Пусть поднимется ветер (ЛП) - Шеннон Мессенджер

— Прыгай, — кричит Солана из этой пропасти… не похоже, что мне хочется это делать.

Но… она жива… а мы определенно не будем, если нас найдут Буреносцы… поэтому сначала Астон, а потом и я падаем в темноту.

Глава 14

ОДРИ

Райден мне не верит.

Когда он вышагивает взад-вперед перед дверью нашей камеры, с него практически льются сомнение и ярость.

Но также он не может не обращать на меня внимание… не тогда, когда есть шанс, что я говорю правду о Гасе.

Так что он позволяет нам остаться здесь.

И даже призывает несломленные Северные, чтобы подлечить Гаса.

Они кружат по камере, вызывая дрожь, но я не возражаю против холода.

Дыхание Гаса практически приходит в норму, а к щекам возвращается цвет. До полного выздоровления ему еще далеко, но появляется надежда на то, что он выкарабкается.

Мне лишь нужно, чтобы он набрал достаточно сил и прошел со мной через Шреддер.

И достаточно времени без свидетелей, чтобы улизнуть.

И ветер.

Я могу чувствовать шепот ветров в щелях, но они не подлетают.

Они выжидают.

Ждут меня.

Я всегда знала: ветер обладает собственной волей, но никогда не думала, что он столь осмотрителен. Как будто за годы разрушения ветров Райден учил их выживать.

— Должен сказать, это самая быстрая перемена поведения, когда-либо мной виденная, — медленно говорит Рйден. — После вопиющего неповиновения ты вдруг жаждешь выдать свои тайны.

— Одну тайну. — напоминаю я. — И формально она не моя.

— Мы оба знаем, что только эта тайна имеет значение. — Он подходит ближе к прутьям и садится на корточки до уровня моих глаз. — Что же стало причиной таких поразительных изменений?

Я сосредотачиваюсь на Гасе, вытирая засохшую кровь с его губ.

— Я думала, что Гас достаточно силен, чтобы выжить, — шепчу я. — Но ошиблась. И не представляю, как смогу каждый день просыпаться с мыслью о том, что не смогла его спасти.

— Ты понимаешь, что предала любимого, рассказав мне об этом. И не единственным путем.

Он указывает на мою руку, все еще вытирающую губы Гаса.

Я сопротивляюсь побуждению одернуть руку.

Райден снова поднимается на ноги, почесывая щетину на подбородке:

— Предположим, я тебе поверил. Так что заставляет тебя думать, что твой друг научит меня таинственной команде? У нас было несколько разговоров по душам, и этот факт никогда не поднимался.

— Думаю, что смогу его уговорить.

— Уверен, что сможешь, это еще одна общая с твоей матерью черта. Ты цепляешься за свою ложь и продолжаешь идти дальше. Но рано или поздно она возвращается и начинает преследование.

Он отходит к окну и смотрит на ночное небо.

— Твоя мать никогда не говорила, почему помогла мне захватить тебя, правда ведь? — шепчет он.

— Ты был там, — напоминаю я, — и слышал ее оправдания.

— Да, думаю, слышал. — Он поворачивается лицом ко мне. — Ты не веришь, что у нее не было выбора?

— Моя мать пожертвует кем или чем угодно ради собственной выгоды.

— Она уцелела, — соглашается он. — Но не поэтому предала тебя.

Он замолкает в ожидании вопросов с моей стороны… но мне наплевать на ее причины. Никакие угрозы или уловки, или интриги никогда не оправдают те ужасы, которые она навлекла на Гаса.

Я беру его за руку, чтобы он почувствовал подержку.

— Я знаю, что ты надеешься сбежать, — говорит Райден, приближаясь ближе к решетке. — Так позволь дать тебе совет. Ты не можешь увидеть мою оборону… как не можешь вообразить последствия побега. Если ты попытаешься сбежать из моей крепости, твой друг умрет.

Сотрясающий землю гул спасает меня от необходимости отвечать.

Райден спешит к окну:

— Посмотрите-ка, твой приятель подоспел как по расписанию, — говорит он, когда новый гул отдается эхом.

Во мне нарастает паника, захватывая мое сердце и сжимает, сжимает, сжимает его.

Следует еще несколько взрывов — то дальше, то ближе.

— А он лучший боец, чем я предполагал, — замечает Райден.

— Я хорошо его тренировала.

Райден смеется:

— Да никакая тренировка не подготовит листок бумаги ко встрече со Шреддером.

Во рту так сухо, что нет возможности говорить, а сердце разрывается с каждой минутой. С каждым взрывом.

Но, может, это и есть та возможность, которую я так ждала.

— Судя по звукам, Буреносцы сражаются, — говорю я. — Разве ты не должен спуститься, чтобы руководить ими?

— Я могу руководить и отсюда. — Он высовывается из зарешеченного окна и ловит хмурый желтый порыв, закрывая глаза и медленно и глубоко вдыхая ветер.

Ветер впитывает приказ, и он выплевывает его, бормоча несколько команд, перед тем, как отправить болезненный ветер в ночь.

Я понимаю только одно слово.

Арелла.

Моя мать выжила в Водовороте.

Это объясняет, почему Вейн может бороться так хорошо и как нашел дорогу сюда.

Не могу поверить, что он доверился ей… хотя, возможно, поступил мудро.

Райден выглядит… взбудораженным ее присутствием.

Костяшки его пальцев белеют от усилия, с которым он сжимает решетку в ожидании следующего отчета ветров.

Слышится еще один взрыв достаточно громкий, чтобы вызвать звон в ушах.

Но тишина, следующая за ним, еще более ужасает.

Давай, Вейн, продолжай бороться.

Прибывает еще один желтый порыв, и на этот раз Райден улыбается, вдыхая его.

— Очевидно, они обнаружили наш особый тоннель, — говорит он мне. — Я построил его на случай, если какой-то недоумок решит отыскать Королевский Проход.

Я не совсем уверена, что он имеет в виду, но поняла суть.

Вейн и моя мать только что попали в ловушку Райдена.

Глава 15

ВЕЙН

В туннеле воняет.

Также здесь очень темно.

И я совешенно уверен, что только что прошелся рукой по какой-то крысе гигантских размеров.

Но мы, наконец, приближаемся к Одри.

По крайней мере, я так думаю.

Сейчас мы идем, идем и снова идем.

— Насколько длинен Королевский Проход? — спрашиваю я Солану, которая идет прямо за мной, за ней следует Арелла, замыкает цепочку Астон.

Нам приходится идти по-одному… не спрашивайте меня, как я оказался лидером.

Солана не отвечает. Даже кажется, что она не слышит меня.

— Есть проблема? — спрашивает ее Астон.

— Я… не уверена. Тоннель был шире в воспоминаниях моего отца. И герб Южных был вырезан в стене.

— Как вообще здесь что-нибудь видишь? — спрашиваю я.

— Я не могу… но это другая проблема. У тоннеля, который использовал мой отец, был синеватый отсвет. Думаю, что это был какой-то тип биолюминесценции… может мороз убрал ее, но… стены тоже были сделаны из камня.