Стрела Чингисхана - Сергей Самаров

– Не важно. Мне нужен мощный тепловизор «Рыси». Любое взрывное устройство будет фонить при просмотре. Я сам сяду за прибор и буду просматривать всю обочину. У «Рыси», кстати, на вооружении есть ПТУРы[13]. Если взрывное устройство высветится в тепловизоре, я дам выстрел. С ПТУРом я справлюсь. Но тут Михал Саныч хорошую мысль подбросил. Я замечал уже: человек, который хорошо чай заваривает, часто хорошие мысли подбрасывает.

– Выкладывай на стол свою мысль. – Разумовский с середины стола даже пакет с бутербродами отодвинул.

– А она уже на столе.

– Не очень понял по природной детской наивности.

– Видеосюжет…

– И что?

– В самом начале… Пейзаж показывают…

– Красивый пейзаж. Небо красивое.

– В данном случае небо меня волнует меньше всего.

– А что тогда?

– Топогеодезическое обеспечение…

– Я слышал, что Васюков сказал, и согласен с ним.

– У нас есть совсем другое топогеодезическое обеспечение. Планшет с 3D-макетом местности. Любой местности, какую мы пожелаем посмотреть. И еще у нас есть видеосюжет, где показана определенная местность… Если повозиться хотя бы несколько часов, можно определить в этом районе место, откуда велась съемка. А велась она, я думаю, где-то рядом с базой банды.

– Валерий Николаевич, ты же гений!.. – чуть не подпрыгнул на стуле подполковник.

– Уступаю такие сомнительные лавры старшему лейтенанту Васюкову. Тем более он у нас чай как никто заваривает…

Вопрос с использованием боевой разведывательной машины решился без всяких проблем – одним звонком начальника штаба майора Стаканко в гараж. В мотострелковом полку не видели разницы, кого посылать. Но вечером в штаб к Стаканко поступил звонок из МВД Дагестана. Какой-то подполковник, фамилию которого начальник штаба не расслышал из-за качества связи, желал уточнить, когда прибывает спецназ ГРУ.

– Завтра утром выезжают два взвода. К обеду будут у вас, – сообщил майор. – Кстати, командовать группой будет командир батальона подполковник Разумовский, а с ним едет командир роты капитан Чанышев, тоже потомок Чингисхана. Два потомка встретятся…

– Это интересно… – коротко, но с ехидной усмешкой ответил собеседник из МВД. – Они там не споются?

– Если будет что выпить… – в тон вопросу ответил начальник штаба Отдельного отряда.

– Откуда столько потомков набралось!

– Чингисхан был плодовитым мужиком. Я слышал, у него на нынешнее время насчитывается около шестнадцати миллионов потомков. В пять раз больше, чем население Дагестана. Так что терпите их и не сердите, а то все вместе соберутся – беда будет, не справитесь…

На этом разговор завершился.

Майор Стаканко был в курсе намерений своей колонны подставиться под удар джамаата мурзы Арсланбекова и потому играл на эту тему в поддавки с МВД республики. Резонно предположить, что телефонный запрос был как раз от информатора Арсланбекова, именно поэтому фамилию свою он назвал неразборчиво. Звонок явно был рассчитан на армейских лопухов. Как правило, такие запросы делаются шифрованной телеграммой. Майор Стаканко, обладатель хорошо подходящего для «лопуха» добренького голоса, с удовольствием взял на себя незавидную роль. Главное, чтобы сработало.

В тот же вечер подполковнику Разумовскому позвонили и из ФСБ Дагестана, и почти сразу после этого – из Военного Следственного комитета. Ни там ни там не смогли найти следов пострадавших от взрыва мирных жителей. Больше всего заинтересовался делом Следственный комитет. Разумовского даже попросили не сильно афишировать свое внимание к данному вопросу и объяснили, что происходит. Чиновникам из МВД, вполне вероятно, был малоинтересен сам по себе Роберт Ильханович Арсланбеков, но, по сложившейся традиции, федеральные власти и местные власти выделяют какие-то средства для помощи пострадавшим. Обычно сумма вертится около миллиона рублей со стороны федеральной власти и примерно около половины со стороны местных властей. В Следственном комитете решили, что чиновников МВД интересует именно эта сумма, которую кто-то хочет положить в свой карман, а вовсе не желание очернить мурзу. На восемь «мертвых душ» набегает минимум двенадцать миллионов рублей. Не так и много, но кому-то может хватить для развития аппетита. Отчет о жертвах и об их состоянии, с перечнем несуществующих фамилий, уже отправлен в Москву.

Комбат объяснил ситуацию офицерам.

