На рубеже (СИ) - Иминова Ольга

Николь от удивления не могла вымолвить ни слова.

— Да-да, не удивляйся, — усмехнулась Стеф. — В нашем клане всё очень строго.

— А почему ты раньше мне об этом ничего не говорила? — растерянно проговорила Николь. — А вдруг я что-нибудь…

— Это отдельная история, — остановила её Стеф. — Слушай дальше.

У нас есть совет старейшин, который решает всё. Когда я впервые встретила Оскара, доверенное лицо старейшин, я ещё не была в их клане. Но узнав мою историю, а главное, что я обращённая, они очень заинтересовались мною и предложили своё покровительство. Мне к тому времени уже надоело быть одиночкой. С людьми особо не сблизишься, хотя я хорошо себя контролировала. Было несколько раз, когда при виде кровавых ран, я готова была сорваться, но что-то меня останавливало.

Старейшины приняли меня очень хорошо. Особо ничего не требовали. Лишь очень настойчиво повторяли, что необходимо неуклонно соблюдать их правила и устои.

Но, находясь в счастливой эйфории, я особо и не придала этому значения. Рядом со мной были такие же, как я. В их присутствии можно было расслабиться, не скрывать свои чувства и быть самой собой. У меня наконец-то появилась семья.

Позже я узнала, что на самом деле всё было не так просто. Между кланами велась постоянная борьба за каждого нового члена. И тут появляюсь я, обращённая, «чистая» и, главное, ничья.

— Лакомый кусочек, — ухмыляясь, покачала головой Николь.

— Не то слово, — вздохнула Стеф.

Весть обо мне очень быстро разлетелась по всему миру. Как это происходит, я не знаю. Посыпались приглашения посетить одну страну, другую, электронная почта была завалена ими. Я-то, наивная, вначале думала, что эти приглашения — дань уважения новому члену клана. А нет, всё было гораздо интереснее.

Кланов было несколько. Я им всем была нужна, как для увеличения численности в семье, так и для привлечения новичка, в качестве супруга. Мне нужно было выбрать, под чьим покровительством я предпочту остаться.

А тут ещё проявились мои новые способности. Я стала притягивать к себе людей, в которых мне что-то понравилось: в облике, в одежде или в манере общения.

Вначале я не придала этому значения. И только когда на меня стали заглядываться не только парни, но и девушки, я испугалась и долго не выходила из дома.

Прошло довольно много времени, прежде чем я приручила свою способность и научилась сдерживать свои порывы. Теперь это работает только по моему желанию.

Николь уже было открыла рот, чтобы задать вопрос, но Стеф её опередила:

— Можешь быть спокойна. Я тебя в себя не влюбляла.

— Ты не представляешь, как я рада, — серьёзно произнесла Николь и, не сдержавшись, рассмеялась.

— Через некоторое время я определилась с выбором и решила примкнуть к Новозеландскому клану.

— Так ты уже была здесь? — удивилась Николь.

— Не здесь. На северном острове и очень давно.

Стеф немного помолчала и продолжила рассказ.

Всё шло хорошо, пока я не встретила Александра. Он тоже был студентом, только учился в другом университете. Возникли чувства, и по мере того, как мы с ним сближались, меня всё больше тревожил вопрос, как сказать ему, простому человеку, кто я есть на самом деле.

И вот однажды наступил день, когда мне, со слов старейшин, «была оказана великая честь — сделать выбор». Проще сказать, связать себя узами брака с мужчиной из какой-нибудь семьи из нашего клана.

Я была поражена этой традицией и честно призналась им, что у меня есть парень и что я его люблю. Шеннон, ярый хранитель устоев клана, был в ярости. Он кричал на меня, говорил, что я неблагодарная, что иду против правил, не чту их традиции и что меня нужно наказать за непослушание.

И тут за меня заступился глава старейшин, Владимир. Он предложил мне альтернативный вариант. Я должна была отказаться от своей любви и посвятить себя служению клану: стать либо искателем, либо наставником. Я выбрала наставничество.

Стеф замолчала, как будто мысленно вернулась в те далёкие времена. Потом тихо продолжила рассказ.

