Побег с «Оборотнем» - Фридрих Незнанский

За полтора часа Турецкий вдоль и поперек изучил газету, вызубрил наизусть котировки акций и курсы всевозможных валют, несмешные анекдоты. Местные жители посматривали на него с растущим подозрением. В десять сорок со стороны дома номер восемь появилась пенсионерка Анцигер. Старушка передвигалась короткими шажками, злобно посматривая по сторонам. В руке она несла пустую кошелку. Турецкий подобрался, сложил газету.

Старушка мазнула недобрым взором обитателей двора, в котором обустроился сыщик, побрела дальше, скрылась с глаз. Турецкий покосился по сторонам, развернул газету, засмотренную до дыр. Глянул на часы. Несколько минут спустя в направлении дома номер восемь по аллейке проехали серые «Жигули» с работниками местной милиции. В салоне сидели знакомые персонажи. Напрашивался вывод, что его отсутствие в гостинице — уже не тайна за семью печатями. Но Нагибин не звонил. Значит, визит скандалом не сопровождался. Он сидел, набирался терпения, мурлыкал под нос. Прошло еще какое-то время. Со стороны восьмого дома показалась ярко-красная «Тойота» Надежды Леопольдовны Харецкой. Машина ехала медленно, тщательно вписываясь в изгибы аллеи. За стеклом выделялся силуэт дамы в солнцезащитных очках. Снова неотложные дела не позволяют расслабиться в выходные… Турецкий в третий раз напрягся, проводил глазами машину, сложил газетку, но передумал, откинулся на спинку, забросил нога на ногу.

В десять пятьдесят девять из-за дома вывернула Валюша Латыпина. Девчонка щеголяла расклешенными джинсами с карманами в неожиданных местах, мятой майкой, похожей на майку солдата срочной службы, волосы собраны под дырявой бейсболкой, за спиной болтался крохотный рюкзачок, с успехом заменяющий современным старшеклассницам (не всем) косметичку. В ушах — наушники от плеера. Девочка размашисто шагала, не глядя под ноги, шоркала кроссовками на весь район, губы шевелились — она напевала в такт композиции.

Турецкий в четвертый раз напрягся, почувствовал, как липкая змейка побежала по впадинам позвоночника.

— Ну что ж, дорогуша, я оказался прав, — пробормотал он, — в выходной день усидеть с предками в четырех стенах практически невозможно. Ну, что ж, удачи тебе, сыщик…

Он скомкал газету, сунул ее в урну, дождался, пока девочка скроется за домом, пересек двор. Встав за деревом, ждал, смотрел. Никто не шел за объектом. Разумеется, работники милиции в серых «Жигулях» не могли ее не видеть, но перед ними стояла иная задача — караулить Турецкого. Он убедился, что все в порядке, мысленно перекрестился, побежал за девочкой, которая уже свернула за четырнадцатый дом. Пропасть он ей не дал, настиг, когда она выходила на улицу, уже собирался положить тяжелую длань на плечо, но передумал, приотстал. Девчонка шла, ничего не замечая, прыгающей походкой, беззаботно помахивала руками. Встала на бордюр, поковыряла в носу и… словно ждала, когда мимо проедет машина, чтобы шагнуть на проезжую часть! Водитель надавил на клаксон, девчонка показала ему средний палец и, задрав нос, гордо прошествовала через дорогу. Турецкий дождался, пока уберется возмущенный водитель, тоже перебежал. Валюша стояла у киоска, торгующего дисками с записями. Стукнула в окошко, вынула наушник из уха. Пока она общалась с продавцом, Турецкий украдкой посматривал по сторонам. Неприятно он как-то себя чувствовал. Вроде хвост не висел, но состояние оставляло желать лучшего. Он покосился на Валюшу. Та вертела диск, задумчиво потирала нос, стала читать названия песен, шевеля губами. Что-то спросила у человека во тьме киоска.

— Сколько-сколько? — донесся до Турецкого изумленный голосок. — Ты что, Аркаша, опупел? Да пошел ты, я лучше бесплатно из Интернета скачаю…

Она задрала нос и, отфыркиваясь во все стороны, двинулась по тротуару. Турецкий едва успел отвернуться. «Интересно, — мелькнула мысль, — он сильно смахивает на педофила, пасущего жертву?»

А далее Валюша двигалась со всеми остановками. Встала у другого киоска, порылась в кармане, выгребла несколько монеток, приобрела подушечки «Орбит», бросила пару в рот, стала яростно жевать. Вновь остановилась, пройдя несколько метров, достала из кармашка в районе коленки сотовый телефон, набрала номер. Турецкий подобрался поближе.