– Менты в своем репертуаре… – сделал вывод капитан Чанышев. – Этим они и сделали из примерного директора преуспевающей школы мурзу опасного джамаата. И еще много таких мурз и эмиров готовы наделать. А нам предоставили право их ловить или уничтожать. Разделение труда. Обеспечивают нас работой, чтобы мы совершенствовали боевую подготовку и не ржавели в своих казармах. Все логично.

Но спецназ ГРУ не имеет следственных полномочий, и потому решено было не углубляться в эту тему, а заняться своим непосредственным делом, предоставив настоящему Следственному комитету право выбора – сажать ментов или же быть купленными ими.

Тем временем командир саперного взвода Отдельного отряда старший лейтенант Лоскутков рассчитал, хорошо зная аналоги, какой заряд потребуется для основательного взрыва на дороге с разрушением дорожного полотна и уничтожением автомобильной техники спецназа. И примерно прикинул, исходя из данных по похищенной на полицейских складах взрывчатке, предполагаемую силу заложенного заряда. Трудно было предположить, что мурза Арсланбеков пожелает устроить маленькое землетрясение местного масштаба и станет попусту расходовать взрывчатку. Судя по взрыву автомобиля полковника Агададашева, бандитский подрывник тоже умел рассчитывать минимально достаточную разрушительную силу заряда. И Лоскутков порекомендовал капитану Чанышеву не удовлетворяться одним выстрелом из ПТУРа, а продублировать его. И не просто продублировать, стрелять «дуплетом», как это называется при выстреле из охотничьего ружья, чтобы обеспечить обязательную детонацию взрывного устройства. Подрывник джамаата обязательно должен учитывать, что по дороге часто идет транспорт, который тоже создает детонацию, и потому взрыватель должен быть настроен на сильное воздействие. Скорее всего, как решил капитан Чанышев, старший лейтенант Лоскутков просто не представляет себе, что такое ПТУР, проламывающий в танковой броне отверстие, в которое человек пролезет, и потому давал такой совет. Но переубеждать командира саперного взвода не стал.

– Еще один момент, – продолжал Лоскутков. – В последнее время бандиты начали применять новую тактику. Если раньше они ставили одно взрывное устройство, а неподалеку другое, чтобы активировать его тогда, когда рядом соберется народ и следственная бригада подъедет, то теперь, когда работают на дорогах против колонны, ставят одно взрывное устройство впереди, другое позади колонны, чтобы разрушить дорогу и не дать никому уехать. Например, взрывают сначала идущий впереди транспорт, БТР там или БМП прикрытия, потом взрывают дорогу позади, чтобы грузовики с живой силой не уехали из-под обстрела задним ходом, и спокойно добивают их ручными гранатометами. Я уже три или четыре раза встречался в сводках с применением этого метода. Будьте осторожны…

Напоследок капитан Чанышев и подполковник Разумовский, надев экспериментальные шлемы и перчатки, сходили в гараж. Требовалось проверить, как будет работать связь шлема через броню боевой машины разведки и металл кабины грузовика. Было опасение, что броня может экранировать переговорные устройства. Все-таки внутри БМР существует связь телефонного типа, а с внешними операторами работает радиостанция Р-163-У с помощью внешней антенны, а переговорное устройство шлема внешней антенны не имеет, поэтому требовалось проверка. Если связи не будет, то в грузовики, прямо в кабины, требовалось срочно установить рации, которые будут поддерживать связь с «Рысью». Значит, придется сажать в кабины третьим человеком еще и радиста. И на саму кабину выставлять антенны на магнитной подушке, как это обычно делается.

Начальник гаража не сразу понял, чего хотят спецназовцы, поскольку ни разу не видел шлемов с внутренней связью, но все же разрешил им рассесться по машинам. При этом предупредил, что в БМР «Рысь» будет темно, поскольку там сняты оба аккумулятора для подзарядки.

– Я в темноте как кошка вижу, – похвастался капитан Чанышев, включая и опуская тепловизорный наглазник.

К общему удивлению, системам связи новой формации бронированный экран не был помехой, и шлемы работали на оценку «отлично», что вполне устроило спецназовцев.

Из гаража отправились сразу в штаб. В кабинете майора Стаканко заседали командиры взводов старший лейтенант Сломов и старший лейтенант Васюков. Рядом были выставлены компьютер штаба и планшетник. На штабном компьютере, остановленном в лучшем для просмотра и идентификации месте, в полноэкранном режиме красовался пейзаж из видеосюжета Арсланбекова. А на планшетнике был 3D-макет Ногайского района Дагестана. Макет просматривался со всех сторон, его можно было вращать во всех плоскостях, и была возможность рассматривать местность под любым углом. Выбрав тот же угол, что существовал при съемке, сдвигая макет по экрану, искали нужное место. Сложность состояла в том, что ногайская степь была сплошь холмистая и поиск должен был занять много времени, если не повезет сразу. Пока результата не было.