёбу и губы пересохли.

— В кармашке за сиденьем томатный сок, — произнесла Стеф, не отрывая глаз от дороги.

Николь оторопела.

— Ты что, мысли мои читаешь?

— Успокойся, — невозмутимо произнесла Стеф. — Ничего я не читаю. Хотя было бы неплохо. Просто ты усиленно облизываешь губы и пытаешься глотать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Николь облегчённо вздохнула. Достав пакет с соком, она быстро его осушила.

— Полегчало?

Николь кивнула и принялась нервно мять пакет в руках.

— У нас в клане есть люди с такими способностями, — предваряя ее вопрос, сказала Стеф. — И наверняка тебя с ними познакомят.

Остаток пути прошёл без происшествий. И когда солнце уже начало клониться к горизонту, они въехали во двор дома Николь.

На террасе перед домом их встречали Рената с Тони. Николь бросилась с ними обниматься.

— Всё в порядке? — был первый вопрос Ренаты.

— Да как сказать, — ухмыльнулась Стеф.

— Ты меня пугаешь, — забеспокоилась Рената. — Что случилось? — Девочка видит будущее всё лучше.

Рената тяжело вздохнула.

— Что ещё?

— Пока ничего, — пожала плечами Стеф.

— Пока? — в глазах Ренаты уже светилось не беспокойство, а паника. — Ты что, думаешь, будет ещё что-то?

— Не знаю, — покачала головой Стеф. — С ней всё возможно.

— Ладно, пойдёмте в дом. — Тони подхватил сумки. — Там и поговорим.

Стол уже был накрыт к ужину. Рената постаралась приготовить блюда, не очень будоражащие ощущения Николь, но та, как будто ничего и не замечала, поглощая мамины кулинарные произведения.

Рената со Стеф не переставали удивляться её выдержке.

— У меня всё в порядке, — поспешила успокоить их Николь. — Я практически ничего не чувствую. Еда мне не противна, горло беспокоит, но терпимо. И глаза… Они теперь всегда будут такого цвета?

— Не знаю, — пожала плечами Рената. — На всякий случай у меня всегда есть цветные линзы.

Остаток вечера прошёл очень душевно. Тони шутил, Рената поддерживала его шутки. Даже Стеф нет-нет, да и усмехалась, слушая его рассказы. Николь смотрела на всё происходящее и думала: «Вот так было бы всегда».

Когда за окном стемнело и на небе появились первые звёзды, Рената засуетилась.

— Давайте закругляться. У нас завтра очень хлопотный день.

Пожелав всем спокойной ночи, Николь поднялась на второй этаж, где под самой крышей была её комната. Потихоньку открыв дверь и переступив порог, она обвела взглядом своё жилище.

Ничего не изменилось со времени ее отъезда. Деревянная кровать, стоящая вдоль одной из скошенных стен, накрыта кофейно-белым покрывалом, расшитым белой вязью. В изголовье её любимая подушка, длинная и плоская. На окне импровизированные занавески из белых нитей с нанизанными кое-где прозрачными бусинами. И деревянный стул с подлокотниками, в котором она прочитала немало книг, укутавшись в плед.

На прикроватном столике стоял небольшой букет цветов в вазе, оплетённой золотистой проволокой.

«Мама», — улыбаясь, подумала Николь и пробежала пальцами по замысловатому узору. Рената обожала заниматься флористикой и не могла не воспользоваться возможностью продемонстрировать своё умение.

Разобрав сумку, она повесила свои вещи в гардероб, который они когда-то организовали вместе с мамой вдоль другой скошенной стены. Он был удачно замаскирован занавесом из плотной ткани, рисунок на который повторял узор на декоративных подушках и придавал интерьеру завершённость.

Лёжа в постели, Николь смотрела на проглядывающий сквозь шторы серпик луны. «Кто ты мне: союзница или противница? — задала она мысленно вопрос. И сама же ответила: — Время всё расставит на свои места». С этой мыслью она и уснула.

Глава 16

Утром в комнату Николь зашла Рената и принялась весело её тормошить, прогоняя остатки сна. Всё было как в старые добрые времена: утро в родном доме, мама в домашнем платье и неизменный ритуал расчёсывания волос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты стала совсем взрослой, — Рената медленно проводила щёткой по волосам Николь, стоя у неё за спиной. Та хотела соорудить себе какую-нибудь причёску, но потом, глядя на свои красивые волосы, которые струились по плечам и опускались по спине, передумала и решила оставить их распущенными.