Письма от женщин, которые любят слишком сильно - Робин Норвуд

защиты от своих мужей или парней, поднимающих на них руку, сами имеют химическую зависимость. Специалисты, работающие с женщинами, ставшими жертвами бытового насилия, зачастую не решаются затрагивать вопросы, связанные с алкоголизмом или наркозависимостью их пациенток, опасаясь, что те бросят лечение. Но нельзя рассчитывать на эффективность лечения, если не учитывать такие факторы, как алкоголизм или другая наркотическая зависимость пациента. Когда имеет место насилие, ни одна женщина, которая в этот момент сама имеет химическую зависимость, не сможет найти в себе силы для исцеления зависимости от отношений и приобрести необходимые для этого навыки. Если химическая зависимость налицо, ее лечение будет неизбежным первым шагом в процессе исцеления таких женщин.

Посещая занятия в группах «Анонимных алкоголиков» или участвуя в других программах «Двенадцать шагов» по борьбе с химической зависимостью, женщины, ставшие жертвами бытового насилия, почувствуют на себе исцеляющую силу духовно ориентированной группы поддержки. Этот опыт будет полезен для исцеления от любой другой зависимости, в том числе и зависимости от отношений. Таким же образом посещение занятий в группах Ал-Анон пойдет на пользу всем женщинам, которые стали жертвами домашнего насилия и могут также считаться со-алкоголиками (жертвами алкогольной созависимости), так как либо имеют партнера-алкоголика, либо выросли в семье алкоголиков, либо имеет место и то, и другое. Если проблема не в алкоголизме женщины или ее партнера, она может получить необходимую помощь на занятиях «Анонимных зависимых от отношений» (Relationships Anonymous, см. главу 9), которые тоже используют программу «Двенадцать шагов», или пройти другую программу по борьбе с зависимостью от отношений, в основе которой лежат «Двенадцать шагов». Независимо от особенностей конкретного случая, каждая женщина, ставшая жертвой семейного насилия, должна пройти по крайней мере один курс программы «Двенадцать шагов». Участие в соответствующей программе (или программах) должно стать первым шагом на пути к исцелению.

Исцеление от зависимости от отношений, а в особенности от той ее формы, которая характерна для женщин, подвергающихся бытовому насилию, представляет собой очень сложный пошаговый процесс, требующий огромного желания исцелиться. Эта болезнь так же коварна, непостижима и сильна, как алкоголизм, но процент исцелившихся от нее ниже, – возможно, потому, что пациент может одновременно иметь несколько зависимостей (кроме уже упоминавшихся алкоголизма и наркозависимости, женщины, ставшие жертвами домашнего насилия, часто страдают от компульсивного переедания и зависимости от секса).

Работать с женщинами, ставшими жертвами бытового насилия, нелегко не только потому, что процент исцеления среди них низок, но и потому, что исцеление занимает очень длительное время, порой много лет. Жизненная драма напуганной, потерянной, разбитой и отчаявшейся женщины, ставшей жертвой жестокого обращения, почти неизбежно «цепляет» ту часть существа терапевта, которая желает спасти ее, помочь ей, контролировать ее. Но для того, чтобы оказать подлинную помощь, нужно всегда помнить о конкретных принципах исцеления и разделять их с пациентом.

Например, читая письмо Мэг, так и хочется сделать то, о чем она просит – сказать, стоит ли ей остаться с мужем или уйти. Однако, даже если такой совет дает психотерапевт, а не близкий друг, он бесполезен и ни на что не повлияет, потому что там, где есть зависимость, советы не помогают. Единственно возможный вариант – предложить Мэг начать лечиться от зависимости от отношений, шаг за шагом, день за днем.

Уважаемая Робин Норвуд!

Я читаю вашу книгу и отождествляю себя с женщинами, о которых вы пишете.

Мне двадцать четыре года, три месяца назад я вышла замуж. Мои родители разошлись, когда мне было одиннадцать, и официально оформили развод, когда мне было шестнадцать. Когда отец бывал дома, то был для нас скорее надсмотрщиком, а не отцом, и воспитывал нас с помощью побоев, а не задушевных разговоров.

Когда мне было восемнадцать, и я заканчивала школу, я жила с отцом в штате Массачусетс (мама с другими детьми жила в Огайо). У меня был роман с парнем, которому было двадцать четыре года, он водил крутую машину и жил с родителями. Когда я сказала, что хочу его бросить, он был в ярости и набросился на меня. Если я начинала язвить во время наших ссор, он мог ударить меня так, что сбивал с ног. Однажды ночью он пытался меня убить, чтобы я «никому больше не досталась». Мне удалось сбежать и поймать патрульную машину, которая довезла меня до дома. Когда отец увидел, в каком состоянии я вернулась, он пришел в бешенство, схватил ружье и ушел. Вернувшись, он предъявил мне ультиматум: либо я подаю в суд на этого парня, либо он его застрелит. Я подала заявление, но сказала отцу, что на судебное разбирательство не пойду. Так и не пошла. Я вернулась в школу и больше никогда не видела того парня.

В колледже у меня ни с кем не было серьезных отношений. Закончив колледж, я получила временную работу и искала жилье. Я планировала вернуться домой в Вустер и рассчитывала на то, что отец поможет мне устроиться. Он собирался найти мне квартиру в уплату студенческого кредита, деньги от которого он у меня забрал еще на первом курсе. Но я встретила Тима и стала искать способ никуда не переезжать и остаться в Нью-Рошелле. Я переехала к Тиму, и следующие три месяца сидела без работы. Потом позвонил мой бывший начальник и пригласил меня на еще одну временную работу. Я вернулась на работу с надеждой, что на этот раз нашла постоянное место.

Между мной и Тимом бушевали страсти. Иногда мы ругались ночи напролет, и он распускал руки. Потом я рыдала, а он меня успокаивал. Потом мы мирились и занимались сексом.

Я постоянно грозилась съехать и поэтому вечно упаковывала и распаковывала свои вещи. Друзья волновались за меня и советовали избавиться от него. Вместо этого я избавилась практически от всех друзей.

В конце концов Тим повез меня к отцу в Вустер, и мы орали друг на друга всю дорогу. Он даже ударил меня газетой по лицу, когда я выехала за разметку.

Целый месяц я жила с отцом, и он изводил меня разговорами о моем лишнем весе и о том, когда же я наконец найду работу. Тим (вы не поверите) утешал меня по телефону и просил вернуться домой.

Наконец Тиму надоело сидеть в Нью-Рошелле, и он приехал ко мне в Вустер. Мы поругались, и я вышвырнула его вон. Он добрался до трассы и пошел домой пешком. Я не находила себе места и рыдала