Давай попробуем просто жить - Карина

- А я слизеринец, значит, мне вроде как можно не обращать внимания на чью-то преданность?

- Вроде того.

- И что я ей скажу?

- А тебе нечего ей сказать?

- Знаешь, Поттер, с вами поведёшься, сам таким же станешь. Это я к тому, что Рон, вроде, мне тоже друг.

- Мне, думаешь, не друг? Просто больно смотреть, как они оба запутываются всё больше. Ему не нужна такая Гермиона, хотя он и не признается. Он сам себе её придумал, а теперь бесится, что она, оказывается, другая совсем. Думаешь, я буду рад, если они через год после свадьбы станут кидаться друг в друга сковородками? А они станут.

- Возможно. И всё-таки… Пусть они разберутся сами, что для них важно.

Я не настаиваю, если Малфой что-то решил, его почти невозможно переубедить.

- Да, ты так и не сказал, с кем у тебя было свидание? Секрет?

- Драко, Гермиона действительно всё немного не так поняла. Это не было свиданием в прямом смысле слова. Так, просто… встреча с одним человеком.

- Я его знаю?

Киваю в ответ, чувствуя, как заливаюсь краской до ушей.

- Ну ладно, твоё дело, не говори. К тому же, я и сам уже догадываюсь, - он усмехается и больше ничего не добавляет к сказанному.

Из камина доносится грохот, чертыхание, затем оттуда появляется довольно увесистый мешок, а за ним - Рон, недовольный, пыхтящий и перепачканный сажей.

- Гарри, привет. Вот, мама снова целую сумку пирогов нам послала, еле дотащил.

Затем он замечает Драко и буркает ему что-то в знак приветствия.

Драко кивает, молча подходит к Рону, дожидается, пока тот отряхнётся от пыли, и спокойно произносит:

- Если ещё раз увижу, что Гермиона из-за тебя расстраивается - получишь промеж глаз, хоть ты мне и друг. Надеюсь, я ясно выразился? А теперь прошу меня извинить, дела.

И, оставив нас стоять с открытыми ртами, исчезает.

- Это он чего? - Рон, захлопнув, наконец, рот, поворачивается ко мне лицом.

- А сам не понимаешь?

Он досадливо морщит лоб и присаживается.

Дожидаюсь, пока упёртое выражение лица он сменяет на более располагающее к беседе, и аккуратно интересуюсь:

- Ты так ей и не написал? Между прочим, она действительно была расстроена, когда не застала тебя на другой день. Рон, конечно, не моё это дело, но тебе не кажется, что вам стоит поговорить? Вернее, это тебе не стоит уходить от разговора. Ты, по-моему, так и не извинился. Может, вместе к ней сходим?

- Сами разберёмся, - он буркает по недавно возникшей, но уже ставшей регулярной привычке.

- Когда? Через год? Рон, мне действительно не наплевать на то, что между вами происходит.

Он шумно выдыхает и совершенно неожиданно заглядывает мне в глаза - по-старому, как он умел делать это прежде - искренне и с надеждой:

- Я боюсь, Гарри. Мне страшно, что она вообще не захочет со мной разговаривать. Я поэтому и в Нору сбежал.

Потом он кусает губу, мнётся и всё-таки договаривает, уже почти шёпотом:

- А как ты думаешь, может, мы действительно торопимся со свадьбой?

Я много чего могу думать и думаю. Но, Рон, это действительно не мне решать, и оставлю-ка я лучше свои мысли при себе.

* * *

Рон, промаявшись ещё с час, всё-таки уходит искать Гермиону, а мне необходимо кое-что сделать. Иду на совятню и договариваюсь с почтовой совой. Понимаю, поздно, но нужно немного полетать, милая.

Я скажу ему - какого чёрта!

Я применю уменьшающее заклятие, повяжу золотую ленточку и верну ему эту метлу с совой.

Я отдам её Рону.

Я возмущён.

Летать сове, как потом оказывается, придётся не один раз.

«Уважаемый мистер Снейп!

Вы, случайно, не в курсе, откуда в моей комнате появилась та самая метла? Подозреваю, что это ваших рук дело. Это слишком дорогой подарок, я не могу его принять.

Г.П.»

«Уважаемый мистер Поттер!

С чего вы решили, что я в этом замешан? Поспешность решений - ваш извечный враг.

С.С.»

«Сэр!

В таком случае это какая-то ошибка. Мне придётся вернуть метлу в магазин, чтобы её отправили нужному покупателю.

P.S. Спасибо за доступ в ваш дом. Обещаю не злоупотреблять вашим доверием.

Г.П.»

«Поттер!

Вы меня разочаровываете. Чья фамилия указана в графе «покупатель» на магазинной карточке?

P.S. Не стоит благодарности. Надеюсь, студенческие оргии моему дому всё-таки не грозят?

P.P.S. Да, и не забывайте для профилактики принимать то зелье в синем пузырьке.

С.С.»

«Откуда вам известно про карточку и фамилию? Значит, это всё-таки вы! Так я и знал!

P.S. Ну что вы. Какие оргии, так, пара вечеринок в неделю, но обещаю, лабораторию мы громить не будем, это святое.

