На странных берегах - Тим Пауэрс

Потом начали заваливаться мачты; канаты лопались со звуками, похожими на пистолетные выстрелы, однако они были едва различимы в нарастающем реве еще взрывавшихся бочонков с порохом. Затем с грохотом и скрипом огромные мачты обрушились на палубу, корежа и круша борта, корабельные надстройки и людей.

Палуба, на которой стоял Шэнди, накренилась к корме, и едва Шэнди успел это заметить, как крен стал еще более ощутимым. Бросив пистолеты, он на четвереньках добрался до леера и ухватился за стойку.

Он посмотрел на уходящую под воду корму, однако разорванные, дымящиеся паруса и дым не давали возможности разглядеть все хорошенько. Труп капитана Уилсона скатился в воду, и на глазах Шэнди за ним последовал один из дуэльных пистолетов. Шэнди слышал, как из-под досок палубы со свистом рвется наружу горячий воздух, а вокруг все стоял дробный перестук падающих с неба обломков дерева и металла.

Кто-то дернул его за руку, и, повернувшись, он увидел Дэвиса в изодранной куртке офицера. Тот стоял, перекинув ногу через леер, и что-то кричал. Слов Шэнди разобрать не мог, но понял, что Дэвис зовет его за собой, и послушно полез через леер.

На морской зыби колыхалась «Дженни», ее связывал с корветом теперь лишь один канат. На глазах у Шэнди один из пиратов рубанул по нему саблей и прыгнул с задранного носа корабля, поднявшегося над водой уже футов на тридцать.

– Прыгай! – завопил Дэвис, сильно толкнув Шэнди в спину, и тут же последовал за ним сам.

Первые несколько минут на борту «Дженни» были кошмаром. Всего лишь дюжина мужчин, половина из которых были ранены, изо всех сил спешили поднять паруса, продранные и наполовину обгоревшие от выстрелов корвета, чтобы набрать скорость и отплыть прежде, чем корвет пойдет ко дну; в образовавшемся водовороте перевернулся бы и более крупный корабль, чем «Дженни».

В конце концов, когда обреченный корабль до половины ушел под воду, задрав нос, а две перегруженные шлюпки успели отплыть примерно на тридцать ярдов к югу, грот «Дженни» наполнился ветром, и шлюп наконец принялся набирать скорость. Они были уже в ста ярдах от корабля и шли все быстрее и быстрее на юго-восток, когда военный корабль, дохнув последним облаком серого дыма, скрылся под водой, подняв белый вал водоворота.

– Так держать, – приказал Дэвис рулевому. – А мы сейчас подсчитаем потери, – устало сказал он, облокачиваясь о леер. Под загаром его лицо заливала смертельная бледность и похоже было, что он едва держится на ногах. Скэнк прикрутил удерживающий джиб канат к кофель-нагелю и упал грудью на планшир, ловя ртом воздух.

– Как же… черт побери… мы выбрались живыми?

Дэвис хмыкнул и махнул в сторону сидевшего на корточках Шэнди. Того била дрожь, скорее от шока, чем от мокрой одежды.

– Ты что, все еще не понял? Наш парень Шэнди втерся в доверие капитану, заговорил ему зубы и, как только представился случай, пристрелил его.

В ошеломленной тишине, которая последовала вслед за этим заявлением, Шэнди отвернулся и стал глядеть назад, туда, где всякий раз, когда волна приподнимала корму «Дженни», еще виднелись на зеленых волнах обломки корвета.

Забыв об усталости, Скэнк пробрался на корму, перепрыгивая через трупы и лавируя между завалами.

– Правда?! – переспросил он голосом, внезапно осипшим от переполнявших его эмоций. – Все эти разговоры про то, что ты не один из нас, были комедиантством?

Шэнди вздохнул и пожал плечами, почувствовав, как от напряжения снова одеревенели его мускулы. «Вот теперь мне уже никуда не деться от этой жизни, – подумал он. – Моряки на тех двух шлюпках знают, кто я такой, и в глазах цивилизованного общества я теперь изгой навеки». Он повернулся и улыбнулся Скэнку.

– Правда, – сказал он. – И мне надо было так сыграть, чтобы и вас одурачить. Иначе вы бы мне все сорвали.

Скэнк озадаченно нахмурился:

– Но ведь ты же не притворялся, я был рядом, я видел.

– Я же тебе рассказывал, что когда-то несколько лет подряд работал в театре, помнишь или забыл? – с наигранной легкостью ответил Шэнди. – Да ты и сам видел, что Дэвиса доставили на борт связанным, верно? Так кто же перерезал веревки, капитан, что ли? А оружие кто принес?

– Черт, надо же! – пробормотал Скэнк, качая головой. – Ну ты, брат, хороший актер!

Дэвис, с прищуром следивший за Шэнди, рассмеялся.

– Да, что правда, то правда: актер из тебя отличный, Джек. – Его шатнуло, лицо покрылось испариной, и, тряхнув головой, он хрипло осведомился: – Бокор Ходжа, выжил он или нет?

После недолгих поисков, искромсанное тело бокора нашли наполовину свесившимся в трюм.

– Мертв, Фил, – сказал кто-то сквозь зубы.

