Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

— Это хорошо, — улыбнулся в ответ Амэ.

Остальные Аши молчали. Акито, решив, что в ногах правды нет, опустился на пол рядом с Амэ, и притянул его к себе в защитном жесте. Коснувшись плеча брата, юноша внезапно осознал, что командир их маленького отряда боится, он на грани паники — его любимой сестре угрожает реальная опасность, и от одной только мысли, что он не сможет ее защитить, что на нее нападет какая-нибудь тварь, причем нападет по его вине, Акито начинал терять голову. Иногда Амэ казалось, что между ним и братом существует какая-то таинственная и неведомая связь, которая позволяет им чувствовать друг друга. И вот сейчас, поняв, что его брат сильно взволнован, хотя и пытается не показать этого, он нашел руку Акито и уверенно сплел их пальцы, успокаивая и придавая уверенности.

— Хидехико не сможет держать поле… — мрачно заключил Накатоми.

— Я смогу! — мгновенно возразил тот. — Я защищу принцессу! Чего бы это не стоило!

Амэ мысленно улыбнулся, ближе придвинувшись к брату. Какая похвальная верность, какая безграничная преданность. Что же сделал брат, чтобы это все завоевать? Амэ бы точно поддался искушению, выяснить ответ этот вопрос, но ситуация сейчас к тому не располагала.

— Очень надеемся на это, Хидехико, — произнес Амэ.

Но где- то глубоко внутри нарастала неясная тревога. Казалось, будто с тактильным контактом от брата к Амэ передалась его нервозность. Они в очень опасной ситуации.

— Так что делать будете, орлы? — спросил старик, насмешливо щурясь.

Топот ног: тяжелые и редкие — Дайкуро; легкие и частые — Яцуно. С глухим стоном раздвинулись фусума, и на пороге выросла угрюмая фигура одного из братьев Отомо; прислонившись к его боку с тяжело вздымающейся грудью — будто после пробежки, с волосами прилипшими ко лбу и большими глазами, полными усталости, стояла Таманоя.

— Мы будем сражаться, — голос у Дайкуро был низким, грубым и неприятным, он значительно уступал мелодичному и звонкому, точно горный ручей, голосу Хидехико.

Вдруг все стихло, и чуткий слух Амэ уловил раскат грома где-то вдали. Сердце на миг замерло, а потом забилось пойманной бабочкой в груди.

— Мне не удалось открыть проход, — сообщила Яцуно.

Амэ внезапно пробил холодный пот, и он поспешно опустил голову, борясь с подступающей паникой. Что-то приближалось. Его аура была настолько зловещей, что от нее кровь стыла в жилах. Неужели это и есть та самая небесная собака?

— Я слышу гром вдали, — сообщил он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

На небе не было ни облачка…

За восемь лет до этого.

— Добро пожаловать назад, — послышался незнакомый мужской голос, и Амэ открыл глаза. Зрение фокусировалось медленно: было несколько необычно наблюдать, как расплывчатые очертания комнаты приобретают четкость.

Амэ повернул голову и увидел мужчину плотного телосложения, сидящего на кровати. У него короткие волосы, тронутые сединой, смешная бородка и добрые глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — голос мягкий и успокаивающий, и Амэ вдруг стало неуютно, и возникло отчаянное желание раствориться в этих добрых интонациях или вновь отключиться — где-то на задворках сознания маячило знание, что ему было хорошо и невероятно уютно в той тьме, откуда он вынырнул. Амэ чувствовал себя ребенком, который покинул утробу матери.

— Не знаю, — проскрипел непослушным голосом Амэ и закашлялся.

Заботливые руки, от которых исходило расслабляющее тепло, поддерживали его, пока Амэ мучил приступ жестокого кашля.

— Ничего-ничего… Сейчас пройдет.

Дрожащий свет тусклых бумажных фонариков, бархатная тьма летней ночи, немного душно и резко пахнет какими-то мазями. Кругом мир странный, совсем незнакомый. Он полон звуков, запахов и ощущений. Их слишком много, в них легко потеряться.

— Что ты помнишь? — вновь спросил мужчина, когда кашель прошел. Амэ напоили водой, чтобы промочить содранное гордо и уложили обратно в постель.

— Помню? — нахмурился Амэ, пытаясь понять, что от него требуют.

— Ты помнишь, кто ты? — уточнил мужчина, вновь присев рядом.

— Я не знаю… — нет, память не похожа на чистый лист, скорее наоборот. Но слишком много образов, их не получается ни рассортировать, ни упорядочить.

— Как тебя зовут, можешь сказать?

— Амэ… — без промедления ответил мальчик. — Амэ-удзумэ-но микото…

Толстые пальцы незнакомца пахли какими-то лекарствами и еще чем-то неприятно-сладким, когда накрыли рот Амэ.

— Не называй этого имени, пока не придет время, — мальчик согласно кивнул, вняв предупреждению. — Тебя зовут Сарумэ Амэ.

Такова была первая встреча Амэ и доктора Нагаи, семейного врача Сарумэ, единственного человека, посвященного во все секреты "молодой госпожи". На доктора можно было положиться в любой ситуации и обратиться по любому вопросу. Единственное, что раздражало Амэ так это то, что Нагаи знал больше, чем говорил.

— Ваша дочь пережила огромный шок, и теперь у нее временная потеря памяти, — объяснял доктор красивой женщине в темно-синем кимоно. Амэ смотрел на нее и силился вспомнить, где встречал ее. Ее властное лицо, выразительные глаза, наклон головы казались смутно знакомыми.

— Насколько это серьезно? — под ледяной маской угадывались обычные человеческие чувства, и Амэ успокоился и понял, что может позволить этой женщине забрать себя от доктора Нагаи.

— Трудно сказать.

Память полностью так и не восстановилась.

У красивой, но строгой женщины с длинными волосами и пронзительными ярко-синими глазами — как объяснили Амэ, его матери, — были мягкие и теплые руки. Но ее пальцы слишком сильно, почти до боли стискивали маленькую ладошку Амэ, когда уводили его от доктора. Мальчик постоянно оглядывался, из-за чего едва не путался в тесном кимоно, не спотыкался в неудобной обуви; как только шаг сбивался, он рефлекторно сжимался, будто ожидая чего-то, и мама Амако недовольно поджимала губы, намеренно смотря вперед, а не на него.

— Амэ, ты помнишь меня?

Перед мальчиком склонился красивый юноша. У него были черные блестящие волосы и ярко-синие глаза, такие же, как и у мамы. Амэ распахнутыми глазами смотрел на него, чувствуя, как перехватило дыхание от какого-то странного благоговения; мальчику казалось, что он видит бога, который лучше, прекраснее и сильнее любого ками.

— Да, — ответил Амэ. — Ты тот, кто всегда рядом.

В тот момент глаза бога засверкали настолько ярко, что мальчику казалось, что он не выдержит и ослепнет.

— Правильно! — его легко подняли на руки, прижимая к себе.