Жених с подвохом - Василиса Кириллова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не бойся меня, я не обижу.
Занес внутрь, аккуратно поставил на пол, затем отошел к окну, раскрыл его настежь и сказал:
— Осмотри пока дом, скоро должна подойти помощница, — затем подошел ко мне, поцеловал в щеку и прошептал:
— Я скоро вернусь. И вышел.
Помощница действительно появилась, где-то через десять минут. А до этого, как и просил Велесов, я осматривала дом. Он был очень большой, двухэтажный, городские квартиры по сравнению с ним, были какими-то кладовками. На первом этаже располагались: трапезная, кладовая, купальная, что-то наподобие приемного кабинета. А на втором — спальная и открытая широкая веранда. Внутри всё было расписано: потолок, стены. И расшитое: ручники, занавеси, скатерти и даже ковер. Мебель была вся резная: шкафы, столы, стулья. Но поразила меня кровать, она была большая, и мне живо представилось, как мы с Егором расположились на ней, я, прижимаясь к его мощной груди, и он, нежно поглаживая моё лицо, плечи…
Вот с такими мыслями меня и застала моя помощница. Это была не молодая женщина, немного в теле, с мягкими чертами лица. На голове у неё был повязан платок ушками вверх, рубаха на манер моей, только расшитая различными узорами, такой же сарафан и передник. Она осмотрела меня с ног до головы и сказала:
— Детонька, бедная, как же ты ноги-то носишь?
Ну, вот опять, что им не нравится моя фигура? Да, я была худая, но не костлявая, и грудь у меня имелась, конечно, не пятого размера, но мне хватало.
— Да, вроде как обычно! — ответила я.
— Пойдем, пойдем! Сейчас я тебя покормлю, — не обращая внимания ответила женщина.
— Мы собирались обедать с Егором, то есть с Георгием Васильевичем, поправилась я.
— Так барин сейчас придет, ты не переживай! — сказала женщина, выходя в открытую дверь.
Барин? Может у них какая-то социальная лестница? Надо будет спросить Велесова.
Действительно, когда я спустилась в трапезную, Егор сидел за столом и мило о чем-то спрашивал помощницу. Женщина суетилась, накрывая на стол. Постоянно причитала и охала.
Когда я подошла, женщина засуетилась еще сильнее. Егор посмотрел на меня, на неё, и сказал:
— Александра, это Евдоксия Борисова, твоя помощница.
— Очень приятно, — по привычке продолжила я.
— Барыня, простите великодушно, я вас не признала, думала барин девку решил взять…Простите меня… — чуть не плача причитала она.
Меня словно пот холодный прошиб, девку решил взять. Ну, конечно, не меня же он все это время дожидался, видно же, что ученый муж, да и целоваться всё время лезет… Ну, Велесов, я тебе покажу!
— Евдоксия, я не очень голодна, не могли ли вы мне помочь! — пыталась, я скрыть дрожь в голосе.
— Конечно, барыня! Что надо делать! — воодушевилась помощница.
— Для начала, нужно привести себя в порядок, показывая на свой мешковатый наряд начала я.
Велесов молчал, лишь с интересом наблюдал.
Мы ушли с Евдоксией в купальню, там располагалась такая же лохань, только расписная, с какими-то интересными приступочками. Рядом так же находилась печь. Из воды — только два ведра.
Евдоксия начала:
— Барыня, мужики еще воды не натаскали, — показывая на пустые кадушки, сказала она, — не знали, что княже невесту свою приведет. У нас ведь знаете как, дом стоит, никто в нем не живет. А дом ведь, как младенец, заботы требует. Но к вечеру, все приготовим. Давайте-ка забирайтесь в лохань, я на вас теплой водичкой полью. Мне Георгий Васильевич сказал, что приболели вы, в лазарете лежали, а вещи все ваши поистрепались.
Я едва успевала ловить нить повествования, княже… дом… лазарет..
— Евдоксия, что-то вы путаете, какой же Георгий Васильевич княже, преподаватель он? — возмутилась я.
— Да, как же это барыня! — схватила себя за лицо женщина и продолжила:
— Никак умом повредились!
Это не мужчина, это какой-то ребус! Ладно, я разберусь с тобой!
— Наверное, переутомилась, — ответила я, чтобы она не подумала чего лишнего.
Я залезла в лохань, Евдоксия принесла воды, я быстро привела себя в порядок, она передала мне что-то наподобие полотенца и ушла за моим нарядом. Я вытерлась, осмотрелась в поисках зеркала, но его негде не было. Я опять промотала последний разговор в голове, было как-то досадно, не сказал, не посчитал нужным… Хотелось просто его наказать, воспитать как-то…
Помощница приоткрыла дверь и принесла мне платье, это было произведение искусства, белоснежные кружевные рукава, с нашитым жемчугом, воротник платья и свободная юбка так же были кружевными. Я хотела было вот так идти, но моя помощница запротестовала и сказала, что это нижнее платье, а за нарядным, основным она сейчас сходит. В том что верхнее платье превосходило по красоте нижнее, я убедилась, едва она стала заносить его. Красный шелк, вышивки золотым плетением. Я даже в мечтах такой красоты представить не могла… Мучал единственный вопрос, для кого на самом деле готовился этот наряд…
Евдоксия помогла надела его на меня, а затем посмотрела на мои волосы, кстати, она то и дело и на них посматривала.
— Барыня, а что же с вами случилось? Что волосы так коротко обрезали? — с какой-то тоской начала она.
— Почему коротко? — удивилась я. Волосы едва касались плеч.
— Ох, простите меня, я и забыла, что вы не из наших мест! — снова начала свои причитания Евдоксия.
Затем аккуратно расчесала меня гребнем, как иногда делала моя бабушка, что-то начала петь, словно мурлычущая кошка, и так стало хорошо, спокойно, волосы слушались её, укладываясь в косу, перевязываясь лентой. Затем она водрузила мне на голову, что-то наподобие небольшого кокошника и образ к трапезе был готов.
— Можно мне посмотреться в зеркало? — спросила я.
— Что ты? Что ты, барыня! Не уж-то черт в тебя вселился! — напугалась Евдоксия.
Я сначала опешила, а потом вспомнила о странном восприятии зеркал в древности. Мда… каменный век какой-то… Но делать нечего…
— Веди к столу! — попросила я.
Глава 21
Велесов всё так же сидел за столом, к еде не притронулся, а с деловым видом разглядывал какие-то бумаги. Евдоксия снова засуетилась, приглашая меня трапезничать.
Я села за стол, попросила попить, затем обратила внимание на Велесова и увидела его изучающий взгляд, потупилась, опуская глаза вниз.
Трапеза началась, я украдкой посматривала на Егора, а он все так же изучал меня. В конце концов я не выдержала и сказала:
— Дорогой жених, если вы будете
