Миссия в ионическом море - Патрик О'Брайан

- Неужели доктор опаздывает? - спросил Джек. Как только он произнес эти слова, за дверью раздался приглушенный стук, несколько ругательств и появился Стивен - с перебинтованными ногами, поддерживаемый под локоть вестовым из морских пехотинцев - тугодумом, но добродушным и послушным парнем. Сопровождал их Киллик. Собравшиеся приветствовали Мэтьюрина - не бурно, в силу присутствия самого капитана, но с энтузиазмом. Как только новоприбывшие заняли места, Моуэт, улыбаясь, произнес:

- Отлично выглядите, доктор, мы вам рады.

Что и не удивительно, поскольку нет иной отрады,

Ведь даже беды, очищенные размышлением разящим,

Вдохновляют и украшают ум мыслящий.

- Не понимаю, с чего вы решили, будто моему уму требуется какое-то там украшение, мистер Моуэт, - заметил Стивен. - Снова щеголяете своим талантом, как я погляжу.

- Значит, вы о нем еще не забыли, сэр?

- Вовсе нет. И чтобы это доказать, повторю несколько строк, которые вы процитировали во время нашего первого совместного путешествия:

Ах, если бы умел я до конца

Искусством вечным открывать людей сердца,

Тогда бы перестал я целый век

С тоской взирать на тот далекий брег!

- Отлично, шикарно, браво! - воскликнули офицеры, каждый из которых не единожды тосковал по этим самым берегам.

- Вот это я понимаю - поэзия! - одобрил капитан Обри. - Не то, что эта ваша черто... эта ваша блаженная пустопорожняя болтовня о пастушках, да девицах, да цветочном меде [16]. Раз уж мы заговорили о бедах да подветренных берегах, Моэутт, исполните-ка нам отрывок о печали.

- Не уверен, что помню его, сэр, - ответил Моуэт, покраснев от внимания кают-компании, целиком направленного на него.

- Помните, конечно. Отрывок о том, что не стоит вечно ныть, о безропотном терпении, сами знаете. Мои девочки периодически повторяют этот отрывок.

- Если настаиваете, сэр, - Моуэт отложил суповую ложку. Его обычно живое, добродушное лицо теперь приобрело выражение зловещего предсказателя - взгляд остановился на стоящем на столе графине, и с удивительно громким мычанием лейтенант продекламировал:

- Так в битву душа желанную мчится,

С терпением безропотным в ней успешно кружится

На терпении же опыт благоразумный зиждится

А знаний багаж сам собою ложится

Успех здесь и стойкость, надежды крепчают,

Слава - вот что мужчины ждут и алкают.

Пока чтеца вознаграждали всеобщими аплодисментами, а суп уступал место внушительному блюду с лобстерами, мистер Симпсон, сидевший рядом со Стивеном, сказал:

- Я даже не подозревал, что джентльмены на флоте добиваются сердца Музы.

- Неужели? Тем не менее, мистер Моуэт исключителен лишь в рамках своего таланта, ограниченных расстоянием. Если вы посетите "Голиаф", то обнаружите, что казначей, мистер Коул, и один из лейтенантов, мистер Миллер, частенько публикуют свои вирши в "Навал Кроникл" и даже в "Джентлменс Мэгэзин". Мы, флотские, сэр, припадаем к Кастальскому источнику [17] так часто, как только можем.

Пили они, помимо вод Касталии, и кое-что покрепче. В силу того, что финансовое положение кают-компании "Ворчестера" оказалось весьма удручающим, офицеры могли позволить себе лишь крепкое местное вино, которого здесь имелось вдоволь. После бурного и веселого начала настроение начало опасно падать: те, кто прежде не ходил по морям с капитаном Обри, восторженно трепетали перед его репутацией, не говоря уж о звании, присутствие же большого количества священников требовало ото всех весьма строгого соблюдения приличий. Даже разговоры о "Брунсвике" и его устаревшей манере располагать стаксель на крюйс-стеньге под грот-мачтой звучали невпопад, ибо многие даже не могли отличить стаксель от бизани; младшие офицеры безмолвно ели; Сомерс целиком посвятил себя местному вину, хотя запах заставил его презрительно скривиться, словно он ожидал обнаружить шикарный кларет. Пил лейтенант много; капитан морской пехоты пустился было в повествование об одном любопытном приключении в Порт-оф-Спейне, но, осознав скабрезность истории, едва ли подходящую в данной ситуации, скомкал ее до бессмысленной, хоть и благопристойной, концовки; Гилл, парусный мастер, отчаянно пытался побороть свою обычную меланхолию, но результатом его героических усилий стали лишь внимательный, ясный взгляд и словно приклеенная к губам улыбка; Стивен и профессор Грэхэм погрузились в задумчивое созерцание собравшихся; пока те расправлялись с бараниной, услышать что-то, кроме звуков мощных челюстей, пары скупых фраз, брошенных Обри и призванных оживить атмосферу, и детального обсуждения перегонной машины с двойным дном, было невозможно.

Пуллингс отправил бутылки по кругу - поспешней, чем раньше, воскликнув:

- Профессор Грэхэм, позвольте разделить с вами бокал вина!.. Мистер Эддисон, за ваш новый водоплавающий приход!.. Мистер Уэллс, за "Брунсвик", сэр! До дна! - его примеру последовали Джек и Моуэт. К тому времени, как подали пудинг, настроение собравшегося общества подскочило почти настолько, насколько и надеялся Пуллингс.

Подали любимый пудинг Джека - вареный с изюмом, которого хватило бы на линейный корабль. В каюту блюдо внесли двое сильных мужчин.

- Господь всемогущий! - воскликнул Джек, с обожанием глядя на блестящие, слегка просвечивающие бока. – Вареный, с изюмом!

- Мы так и думали, что вам понравится, сэр, - произнес Пуллингс. - Позвольте отрезать вам кусок.

- Знаете, сэр, - обратился Джек к профессору Грэхэму, - а ведь это первый нормальный пудинг с того дня, как я отплыл из дома. Кто-то сплоховал, и нутряное сало на корабль не погрузили. Согласитесь, любой пудинг без нутряного сала - чистой воды издевательство. В изготовлении пудингов есть определенное искусство, но ведь не без нутряного сала!

- Действительно, - согласился Грэхэм. - Хотя пудинги ведь есть и в искусстве, то есть, в мореходном искусстве. Я только вчера, представьте, узнал к своему удивлению, что вы протягиваете пудинги перпендикулярно гамбрилям правого борта, когда плывете против попутного ветра.

Удивление Грэхэма не шло ни в какое сравнение с остолбеневшей кают-компанией.

- Против попутного ветра?.. - пробормотали офицеры. - Гамбрили? Гамбрили правого борта? - пока кусок пудинга путешествовал вниз по пищеводу Джека, капитан уже сообразил, что кое-кто подшутил над доверчивым профессором - древнейшая традиция военно-морского флота, жертвой которой пали многие и многие юные джентльмены, включая его самого давным-давно и Мэтьюрина в былые времена, на котором упражнялись Пуллингс и Моуэт. Но никогда еще жертвой моряцких шуток не становился кто-то вроде Грэхэма.