Во благо Этэрмуна - Дмитрий Морозов

оссорскую армию. Ещё десять лет он сражался с гоблинами на севере, очищал родные края от этой порчи. С каждой битвой он становился всё свирепее, пока не начал командовать целым отрядом, а затем, на заре своей службы, и целым батальоном.

В последнем же бою гоблин отрубил ему все пальцы на правой руке. Маги-лекари не успели ему помочь и теперь он не мог сражаться. Ноэму предлагали занять важный пост в Оссорском королевстве, но он отказался. Тогда-то Ноэм и поехал в Меридию, к родителям, где и провёл всю оставшуюся жизнь, работая наставником для юных солдат союзного королевства, объясняя им основы боя с гоблинами.

А теперь он лишь грустил о своём прошлом. Через эту грусть он и гордился, гордился тем, каким человеком он был, и каким остаётся сейчас.

Люксион стал рассматривать всех. Было мало таких, как Брулок. Хотя у всех были свои недостатки. И у каждого человека была боль в его жизни. Будь то потраченные годы или потеря близких. Все, все до одного жили с бременем, которое видел паладин. Он смотрел так долго в глубины людей, пока всё его сознание не заволокла их боль. Тогда он и остановился не в силах продолжать, и пошёл назад.

Люксион шёл обратно с неохотой. Он желал увидеть больше душ, но подумал, что это лишь навредит ему. Когда он уже был на мосту, который вёл прочь из города, он увидел силуэт. На секунду паладин попытался узреть душу идущего, а затем, поняв кто это, просто пошёл ему навстречу.

— Ты смотрел в мою душу? И что ты там увидел? — спокойно спросил подошедший Тэлан.

— У паладинов я вижу только Свет. Он словно закрывает эту боль… Я столько видел сегодня. Зачем они живут? Зачем вы, люди, живёте в таких страданиях? — еле сдерживаясь вопрошал Люксион.

— Думаешь, могло быть иначе? — грустно усмехнулся Тэлан. — Такова жизнь. Без плохих моментов мы бы и не знали хороших. Мы бы не жили так, как живём сейчас.

— Я никогда не пойму это…

— Пойми лишь то, что всё это ценно… Каждый миг. — Тэлан сделал паузу. — Пошли обратно.

— Я приду… позже… иди без меня.

Тэлан, ничего не сказав, обернулся и пошёл по мосту вдаль от города. Люксион же остался стоять и ждать под проливным дождём. Он сам не знал, чего он ждёт. И в один момент Люксион поднял глаза, вновь осмотрел город и отправился обратно к церкви…

«Да сдохни ты уже…»

Гилман в переулке, укрываемом тьмой ночи, всеми силами держал молодого парня, Стэлара, и душил его верёвкой. Он пытался сопротивляться, но тщетно. Глаза парня закатились, а всё лицо стало синим. И вот, с последней попыткой вздохнуть в конвульсиях, душа покинула его тело.

«Зря ты ночами корпел над тем чертежом…»

Придя в земли Графа особенно ничего для Гилмана не поменялось, ни отношение людей к нему, ни жизнь. Даже нимирадцы обманули его, оставив одного спящим на месте стоянки каравана, заодно прихватив половину денег юноши и уехав на юг, в обход места назначения. Хотя бы вторую половину монет Гилман благоразумно хранил отдельно.

Он больше месяца размышлял над тем, как украсть доспехи. Задавал наводящие вопросы всем людям в округе. Информация, которую он собрал, была лишь крупицами, и поместье с доспехами казалось ему непреступной крепостью.

Бывшие владения Графа были нейтральной территорией. Деревни и небольшой городок между Оссорским королевством и Меридией. Поговаривают, скоро земли отойдут меридцам, а арсенал графа уйдёт лично королю Хагмиру. Гилмана мало интересовала политика. Его интересовали только легендарные доспехи умершего гладиатора.

Всё, что он смог узнать: помимо круглосуточного дежурства стражи, доспехи защищены некой необычной магией. Больших подробностей ему получить не удалось.

Хоть Гилман и подрабатывал в кузнице уборщиком, плата была мизерной. Денег ему не хватало категорически, а на другую работу его не возьмут. Попрошайничать он не хотел, да и тут к подобным людям отношение иное, нежели в Оссорском королевстве.

Жертвой Гилмана был ученик кузнеца. Такой же приезжий парнишка, кажется, откуда-то из Меридии. Как только Гилман появился в кузнице, Стэлар невзлюбил его, как это обычно и бывает в жизни Гила — без особой причины. Молодой кузнец всячески старался отыграться на нём, как-нибудь насолить. Один раз даже «случайно» коснулся руки Гилмана раскалённым прутом.

Сегодняшний план был прост — заменить Стэлара. Сделать так, словно тот уехал. Да и на Гилмана подозрение не падёт, сам он вызываться работать не будет.

Теперь осталось спрятать тело. Первым делом он забрал ключи от кузницы, затем начал снимать с него всю одежду, оставив покойника полностью голым. Одежду Гилман спрятал в один мешок, тело же положил в другой и вогрузил себе на спину. «Хоть бы никто не заплутал ночью» — подумал он, и двинулся через дома к ферме.

Идти было не далеко, преодолеть несколько каменных домов, а затем изб, но с такой ношей на спине это оказалось трудной задачей. Гилман старался идти как можно тише, выбирая тропинки. Озноб сопровождал его, когда ему приходилось идти под светом луны.

Добравшись, Гилман пролез через забор. Ферму охраняли сторожевые собаки, заблаговременно, примерно за два часа до убийства, угощённые Гилом мясными ошмётками, смоченными в снотворном отваре, валившем на бок даже самых крепких людей. На этот отвар Гилман потратил почти все оставшиеся деньги. И покупка себя оправдала. Перебравшись вовнутрь, воя не последовало, и Гилман направился к свинарнику.

Зайдя внутрь, он быстро растолкал свиней, разбудив их, и чудом не разбудив фермера. Гилман достал тело из мешка, нанёс на нём порезы и бросил его в загон к свиньям. Убедившись, что от тела ничего не останется, что теперь его никак не заподозрят, Гил забрал мешок и быстро ушёл тем же путём.

От второго мешка он избавился быстро, разведя в ближайшей рощице костёр и кинув все вещи в пламя.

Он не жалел о совершённом, вся жалость к людям умерла вместе с ним после рудников. Гилман даже не боялся, что его найдут. Ему было всё равно. Очередной плохой человек в его жизни умер. Пусть скорбят другие.

Теперь Гилман побрёл в таверну, в которой у него была снята комната. В таверне всегда горели огни, даже в такую позднюю ночь. Обычно внутри собиралась пара человек, спящих за столами, и ночной сменщик трактирщика, имя которого Гилман постоянно забывал. Кажется, его звали Торп.

В эту же ночь, тут присутствовал путешественник, собравший вокруг себя четырёх зевак, реагирующих достаточно бурно. Сначала, Гилман подумал, что это обыкновенный фокусник. Всё оказалось куда