Любовь плейбоя - Ли Майклс

– Бедненький, никак не можешь от меня отделаться.

Он посмотрел на нее выразительными, грустными карими глазами.

– Это ужасно. Вирус распространяется все сильнее, чувствую, что не могу с ним больше бороться.

– Не верю. Как-то обходился ведь без меня все эти восемь лет.

– Знаешь, – произнес Марк с ноткой раскаяния, – ты права. Но сейчас и это не помогает. Каждую женщину, что была у меня, я сравнивал с тобой, – думаю, их было не больше трех тысяч за последние восемь лет.

– Трех тысяч?!

– Ну да. Может, чуть меньше или больше.

– Но это… каждые десять дней новая женщина.

– Неужели? Мне некогда было заниматься такими подсчетами.

– Надо думать, не хватало времени, – пробормотала с мнимым сочувствием Сюзанна. – Однако это только показывает…

– Что ты можешь их всех заменить! – уверенно закончил Марк.

– Вот здесь ты ошибаешься. Если будешь спать со мной, тебе не станет легче, – наоборот, только разгорится аппетит.

Он обнял ее и положил голову ей на плечо. Сюзанне от этого простого прикосновения сразу стало как-то легче дышать, но она еще сопротивлялась.

– Давай попробуем выяснить, кто из нас прав, Сюзанна.

– О нет, я не могу дать тебе такой шанс.

Но Марк ее уже не слушал, – он как-то весь встрепенулся, приподнял пальцами ее лицо, скользя взглядом по губам. У нее не осталось ни малейшего сомнения относительно его намерений. Он впился губами в ее губы, словно умирал от жажды. Сила и страсть поцелуя удивительно сочеталась с непередаваемой нежностью. Сюзанна упивалась этим сладким поцелуем, у нее не хватило сил противостоять ему… Подняла руки, чтобы оттолкнуть Марка, но они, наоборот, безвольно притягивали его ближе, ближе… Каждой клеточкой тела ей хотелось ощущать его прикосновения, слиться с ним, стать единым целым… В том мире, где она жила в эти секунды, для нее не существовало никого, кроме Марка.

А он боялся, что она его оттолкнет; но когда почувствовал ее ответную реакцию, у него закружилась голова, и – наверно, чуть ли не в первый раз в жизни – он понял, как близок к тому, чтобы потерять над собой контроль.

Как отзвук дальнего эха, в сознание Сюзанны проник голос Кит:

– Кажется, нас не замечают… Сюзанна с усилием открыла глаза.

Кит и Элисон стояли на крылечке «Трайэд», возвышаясь над ними.

– Просим извинить, что помешали. Сейчас уходим, выйдем через черный ход, чтобы вас не беспокоить.

Тут раздался скрипучий старческий голос:

– Что здесь происходит? – И через мгновение появилась сама миссис Холкомб. – Прямо на крыльце, до чего дошли! – прокомментировала она.

– Никогда бы не подумала… – пробормотала Элисон в глубоком смущении.

Кит толкнула ее локтем в бок и громко пояснила:

– Все в порядке, миссис Холкомб.

Марк помрачнел, но встал сам, поднял на ноги Сюзанну – она совсем не могла шевелиться – и, откашлявшись, подал руку сначала Кит, потом Элисон.

– О, надо думать, вы и есть тот самый Марк Херрингтон. – Кит прошла вперед, стараясь не смотреть на Сюзанну, не смущать ее.

Элисон не сочла возможным просто так уйти и выжидательно уставилась на Сюзанну: нужна ей помощь, чтобы отделаться от назойливого кавалера, или, может, все-таки не мешать…

– Все в порядке, Эли, – успокоила ее Сюзанна. Элисон окинула Марка еще одним зорким взглядом и, кажется, поверила ей.

– До завтра, Сюзи, – и последовала за Кит.

– С интересными людьми ты работаешь. – Марк, ухмыльнувшись, снова уселся на ступеньку.

Сюзанна опустила голову на перила.

– Есть и хорошие новости. Разговаривал сегодня с Пирсом, выяснил, какую картину он хочет получить следующей. Теперь вот думаю перезвонить ему и сказать, что он получит ее завтра.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сюзанна вскочила, как ужаленная.

– Если ты думаешь, что я еще хоть минуту буду продолжать с тобой этот разговор…

– Но, Сюзанна, дорогая, я пришел сюда специально, чтобы задать пару вопросов, а ты не даешь мне шанса.

– У тебя были шансы получить ответы на все твои вопросы, но ты их истратил попусту.

– Только пара вопросов – и я ухожу. Первый… Нет, для начала предлагаю сменить обстановку. Ты же не хочешь, чтобы нас слышали все соседи.

– С каких пор это тебя волнует, – кажется, наоборот, я должна волноваться. Нет, я не хочу менять обстановку – боюсь снова стать объектом твоих атак.

– А я ни разу не повторюсь. – Марк улыбнулся – коварно и многообещающе. – Но пойму, если ты боишься потерять голову.

Сюзанна стала уже закипать от его поддразнивающего тона. Ему хоть соседи, хоть выставка, – чем больше кругом народу, тем больше он получает удовольствия, провоцируя ее.

– Ну, так как насчет кофе? – настаивал Марк.

– А если я не соглашусь, ты отправляешь Пирсу очередную картину?

– Блестящая идея, Сюзанна.

– Ты меня искушаешь, – мягко произнесла она, пытаясь играть по его правилам. – Если у меня будет достаточно времени, коллекция и так перейдет к нам.

– Я уже говорил, коллекция Цируса не безгранична; впрочем, то, что ты видела, – малая часть. У него еще есть галерея.

– Ты шутишь!

– Нисколько. Хочешь проверить – можем отправиться туда прямо сейчас и попить кофе там. Вполне подходящая обстановка: обособленно, тихо, спокойно…

– Спасибо, как-нибудь в другой раз.

– Значит, завтра. И сразу приступим к инвентаризации.

Сюзанну бросило в дрожь, как только она представила галерею, полную картин.

– Нет, только не завтра. У меня с утра встреча с Пирсом насчет рекламной кампании… – Она поняла, что сболтнула лишнего, и попыталась логично перевести разговор на другую тему: – Мне нужно подготовить кое-какие документы для встречи с новым важным клиентом.

Марк не стал расспрашивать о клиенте, как надеялась Сюзанна, а уцепился за ее недомолвку.

– По твоему колебанию я понял, что речь пойдет об Эвансе Джексоне. Как-то нехорошо получается – меня-то в известность никто не поставил. Я думал, кто дарит, имеет право, чтобы об этом знали все.

Сюзанна вздохнула – именно в этом случае ей меньше всего хотелось огласки.

– Не думай, что тебя кто-то пытается обмануть. Но, видишь ли, большинство дарителей жертвуют картины музею, исходя из других побуждений, а не преследуя свои корыстные цели.

– Смеешься? Действительно все только так и поступают?

– Да, и получают удовольствие от самого факта дарения.

– Значит, других вариантов в твоей практике не было?

– Нет. И знаешь, во многих договорах указывается условие: имя дарителя не упоминать ни в какой рекламе. Особенно осторожно к этому стали подходить после одного случая в Нью-Йорке, несколько лет назад. Тогда передачу картин в музей сильно разрекламировали. А после не могли найти ни дарителя, ни картин – исчезли бесследно.