Сказки Крестового хутора - Василий Ярославович Ящук

в его сторону. Стопы были изодраны до кости – хорошо, что мертвые не чувствуют боли. Оторвав кусок одежды, Валентина Ивановна начала обматывать раны. Тяжелый шлем мешал и перевешивал. Будь рядом Федор Иванович – он бы обязательно помог.

«Хоть бы с ребятами все было хорошо. Их жаль, ведь они тоже любили старика и свободу», – подумала Валентина Ивановна. Новость о смерти пенсионера на большинство подействовала как призыв к боевым действиям. Даже Ванька Малой схватил палку и пообещал пробить голову Царя не раздумывая. Тогда старушка ушла. Потому что знала, что больше боли ей точно не пережить.

– Мама? – внезапно раздался голос за спиной Валентины Ивановны. – Мама! Ты нашлась! Я так долго тебя ждал!

Старушка обернулась. В небольшом гнезде, залитом кровью летучих мышей и усыпанном останками их тел, вилял хвостом маленький змей. Большие голубые глаза его светились восторгом и слезились.

– Мама! – прокричало чудовище и подлетело на небольших крыльях. Рядом образовались еще две головы, большие глаза уставились на старушку. – Мама! – прокричали головы хором. – Ты дома!

Валентина Ивановна вздрогнула. Шлем скрыл ужас. Спустя секунду она произнесла:

– Извините, задержалась, малыши. Теперь все будет хорошо! Я же ваша мама.

И словно открыли бездонный черный колодец в душе старушки, словно заглянула она в него и прыгнула.

Тридевятое царство, уставшее от бесконечных протестов, уставшее от погромов и криков, ждало своей участи. Царя цивилизованно похоронили, на этом настояла Аленушка. После судили чиновников, судили солдат, судили городские стены – все, что, на взгляд протестующих, противоречило духу свободы.

Народ был настолько увлечен процессом, что забыл убрать тела с улиц. Справедливость и правда крепли так же, как крепла растущая семья Дружка.

Сказка 35

Новые порядки

Первыми пошли поезда с коррупционерами. Старые, на древесном угле и плохо отапливаемые. Окрыленная революцией партия мертвых и живых начала действовать. Судили всех: за незаконное строительство, учебу за границей, воровство, пьянство. В общей суматохе сроки давали скорее неугодным, чем виновным. Однако действительно были найдены тысячи мешков с золотом, на которое начали строить, облагораживать и развивать. Тридевятое царство, словно разогнавшийся самолет, начало подниматься к вершинам благополучия. Дотации молодым семьям, дотации мертвым семьям, пенсии, школы, электрификация. Такого еще не было. Народ выходил на улицу с плакатами и транспарантами во славу новой системы.

Полиции дали смутные указания служить народу и превыше всего ставить человеческую жизнь. Перестали проводиться обыски, прекратились задержания. Сотрудников велели уважать и прислушиваться к ним. По факту ни один гражданин Тридевятого царства не обращал на них внимания. Нет больше Царя, нет больше тирании, есть свобода и бесконечное благополучие.

Федору Ивановичу и Барсику поставили памятник в центре города. Каждый день хор живых и мертвых пел праздничную песню «Свободе научил старик», в которой были такие строки:

Он пал от жуткого режима,

Но перед этим навсегда

В сердцах народа поселились

Свободы, правды семена.

Про кота Барсика выпустили серию детских книжек, где рисованный кот обучал малышей, что хорошо и что плохо.

Царство росло. Крестовый хутор переименовали в Счастливый Покой и перестали сжигать мертвецов. Теперь каждый умерший мог рассчитывать на достойную смерть и склепик.

Наверное, на этом можно было бы и закончить сказку, но почему-то неизвестно откуда пришли разбойники. Сначала царство, рожденное заново, потрясла парочка грабежей. Потом убийство с целью наживы. Ослабленные правоохранительные органы нашли виновных, да не смогли задержать. Ведь при задержании нарушается право на свободу передвижения.

Партия собрала срочный совет и постановила расширить полномочия полицейских. Им разрешили носить дубинки и осматривать особо подозрительных личностей. Реформа вызвала недовольство среди свежей интеллигенции, однако волна убийств продолжилась, и уже все царство требовало сжечь преступников.

Меры оказались недостаточными. Из лесов и полей пришли дикие люди, которым было плевать на права и обязанности. Бородатые и немытые, они насиловали женщин и обирали лавочников. Народ сначала удивился, а потом либо примкнул к разбойникам, либо стал покупать железные двери.

Почему так произошло, партия мертвых и живых понять не могла, но ходить по улицам с каждым днем становилось все опасней.

– Так нас всех перебьют, пока полицию заново построим! – заявила на очередном собрании партии Аленушка.

– Надо что-то делать, а что – непонятно! Вот мы же сейчас по правде живем, а выходит, правдой нашей пользуются всякие сукины дети! – заявил Вмятыш со своего дорогого кожаного кресла.

– Значит, нужно звать тех, кто нам поможет правду отстоять! Соседей, разделяющих наши либеральные ценности, – внезапно озарилась светлой мыслью Аленушка. – Мы им культурой отплатим, а они нас защитят и полицию помогут отстроить. А то у нас все компетентные люди в этой сфере сидят, ибо коррупционеры и душегубцы.

– Лучше уж душегубцы на службе царства, чем эти подонки. У меня вчера соседку мертвую изнасиловали, – заявил представитель сексуальных меньшинств. – Давайте Илью выпустим? Пусть порядок наведет.

– Нет, Илья – политический преступник. Ты еще предложи Царя вернуть. Пойдем к соседям! Пусть помогают. Они за свободу, они за правду.

И действительно, соседи пришли.

Сказка 36

Лирическая

Свобода! Свобода!

На наших сапогах!

Шагают дружно строем

Солдаты блока А.

К ружью! К ружью!

Вперед! Вперед!

Свобода! Свобода!

Нас ждет.

(Барабанная дробь.)

Все люди в мире братья,

И скажем без вранья:

Тиранов мы повесим,

Веревка сплетена!

А если, а если

Разбойный элемент

Решит на наших планах

Поставить жирный крест,

Тогда узнает враг,

Насколько мы сильны!

Свободы, свободы

Могучие сыны.

(Солдаты чеканят шаг.)

Бей! Не жалей!

Навались! Посильней!

Враги у наших ног.

Их слезы оросят

Поля, леса и горы,

Дома и города!

И вырастет страна,

Поднимется с колен!

Бей! Не жалей!

Навались! Посильней!

Свобода! Свобода!

На наших сапогах!

Шагают дружно строем

Солдаты блока А.

Сказка 37

Оказия

– Мы есть защитники свободы, – заявил молодой человек в каске.

– И правды, – добавил такой