Домик в дачном поселке - Петр Шордей

Как ты об этом догадалась?

Я тебе скажу!

Швитезянка ведь тоже была брюнеткой!

И ты каким-то макаром должна была ее открыть…

Женская интуиция, правда? Она никогда нас не подводит, когда речь идет об измене.

Так что, возможно, Янек даже никогда и не был твоим любовником (приличный такой растяпа), но тебе так хотелось наконец-то поиметь кого-то типа приятеля, то есть, Янека, для одной себя.

Швитезянка зацапала Янека у нас в домике в Микрутах.

Собственно говоря, ему и так была хана.

Люди с артистическими наклонностями часто выпивают, и Янек в этом смысле не был исключением. Он должен был быть пьяным.

Говоря без обиняков, девица его задолбала…

И он ударил ее, правда?

А она лежала потом и не шевелилась.

А ты держала руку на пульсе, то есть, на Янеке.

Ты была при том или появилась через минуту после того.

И вот тогда-то у тебя появилась спасительная идея.

Упало? Пускай лежит…

А Поремба тебя видел.

Он следил за Кубацким, то есть, за нашим домом, чтобы найти на него крючок взамен того, который Кубацкий имел на него самого.

И попал он в самое времечко, хотя и случайно. Он попал на женщину, которая может спокойно обеспечить ему всю оставшуюся жизнь, то есть — на тебя. Но ведь Поремба, как все люди артистического склада, склад имел мяконький, этим самым остатком жизни не удовлетворился бы, в конце концов, чего-то бы кому-то и нашептал. Если его прижать, тут же вывалил бы все, что ему известно о тебе и Янеке, хотя бы ради того, чтобы его самого оставили в покое.

И как раз это делает тебя столь непохожей на всяких там Поремб и Янеков.

Вот ты, даже чтобы тебя оставили в покое, не сказала бы ничего.

Ты слабая женщина — в физическом плане; ты не бегаешь по росе, не питаешься здоровой пищей, потому тебе и нужно усыпить бдительность Порембы, который и так тебя знал. Твои руки — это не сильные руки дантистки, закаленной в вырывании зубов. Помнишь? Ты сама обратила на это внимание, только в моем контексте.

И богатая леди приглашает сельского органиста в кустики…

Чем ты там дала ему в лоб?

Впрочем, это неважно.

В тот самый момент, когда я пишу эти слова, столь нелюбимые тобой воеводские перетряхивают твою квартиру в поисках парика…

Ты у нас богата, так что парик должен быть из настоящих, человеческих волос…

И они найдут ДНК…

Ты ведь сама в самом начале этого рассказа сказала, что была на волосок от смерти.

Я это запомнила.

Ты всегда азартно играла словами.

Но теперь та же самая игра обратится против тебя.

С приветом, наконец-то направленным против тебя,

Александра.

Ха-ха-ха!

Просто замечательно все у тебя идет.

Я знаю, у тебя уже совсем поехала крыша.

То есть, я всегда знала об этом, ведь в нормальном состоянии такой белой кожи иметь невозможно…

Твои воеводские уже нашли у меня шиньон.

Его забрали полностью.

Исследуют ДНК, и что?

И, прошу прощения у возможного, терпеливого читателя всех этих слов, так называемая фигня.

Шиньон, возможно, и мой, но, возможно, и нет?

Могу предположить, что анализ ДНК подтвердит соответствие волоса с моим — и не моим шиньоном.

И что это докажет?

Возможно, но и не обязательно, что я была у вас в домике. Но когда?

Ну да ладно, раз я уже была, то наверняка хотела отдохнуть после болезни.

Кто дал мне ключи?

Янек или Поремба. Но я бы не приехала, чтобы ты или Янек того не знали. Следовательно, я приехала, а ты и не знала.

И, повторюсь, что дальше?

Я затянула потерявшую сознание после удара швитезянку в озеро.

А зачем?

Ну, во-первых, что она отодвигала меня от Янека.

Во-вторых, потому что она шантажировала Янека, будто бы собирается во всем тебе признаться, и тем самым разрушить до сих пор счастливую его жизнь.

Не совсем уверена, но не столько ли же мотивов, как и в случае Кубацкого?

А Порембу я прибила по-бабски, с разгона и ради упомянутого тобою покоя.

Все это как бы и держится кучи. Только от кучи этой несет, поскольку это куча дерьма.

Ты, Олька, ужасно проницательна, когда ищешь отягощающие меня обстоятельства.

Вот только не стукнуло тебе в твою блондинистую башку, что можно обыскать дно озера.