С Александром у меня был очень тяжёлый разговор. Мы встретились вечером в парке, у нас там было излюбленное местечко. Я сразу сказала ему, что нам нужно расстаться. Сначала он ничего не мог понять, откуда такие перемены в отношениях, уговаривал меня, убеждал, но я была непреклонна. Слишком высока была цена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И тут он меня ошарашил.

— Ты узнала про меня?

— Что узнала? — я не понимала, о чём он говорит.

— Что я другой.

— В смысле другой? — его ответы ставили меня в тупик.

— Ладно, не притворяйся. Я давно знаю, кто ты. Наверняка твои сородичи уже всё обо мне рассказали.

— Что рассказали? Ты можешь по-человечески объяснить, что всё это значит?

— По-человечески? — он усмехнулся. — Могу показать.

И он обернулся. Александр был из противоположного клана волков.

Я сначала очень сильно испугалась, потому что первое, что мне рассказали старейшины — это была история об их противостоянии с родом волков. Это было вечное табу. Но когда испуг прошёл, я просто сбежала. Как долго продолжался мой бег. я не знаю. Но когда я остановилась, место оказалось совсем незнакомым. Я стояла посреди леса, раздавленная и разбитая. Меня охватило такое отчаяние, что я начала кричать, выплёскивая всю свою боль. А потом упала в изнеможении на землю и отключилась. Очнувшись, я отправилась назад, приняв твёрдое решение с Александром больше не встречаться.

— Вот это да! — Николь смотрела на неё, широко открыв глаза. — А как ты нашла дорогу обратно?

— По своему запаху, мы все это умеем.

— Вот так история, — Николь никак не могла отойти от услышанного.

Мне хотелось бежать, куда глаза глядят, только бы подальше от него. Я никак не могла принять его таким, да мне бы тогда и не дали. Сразу после расставания я улетела в Египет. Решила: чтобы двигаться дальше, надо прийти в себя. А где найти дорогое сердцу и спокойное место, как не у Мали?

Я регулярно навещала свою создательницу, и каждый раз она встречала меня с огромной радостью. Вот и сейчас я попала в атмосферу любви и утешения, в которой так нуждалась. Селима там уже не было. Он наконец-то обратил внимание на неравнодушные взгляды Зарины и перебрался к ней. Теперь его работу выполнял Омар.

Мали выслушала мой рассказ молча и потом, когда я закончила. не задала ни одного вопроса.

— Ты поступила правильно, — наконец произнесла она. — Всем было бы плохо от вашей связи. Мы к этому ещё не готовы. Может быть, когда-нибудь потом.

Погостив немного у Мали и совершив несколько ночных прогулок, я вернулась к старейшинам. Вскоре мне предложили воспитанницу из Ирландии, и я с радостью окунулась в новое для себя дело. А дальше всё происходило по накатанной дороге: менялись страны, воспитанники, учебные заведения. И вот теперь я с тобой.

— А как же ты не поняла, что Александр чужой? — спросила Николь.

— Этот вопрос я себе тогда тоже задавала, и он меня мучил. Но потом я восстановила события нашей встречи, и всё стало на свои места. Когда мы впервые познакомились в парке, он гулял с собакой. Запах был, но я всё списала на эту псину. И потом, от него пахло как-то по-другому, по-особенному. Мне приходилось встречаться с его соплеменниками. У них был совсем другой запах.

— А мой папа? Как он пахнет? Я его совсем не чувствую.

— О, этого не передать. Извини за подробности, но твой папа пахнет… очень специфически. Не знаю, как его терпит Рената. Она говорит, что уже привыкла и не обращает на это внимания. Хотя я тоже приспособилась — стараюсь не дышать в его присутствии. А вот с тобой всё сложнее. Ты никак не пахнешь, вообще никак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это плохо? — испугалась Николь.

— Я не знаю.

— Ты всё ещё его любишь? — Николь было интересно, сохранились ли у Стеф какие-то чувства.

— Кого? Александра? — скривилась Стеф. — Да ты что, столько времени прошло.

— Тогда почему ты одна?

— Ну почему одна, с воспитанниками.

— Я не про это, — настаивала Николь. — Я про спутника жизни.