— Привет, Ксюха, — смачное жевание не мешало Валюше говорить, но речь выходила очень своеобразная. — Ты как, нормально?… У, блин, счастливая! А у моих дачи нет, дома сидят, нервы мотают, задолбали уже… Так я подскочу минут через двадцать?… Клево, подруга, уже еду.

Она отправилась дальше, не доходя до остановки общественного транспорта, встала у палатки, торгующей периодикой, выбрала журнал для недоразвитых подростков, стала сосредоточенно его листать. Время для «захвата» было самое подходящее. Турецкий приготовился к броску. Но тут к остановке, грохоча, как трактор, подъехал длинный автобус «Вольво» — из тех, что в Швеции были на выброс, а в России обрели вторую жизнь. Валюша бросила на него взгляд, ахнула, швырнула журнал на место и, подхватив выпавший из уха наушник, побежала на остановку.

Турецкий заскочил в последнюю дверь. Отдышался — ничего себе рывок… и сразу встретился со строгим взглядом «распространительницы» билетов. Система оплаты за проезд в местном транспорте была предельно простая. Порывшись в карманах, он сунул в мозолистую длань кондуктора скомканную десятку, оставшуюся после вчерашнего пива, добавил пару железных монеток. Дама с достоинством кивнула, оторвала билет и принялась придирчиво осматривать других пассажиров на задней площадке. Давно ему не приходилось пользоваться услугами общественного транспорта. В какой-то чуждый мир попал… Салон автобуса в воскресный день был заполнен едва на треть, никто на него не смотрел. Он сместился к окну, взялся за поручень, украдкой, из-под руки принялся изучать ситуацию на передней площадке. Валюша оказалась на одной с ним линии, стояла под табличкой, извещающей, что во избежание травматизма граждане должны своевременно оплачивать проезд, жевала, слушала музыку, смотрела в окно. С психологическим портретом девчонки, кажется, проблем не было. Внешний облик решительно соответствовал внутреннему содержанию. Сомнительно, что своей неказистой внешностью она производила впечатление на одноклассников и ребят со двора. Невысокая, костлявая, с длинной шеей, носом-пимпочкой, бейсболка надвинута на уши, благодаря чему ушные раковины оттопырились, торчали почти горизонтально, на что ей было глубоко плевать. Валюша была поглощена своими взрослыми мыслями. Обычная девчонка-подросток, Турецкий даже усомнился на мгновение, действительно ли она сделала то, что он собрался ей вменить…

Автобус резко затормозил. Возгласы негодования прокатились по салону. Толстый паренек, стоящий перед Валюшей, едва не придавил ее своей массой. Она доступно высказала все, что думает по этому поводу, отпихнула толстяка. Паренек смутился, покраснел. Автобус сделал остановку. Выходить Валюша пока не собиралась, покосилась на разъехавшиеся двери, смерила независимым взглядом поднявшуюся в салон пенсионерку. Кондуктор завершила обилечивать заднюю площадку, проталкивалась вперед, отдавливая ноги пассажирам. В силу профессии, у нее была прекрасная зрительная память. Спустя минуту она уже висела каменной глыбой над Валюшей, строго на нее смотрела. Валюша не реагировала. Дама что-то процедила. Валюша покосилась на работницу, изобразила бездну раздражения, вынула из уха наушник. Кондуктор снова попросила оплатить проезд. Валюша с устойчивой миной — как вы все меня достали! — забралась в карман, выудила горстку мелочи и, оторвавшись от поручня, принялась пересчитывать денежки. Мелочи не хватало — причем не хватало сильно. Валюша забралась в другой карман, в третий — там вообще ничего не было. Она поджала губки, развела руками. Женщина с билетами мягким нравом не отличалась, а в данной ситуации и вовсе взбеленилась. Стала вопить. Валюша в долгу не осталась, дерзко гаркнула в ответ. Кондуктор оторопела. Ситуация становилась критической. Турецкий уже протискивался на переднюю площадку. Кондукторша схватила Валюшу за плечо, та вырвалась. Лай нарастал. Вступила пенсионерка, вошедшая в автобус, стала кричать, что нынешняя молодежь вся такая, с ней давно пора что-то делать, выслать на Соловки или что похуже, и куда мы только катимся! Вступали в дискуссию остальные пассажиры. Злорадно похихикивал упитанный отрок.

— Вася, останови автобус! — проорала на весь салон кондуктор. Валюша уже сообразила, что спокойно доехать по назначению ей не дадут, юркнула в щель между кондуктором и пенсионеркой. Двери распахнулись, она скатилась по лестнице.

— Пешком дойдешь, засранка! — орала ей вслед кондуктор. Турецкий ахнул, оттолкнул тупо хрюкающего толстяка, устремился к выходу. Двери захлопнулись у него перед носом. Он судорожно надавил на кнопку.