Вот видишь…

Этого ты полиции как раз и не подсказала.

Потому что на дне нашли запасное колесо от янековой тойоты.

Интересно…

Такое колесо в роли якоря, это гениальная идея для женщины. Ты понимаешь, эту тяжелую гадость совсем не надо тащить, достаточно покатить…

Тогда ведь не замучается, так?

А кроме того, кто, кроме Янека и, к сожалению, меня, мог знать, что выкатка лодки с вашего участка на берег озера — это фигня на палочке для того, кто участвует в этом ритуале с самого начала существования озера, то есть, с последних дней янековой тетки?

А вот теперь уже я спрошу: что ты на это все скажешь?

Почему это Янек не орет во весь голос, что он невиновен?

Потому что он виновен, но только в романе со швитезянкой (в том, что со мной, он был бы невиновен), и потому-то защищает из чувства вины маленького рыцаря свою ревнивую женушку — убийцу.

Так что не надо рассекать волос на четыре части, а только спасать свою, Оленька, задницу!

Хана тебе.

С отплаченным той же монетой приветом,

Агнешка.

Ну, не ожидала…

Соглашусь, все очень даже изящно…

К тому же, как и всегда, ты была права — волос и вправду взялся с твоего шиньона. Полиция это уже подтвердила.

Это должно было помочь с тобой разделаться, но не помогло.

В конце концов, он — волос — доказывает лишь то, что ты была в нашем домике, а больше и ничего. А даже если и не была, он мог прибыть на пиджаке Янека. Интересно, и что он там на нем поделывал?

Зато вот я уже знаю, какую контрабанду Кубацкий перевозил в тех коробках.

Вот подумай только: большой плазменный телевизор, средний плазменный телевизор, обычный плазменный телевизор, обычный ноутбук…

Ну, подумай же.

Все эти устройства, независимо от их размера, дают, можно сказать, картинки.

Картинки, дорогая моя!

Картины!

И помещались они идеально.

Плоские, и всяческих размеров.

Контрабанда похищенных на юге Европы произведений искусства.

Доказательства?

А вот доказательств у меня пока что и нет…

С недоказанным пока что приветом,

Олька.

Ну…

Звучит столь же убедительно, как и «мое» убийство.

Ты просто чемпионка в инсинуациях.

Так кто же, в конце концов, утопил швитезянку? Ты? Или я?

Или свалим вину на Кубацкого?

Сам ведь напрашивается…

А что с Порембой?

Все-таки ты права, что все указывает на одну и ту же руку.

Эта рука не натрудилась слишком уж со швитезянкой и повторила собственную же лень с Порембой.

Вот только сначала та же самая рука должна была затащить тело швитезянки в лодку, и вот тут «ленивая» концепция заваливается. Что ни говори, убийца швитезянки должен был обладать сильными руками. Но если бы он таковые имел, то с Порембой в кустиках он бы не цацкался.

Так или иначе, одна из нас убила этих двоих…

С двойным приветом,

Агнешка.

Ты чего мелешь?

Ведь никто из нас его не убивал.

Мне тут как раз пришло в голову, что Кубацкий должен был знать швитезянку, ведь это она выудила у него, в качестве доверенного лица Гроша, те самые двести тысяч злотых под залог нашего дома.

Как же я раньше об этом не подумала.

У Кубацкого мог бы иметься нормальный мотив, чтобы убить и ее, и Порембу.

Вот только Кубацкий не угощал бы Порембу перед смертью дурью. У мужика косая сажень в плечах, так что Поремба ему раз плюнуть. Тут ты права, в кустах бы он с Порембой не рассусоливал.

Кстати, а вот интересно, сколько тех китайских трусов должно было иметься у Кубацкого, раз репетиции своей группы он устраивал еще и у нас дома.

Все это не дает мне покоя.

И каким образом я должна доказать контрабанду картинами?

Тем не менее, ты должна признаться, что была в нашем домике в мое отсутствие. Ведь правда?

И вот тут я думаю, а зачем?

Раз ты исключаешь любовные отношения с Янеком, то ведь не затем же, чтобы просто отдохнуть?

И еще я тут думаю, а можно ли добиться твоего имущественного статуса только лишь на сети по продаже мороженого во всей стране.

Может ты чего крутишь-вертишь вместе с Кубацким?

И действительно ли швитезянка вместе с Порембой знали слишком многое?

С рабочим приветом,

Оля.

А действительно, почему бы мне не принять участие в контрабанде произведений искусства?

Если же говорить о моем материальном, как ты его называешь, статусе, то его уже не раз и не два изучил соответствующий, можно сказать, государственный административный орган.