Экстрасенс. Назад в прошлое. Россия 2006 (СИ) - Корносенко Валера

Старалась превратиться в локатор. Информация в наше время — самый ценный ресурс. Правда, получалось не очень. От людской энергии меня штормило. В этой жизни в такие скопления людей мне еще попадать не доводилось. И непонятно, виной тому потусторонние силы или мое неумение отгораживаться от людских эмоций.

А эмоций хватало. Отбор шел уже часа три. Но я как нерадивый студент заходить не спешила. Искренне надеялась, что комиссия притомится и никто не обратит внимания на мой возраст.

Прошедшие испытание уходить никуда и не собирались, как и делиться информацией тоже. Не исключено, что в дальних закоулках и за отдельную плату что-то да происходило, но нам отсюда было не видать.

Желающих блеснуть своими сверхспособностями набежало столько, что только первый тур отбора будет идти два дня. Далее последуют еще два этапа.

Некоторых экстрасенсов я узнавала. И это обнадеживало! Я помнила, что они пройдут. Вот та странная тетка с бубном, вроде как даже до финала дойдет. Или не она это?

Чем дольше я находилась на площади, тем отчетливее понимала, что так безоглядно полагаться на свою память прошлой жизни было крайне опрометчиво. Неуверенность в себе росла. Нужно было идти, а я все бродила среди толпы, словно кого-то выискивая.

Мой новый лук притягивал внимание. Многие были в черном, в нелепо-пестром, хотя большинство пришли в обычной одежде. Все же это первый сезон, делать Шоу с черепами, рогами и белесыми линзами начнут гораздо позже.

А я сработала на опережение. Я выделялась. Нужно максимально запомниться зрителям.

Здесь и сейчас во всем белом щеголяла я одна. Хотя…

В стороне от толпы на полу в позе лотоса сидел старик. Внешность у него была восточная. Китаец или кореец — я их не различаю. Его убеленные сединами длинные волосы и борода были уложены в оригинальную прическу. Одежды напоминали белоснежное кимоно.

Наши взгляды встретились. Показалось, или он мне кивнул? От неожиданности я даже волноваться перестала.

Надо идти. Сколько можно бродить вокруг да около?

Преисполненная уверенности, двинула к администрации, где регистрировали всех желающих заявить о своем мировом господстве.

— Добрый день, я хочу принять участие в битве. Я Дочь Скандинавской Волчицы. Специализируюсь в сфере гипноза и хиромантии.

— Здравствуйте, — сидящая за столом женщина бросила на меня такой обреченно-убийственный взгляд, словно я воплощение всемирной скорби и кредитор, вытрясающих из нее долги, одновременно, — документы давайте.

Пальцами с длинными острыми ногтями она практически вырвала мой паспорт из рук. Долго его рассматривала, сличала фото с оригиналом. Пододвинула калькулятор, вычла мой год рождения. И ее лицо озарилось:

— Милочка, ну это же телевизионное шоу. Официальное оформление. Участникам платят за съемки настоящие деньги. С ними заключается контракт. А вам нет восемнадцати, — это ликование, смешанное с пренебрежением и собственной значимостью так и хотелось размазать по столу.

— Мне восемнадцать исполнится через пару дней. Не вижу причины для отказа. Сегодняшнее испытание будет идти два дня минимум. И дальнейшие тоже займут время.

— Девушка. У нас правила. Подрастите и приходите на следующий год.

Я наклонилась к ней ближе:

— Уважаемая, может, договоримся? Я буду вам очень-очень благодарна, если вы закроете глаза на эту совершенно несущественную деталь. Ведь никакого нарушения нет. Девятого мне исполнится восемнадцать, и все будет отлично.

— Вы за кого меня принимаете? — взвизгнула тетка.

Огромного труда мне стоило не закатить глаза на такую убогую актерскую игру на публику.

Даже дослушивать не стала. Завтра приду. Уже с совершенно иным настроем и подходом.

Махнув на все рукой, развернулась, чтобы идти к девчонкам, и врезалась в того самого мужика в белом.

— Иди за мной, — голос у него уверенный и сильный. Не видя, и не скажешь, что старик.