P.P.S. Про зелье помню, спасибо вам.

Г.П.»

«Если знал, зачем вообще спрашивал? Гриффиндорец - это диагноз. В любом случае вопрос закрыт. И только попробуй начать благодарить, это не подарок, а врачебная стратегия на стадии ремиссии. Так что жду результатов.

P.S. Спасибо за лабораторию.

P.P.S. Доброй ночи. И будь там осторожнее.

С.С.»

«Вы настоящий слизеринец, сэр! И всё-таки спасибо вам.

P.S. Ваша лаборатория под надёжной охраной.

P.P.S. Доброй ночи. Вы тоже берегите себя.

Г.П.»

Глава 10. Зачем ты это делаешь?

Это только так кажется, что, когда ты чем-то занят, время летит незаметно, и некогда остановиться, подумать, вспомнить.

Январь - и каждый выходной я прихожу в его дом. Весь день жду, прислушиваясь к каждому шороху. Вытираю скопившуюся за неделю пыль. Я могу просто произнести очищающее заклинание, но мне хочется сделать это без волшебства. Мне приятно прикасаться к его вещам, к книжным полкам, к шкафам. Перестелить постель, чтобы - ни единой складочки; расправить гардины, чтобы - волнами; выровнять книги, чтобы - корешок к корешку.

Грею чайник, потому что на улице холодно, и потому, что он наверняка захочет согреться. Разжигаю камины. И всё время прислушиваюсь. Я боюсь пропустить его.

Потом беру какую-нибудь книгу и читаю - час, два, три... Когда в комнате сгущаются сумерки, в одиночестве сажусь пить чай. Наверное, он просто очень занят. Он же всем всегда необходим. Он придёт, нужно только немного подождать. И я жду до самой ночи. Я всё ещё надеюсь.

Февраль подходит к концу, и каждый уголок его дома уже выучен мною наизусть. Я знаю, как шумит ветер в каминных трубах, сами же камины запомнены мною до трещинки. Содержимое его библиотеки я могу перечислить с закрытыми глазами, назову даже полку, на которой стоит каждая книга, и вспомню всех её соседок.

Я уже не дёргаюсь от каждого звука, я знаю - это не он. Но, а вдруг - ведь если долго ждать, обязательно дождёшься - и я всё равно с надеждой вскакиваю с кресла, когда слышится стук в окно или в дверь. Может быть, на этот раз с почтой придёт письмо от него, а не только счета и журналы, да рекламные проспекты.

В его лабораторию я всегда вхожу, чуть задерживая дыхание. Надеваю его рабочую мантию, беру инструменты, открываю шкафчик, достаю склянки. Наверное, я заготовил уже так много сырья, что он сможет полгода ничего не делать. Мне хочется, чтобы он увидел, как я старателен и аккуратен, как тщательно я следую каждому его указанию.

Чёрт, да пусть даже ругается, что я сделал что-то не так, лишь бы уже пришёл!

Мне так плохо без него, до глупых детских слёз, и хочется от бессилия сжимать кулаки.

Иногда я позволяю себе остаться у него на ночь. Он же всё равно не придёт. И тогда, в его постели, мне снятся удивительные, стыдные в своей откровенности, мучительно-сладкие сны, от которых я просыпаюсь с вскриком и пальцами - когда прижатыми ко влажному паху, прямо поверх трусов, а когда сжимающими ещё пульсирующий член. И с запахом его волос, и с теплом его рук, и со вкусом его поцелуя. Хотя я не знаю - какой он, этот вкус, по-настоящему.

И ещё - я не знаю, что это значит. Не могу же я в самом деле… Или могу? Или просто мне нужно завести себе подружку и не маяться дурью? Иногда мне кажется, что что-то важное ускользает от меня, ещё чуть-чуть - и я пойму это обязательно, но мгновение уходит, и я тяжело вздыхаю - может в следующий раз?

В университете я пытаюсь присматриваться к девушкам, иначе с ума сойду от этих неправильных снов. Бесполезно. Я заранее, едва бросив на кого-то взгляд, уже уверен - она не станет мне сниться и даже просто - не поцелует так, как в моих снах меня целует он. И я не хочу прижать её к себе и понять, так ли это хорошо, как было бы с ним. Я знаю, что его даже не нужно с кем-нибудь сравнивать. Хочу, чтобы он хотя бы раз ещё обнял меня. И хочу понять - почему? Почему - он?

* * *

- Северус, ты хорошо выглядишь. Видимо, каникулы провёл с пользой и наконец-то отдохнул, как следует, - такими словами меня приветствует Минерва в первый день семестра, когда мы встречаемся за завтраком.

Следующие две недели я ещё читаю в её взгляде отголоски того же восхищения, но затем, чем дальше, тем более укоряющей становится её улыбка, а выражение лица - огорчённым. И о том, как я выгляжу, она больше не заговаривает.

Увольте меня от ваших сожалений о моей персоне. Мне это не нужно. Я знал, что получу взамен позволения самому себе попробовать жить по-другому. Я знал, чего делать не стоило.