– Что ж, отыщите тогда, где он прятал свои снадобья, и тащите сюда, ко мне, а заодно и тяжелораненых. – Дэвис повернулся к Шэнди и вполголоса пояснил: – Сушеная печень, копченое мясо да изюм – их постоянный рацион, особенно когда они имеют дело с серьезной магией. А мне пришлось сегодня изрядно выложиться. Эти духи огня были ненасытны.

– Да, видел. А почему печень, мясо и изюм?

– Представления не имею. Утверждают, что это делает десны красными, но у всех бокоров все равно белесые десны. – Дэвис вздохнул, помолчал и легонько хлопнул Шэнди по спине. – Совсем забыл. Там ром, где-то на носу. Мне он понадобится, чтобы пробудить духа-покровителя. Пора о ране позаботиться – да и ты, думаю, не против пропустить глоток-другой.

– О да! – с горячностью ответил Шэнди.

– Ходж выжил? – поинтересовался Дэвис у одного из пиратов. – Нет, Фил, он получил пулю в живот, когда мы прыгали за борт, и пошел ко дну.

– Ладно, все равно я здесь. Держать курс на юго-запад! – приказал Дэвис приунывшей команде, – Тем, кто ранен слишком тяжело, чтобы работать, – чинить паруса, сращивать канаты. Нам придется плыть день и ночь, чтобы вовремя поспеть во Флориду.

– А, черт побери, Фил, – возразил старый поджарый пират. – «Дженни» слишком разбита. Никто нас не обвинит, если мы поворотим обратно, на Нью-Провиденс.

Дэвис по-волчьи осклабился:

– С каких это пор нас стало заботить, кто чего скажет, а? «Кармайкл» – мой корабль, и я хочу его вернуть. Уверен, что Эд Тэтч скоро станет королем Вест-Индии, и когда все это утрясется, я хочу быть рядом. Плохо, что кое-кто из вас, стариков, еще помнит мирные корсарские деньки, потому что те времена безвозвратно миновали. Зарубите себе на носу: лето прошло, наступает сезон империи. Через несколько лет, вероятно, нигде в Карибском море нельзя будет тихо посиживать где-нибудь, греясь на солнышке, и поджаривать захваченную испанскую скотинку на костре. Грядет новый мир, нужно только протянуть руку и взять его, и мы – те самые, кто знает, как жить в нем, в этом новом мире, не притворяясь, будто это часть Англии, Франции или там Испании. И единственное, что нам может помешать, так это наша собственная лень.

– Ну, Фил! – отозвался пират, немало озадаченный цветистой тирадой. – Лениться я умею лучше всего.

Дэвис отмахнулся:

– Тогда выполняй приказы. Держись меня и будешь есть и пить до отвала, а погибнешь, так тогда тебе без разницы.

Он потянул Шэнди вперед, к раскачивавшемуся носу корабля, и когда они туда добрались, пошарил под грудой парусины и с возгласом радости вытащил бутылку. Дэвис зубами выдернул пробку и сунул бутылку в руки Шэнди.

Тот сделал несколько глотков нагретого солнцем напитка. Ром был наполовину жидким, наполовину газообразным. И когда Шэнди вдохнул, передавая бутылку, то почувствовал, будто сделал еще один лишний глоток.

– А теперь объясни мне, – сказал Дэвис, пропустив добрую порцию, – почему ты застрелил Уилсона?

Шэнди развел руками:

– Он собирался выстрелить в тебя. Как сказал тот мичман, это было бы убийством.

Дэвис пристально посмотрел ему в глаза:

– Да? И причина только в этом и больше ни в чем?

Шэнди кивнул:

– Именно, да поможет мне Бог. – А когда ты переоделся и заявил, что тебя заставили присоединиться к нам, что ты вовсе не пират, это было искренне?

Шэнди с тоской вздохнул:

– Да.

Дэвис удивленно покачал головой и отхлебнул рома.

– Э-э, Фил… а кто этот Пичи Бандер?

– М-м?

– Дай-ка мне хлебнуть. – Шэнди сделал несколько глотков и вернул бутылку.

– Перчер Бандер, – повторил он несколько невнятно, голова кружилась от выпитого. – Ну знаешь, тот самый, который рассказал тебе о капитане Уилсоне. Это все правда?

– А-а-а… – расхохотался Дэвис. – Панда Бичер! Он торговал, да и сейчас, наверное, торгует пряностями, и он всегда норовил пользоваться услугами капитанов военного флота для перевозки своего добра. Это незаконно, но большинство торговцев охотно идут на это. Они платят капитанам вполне достаточно, и в то же время это обходится им куда дешевле, чем услуги торгового флота с необходимостью оплачивать страховку и военный эскорт, который убережет их от пиратов. Я сам оттрубил в королевском флоте двадцать четыре года и знаю, что почти все капитаны зарабатывают прибавку к жалованью, обслуживая Панду и ему подобных, хотя в случае поимки им и грозит трибунал. Имя капитана корвета я узнал из разговоров на шлюпке, а потом притворился, будто знаю его. Шанс, что он окажется ни в чем не замешан, был невелик. Вдобавок в девяностых годах Панда владел парочкой публичных домов, которые специализировались на обслуживании королевских офицеров. Я слышал, что… тяготы и заботы службы в Карибском море заставляли молодых офицеров предпочитать экзотику: мальчиков, понимаешь, плетки, восточные вариации. И вполне могло статься, что Уилсон принадлежал к числу клиентов Панды. Шэнди осоловело кивнул.