И ведь у меня не возникло ни малейшего сомнения или мысли не подчиниться. Словно в тумане переставляя ноги, я засеменила за ним следом. Людское море пестрело, но расступалось перед нами, как крошево льдин перед ледоколом. Не нужно было никого обходить, проталкиваться или просить уступить дорогу. Окружающие словно чувствовали и, озираясь с опаской, прекращали разговоры и давали дорогу.

Лишь за периметром площадки свежий весенний ветерок меня отрезвил.

— Вы кто? — несмотря на невысокий рост и внешне неудобные многослойные одежды, шагал он довольно бодро. Я на высоких каблуках еле за ним поспевала. Но обогнать и заглянуть ему в лицо не получалось.

— Зови меня Сенсей, — голос его звучал с небольшим акцентом. Но понять, какой он национальности, я так и не смогла.

— Так это вы? Вы будете меня учить? Вам Волчица сказала?

— Позже.

Чего-о-о?

— Куда мы идем? Вы прошли отбор на Битве? Да вы что, в метро идете? Там же толпа. Подождите. Давайте вызовем такси!

Тишина.

На входе в метро я сдалась. Тотальный игнор. Да еще нужно умудряться переставлять ноги, не запутаться в одежде и не пропахать носом асфальт.

Сказать, что мы привлекали внимание, — значит, не сказать ничего. Словно сошедшие с экрана кино, я вся такая блондинка. В белом, с меховой накидкой и вечерним макияжем. Сенсей в своих национальных одеждах. Оба с белоснежными волосами в тон.

Люди вокруг тыкали пальцами. Снимали на телефон. Просили сфотографироваться. Я лишь неловко отнекивалась и улыбалась. Сенсей стоял с каменным непробиваемым выражением лица. Стоял на перроне, стоял в вагоне поезда, на эскалаторе.

Когда впереди показали очертания моего дома, я уже хотела было выдохнуть и расслабиться, как резко вспомнила, что там опасность.

— Сенсей, туда идти нельзя ни в коем случае! Там черные риелторы. Они хотели меня насильно заставить им квартиру переписать!

Я попыталась схватить его за рукав. На что получила такой болезненный шлепок по руке, что чуть не взвыла.

— За что?

— Не смей меня хватать. Шагай молча.

Я растеряна и обескуражена. Но ведь пошла.

Дома, ожидаемо, ждал жуткий бардак. Даже злорадство пробрало. Чего он сюда перся? Хоть бы спросил. А откуда он вообще знал, где мой дом? Странно. Прошла в свою комнату прямо в обуви. Закрыла дверь. После тщательного осмотра шкафа, нашла более-менее удобную одежду. А свой костюм аккуратно сложила. Мне еще завтра в нем идти. Нужно будет детальнее рассмотреть, не порвали ли где по дороге длинную юбку.

Выглянув из комнаты, тут же столкнулась с Сенсеем.

— Наведи чистоту. Будем здесь жить.

— Я вам еще раз говорю: это небезопасно…

— Здесь говорю я. Ты делаешь. Поняла?

Тяжело вздохнув, лишь кивнула.

С прошлого посещения квартиры все окна так и остались распахнутыми настежь. Срач стоял жуткий. Хорошо хоть, не так воняло.

Найдя пакеты и тряпки, начала отскребать многотонный слой мусора и грязи со всех доступных поверхностей.

Есть нечто сакрально умиротворяющее в уборке. Например, когда хочется чье-то лицо расцарапать, можно все свое остервенение направить на оттирание трудно очищающейся поверхности. А если еще и матюгаться по-тихому «для смазки», процесс становится довольно увлекательным и эффективным. А уж когда видишь дело рук своих, блестящее и благоухающее альпийскими лугами, и вовсе в душе разливается блажь.

Закончила я только часа через три. Не знаю уж, кто и когда последний раз здесь убирался, но захламлённость помещения удручала. По ходу уборки перетащила к выходу целую гору хлама, подлежащего утилизации.

Без задних ног упала в кресло. Сенсей все это время сидел на полу в позе лотоса, да так и не шевельнулся ни разу. Даже когда полы мыла, не рискнула его трогать и аккуратно обмыла по кругу. А мог бы, между прочим, и помочь!

— Я голоден.

Мне захотелось взвыть.

— Откуда здесь продукты? Давайте закажем доставку. Вы что будете?

— Пища — это лишь способ восстановить сил, а не культ. Еда должна быть сбалансированной.