Залечишь мои раны? - Мария Акулова

У всех есть свои тайны, у всех есть причины грустить, печалиться, задумываться. Эти причины были у каждого в той комнате, но рад был видеть Марк почему‑то только ее. А нескольких минут разговора хватило на то, чтобы понять — он абсолютно не против видеть ее не раз.

В те несколько секунд ее молчания, в момент ее колебания, до неожиданного звонка, он очень хотел услышать «да». Хотел предложить сбежать из ресторана, сесть в машину, колесить по городу. Она бы что‑то рассказывала, он бы слушал, потом рассказывал бы сам. Все закончилось бы под утро — у него или у нее, это не столь важно. Но ночь бы запомнилась обоим. Не умопомрачительным сексом, хотя, возможно и им тоже, но главное — возможностью на какое‑то время забыть обо всем.

Сбыться этим мыслям было не суждено — ему позвонили. В очередной чертов раз заставили сорваться с места, не соображая от волнения и страха. Марк вмиг забыл обо всем, уносясь на очередной экстренный вызов из прошлого, а вспомнил лишь поздно ночью, оказавшись дома.

Часы показывали три часа ночи, вряд ли она до сих пор ждет его в ресторане, да и вряд ли теперь ответ ее будет положительным. Та ночь могла бы стать одной из лучших за последнее время, а стала очередной серией его бразильского сериала.

Вот только на этот раз, Марка все достало. Именно поэтому, утром, первым делом Самойлов отправился в цветочный. Он не просто хотел извиниться, он хотел получить согласие на ужин. Именно от нее. Саша тогда сказала, что им нужно «прикрытие», ему почему‑то нестерпимо захотелось, чтобы прикрытие было таким. А возможно, чтобы оно было не совсем прикрытием.

Окончательно Самойлов убедился в этом, стоило ему обернуться, заслышав стук каблуков.

— Марк, — Снежана улыбнулась, протягивая руку.

— Снежа… на, — обычно хладнокровный и рассудительный, только услышав ее голос, Марк понял, что провел не меньше минуты просто пялясь на девушку. — Вы сегодня… — в комплиментах, он никогда не был мастером, сейчас же с выражением своих эмоций стало совсем туго.

— Спасибо, — пряча улыбку в складках шарфа, Снежана высвободила ладонь из плена его пальцев. Его реакция стала приятным началом вечера. Когда на тебя смотрят с восхищением — это ведь приятно.

— Прошу, — постепенно беря себя в руки, Марк открыл перед Снежей дверь, дождался, пока она устроится, а потом обошел машину, устраиваясь рядом. — Борис, познакомься, это Снежана Ермолова, прекрасный фотограф.

— Очень приятно, — пожилой мужчина в строгом костюме, с добрыми глазами и искренней улыбкой обернулся, встречаясь взглядом с девушкой.

— А это — Борис, мой водитель, а по совместительству большой фанат классической музыки, потому, дорогу нам предстоит коротать под…

— Сегодня, под Рахманинова, господин Самойлов. Мне кажется, это будет неплохим началом вечера, — подмигнув сначала боссу, а потом Снежане, Борис повернулся, заводя мотор. Салон заполнили первый аккорды одного из многочисленных концертов гения.

Машина вырулила на дорогу, а Снежана, посчитав, что полумрак салона позволит ей остаться незамеченной, бросила взгляд из‑под полуопущенных ресниц на Марка. Если бы он смотрел перед собой или в окно — затея Снежи сработала бы, но он смотрел на нее. Чуть склонив голову, спокойно, и то, что его поймали на горячем, кажется, совершенно не взволновало мужчину, он не отвел глаз, не заговорил, только губы дрогнули в подобии улыбки, а потом с уст сорвалось еле слышное:

— Спасибо, — и лицо вновь стало серьезным.

За что спасибо? Что согласилась? Что не передумала? Что хорошо когда‑то сделала свою работу? Что не догнала когда‑то с часами?

Часы… Снежана закусила губу, осознавая, что забыла взять с собой эти злосчастные часы. Скажи она об этом сейчас, еще не поздно было бы вернуться, подняться в квартиру, но тогда подниматься пришлось бы одной… Именно поэтому, она промолчала. Пусть у нее будет предлог. На всякий случай.

«Пожалуйста», ему послужил кивок головы, а потом девушка отвернулась, сосредотачивая все свое внимание на видах за окном. Салон обволокло звуком музыкальных переливов, даря каждому из них минуты предвкушения, спокойствия и надежд.

Самое ужасное происходит с человеком именно тогда, когда его надежды не оправдываются. Когда предвкушение заканчивается жестоким обломом, а на смену спокойствию приходит злость на себя, что предвкушал и надеялся, а также на того, кто этим самым «обломом» стал.

Снежана сделала щедрый глоток из бокала, а потом поморщилась. Когда она собиралась на свидание, в ее планы никак не входило напиться, а теперь эта идея уже не казалась такой дикой.

Она снова была за столиком одна, а все, что могла делать — это пить и злиться.

Больше часа она пыталась бороться, но не получилось — куда больше, чем снова подносить к губам бокал, чтобы сделать из него глоток, Снежане хотелось подойти к одному конкретному мужчине и опрокинуть жидкость ему на голову. С этим желанием, Ермолова боролась из последних сил.

А ведь все так хорошо начиналось… Слишком хорошо, чтобы так же закончиться.

Они приехали в уютный ресторан, в который будто переползла приглушенная музыка, звучавшая не так давно в салоне автомобиля. Лучась галантностью, Марк сам подвел ее к столику, отодвинул стул, положился на нее в заказе блюд. Он был улыбчив, беззаботен, с ним было интересно говорить, до поры до времени…

— Мы определились, что я фотограф, что у меня есть студия, нет мужа, детей, котов и собак, — Снежана отложила приборы, заглядываясь на мужчину напротив. Выяснить все это у него получилось как‑то незаметно, очень деликатно и действенно. Опомнилась девушка только тогда, когда выдала полное свое досье.

— Еще мы определились, что ты предпочитаешь рыбу мясу, белое вино красному, лето зиме, и что зеленый цвет очень тебе к лицу, — Марк улыбнулся в ответ на ее внимательный взгляд, салютую бокалом.

Комплимент Снежана оценила, уже далеко не первый в этот вечер, а еще отметила, что на «ты» они перешли как‑то быстро и незаметно. Точнее перешел он, а ей суждено было лишь с удивлением заметить, что подобное ее не смущает.

— Но мы не определились, по каждому из этих пунктов с тобой, — жаждая получить ответ, Снежана вопросительно вздернула бровь.

Несколько секунд Марк колебался, размышляя над тем, стоит отшутиться или нет, а потом откинулся на спинку стула, принимая решение в пользу второго варианта.

— Что вас интересует, госпожа Ермолова?

— Я знаю о вас не так‑то много, господин Самойлов. Вы занимаетесь… — Снежа сделала паузу, давая возможность продолжить за нее, что он и сделал.