Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Детективы и Триллеры » Детектив » Пять праведных преступников (рассказы) - Гилберт Честертон

Пять праведных преступников (рассказы) - Гилберт Честертон

Читать онлайн Пять праведных преступников (рассказы) - Гилберт Честертон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 32
Перейти на страницу:

– Мне так жаль! – сказала она. – Вам сейчас очень трудно. Наверное, вам кажется, что это страшный позор.

– Благодарю вас, – растроганно сказал он. – Да, нам нелегко. Спасибо на добром слове.

– Я знаю, какой вы хороший, – сказала она. – Вы всегда старались избежать дурных слухов. А это, наверное, кажется вам страшным позором.

Он был тугодум, но и его удивило, что она второй раз говорит «кажется».

– Боюсь, мне не только кажется, – сказал он. – Карманник Нэдуэй! Да, хуже не придумаешь!

– Вот-вот, – сказала она, как-то непонятно кивая. – Через плохое, но вероятное приходишь к невероятно хорошему.

– Я не совсем понимаю, – сказал Нэдуэй-младший.

– Можно прийти к самому лучшему через самое худшее, – сказала она. – Ну, как на запад через восток. Ведь там, на другой стороне мира, действительно есть место, где запад и восток – одно. Неужели не понимаете? Предельно хорошие вещи непременно кажутся плохими.

Он тупо смотрел на нее, а она продолжала, словно думала вслух:

– Ослепительный свет отпечатывается в глазу, как черное пятно.

Нэдуэй-младший пошел дальше тяжелой походкой. К его несчастьям прибавилось еще одно: Миллисент сошла с ума.

5. Вор перед судом

Дело Алана Нэдуэя вызвало гораздо больше хлопот и проволочек, чем обычное разбирательство карманных краж.

Поначалу ходили слухи – по-видимому, из надежных источников, – что обвиняемый признает себя виновным. Потом засуетились те слои общества, к которым он когда-то принадлежал, и ему разрешили свидания с родными. Но только тогда, когда отец обвиняемого, престарелый сэр Джекоб Нэдуэй, стал посылать в тюрьму для переговоров личного секретаря, выяснилось, что обвиняемый собирается сказать: «Не виновен». Затем пошли разговоры о том, какого он выберет защитника. Наконец стало известно, что он поведет защиту сам.

Следствие велось формально. Только в суде, перед лицом судьи и присяжных, предъявили развернутое обвинение. Тон задал прокурор – он начал речь сокрушенно и сурово.

– Подсудимый, – сказал он, – как это ни прискорбно, является членом весьма уважаемой семьи и запятнал своим преступлением щит знатного, благородного и добродетельного рода. Всем известно, какие преобразования навсегда прославили имя его брата, мистера Джона Нэдуэя. Даже те, кто не признает обрядов и не подчиняет интеллект догме, уважают другого брата, преподобного Нормана Нэдуэя, за его общественное рвение и активную благотворительность. Но английский закон не знает лицеприятия и карает преступление в любых, самых высоких слоях общества. Несчастный Алан Нэдуэй всегда был неудачником и тяжким бременем для своей семьи. Его подозревали, и не без оснований, в попытке совершить кражу со взломом у своего отца и его близких друзей.

Тут вмешался судья.

– Это к делу не относится, – заявил он. – В обвинительном материале нет упоминаний о краже со взломом.

Подсудимый весело откликнулся:

– Да ладно, милорд!

Но никто в его слова не вникал – до того ли, когда нарушена процедура! И прокурор долго препирался с судьей, пока наконец не извинился.

– Во всяком случае, – закончил он, – в карманной краже сомневаться не приходится, – и посулил представить свидетелей.

Вызвали констебля Бриндла. Он дал показания на одной ноте, словно все, что он говорил, было одной фразой, более того – одним словом.

– Согласно донесению, я пошел за обвиняемым от дома преподобного Нормана Нэдуэя до кино «Гиперион» на расстоянии двухсот шагов и видел, как обвиняемый сунул руку в карман человека, который стоял под фонарем, и я сказал, чтобы тот человек проверил свои карманы, и опять пошел за обвиняемым, который смешался с толпой, а один, который выходил из кино, повернулся к обвиняемому и хотел его бить, а я подошел и сказал: вы что, обвиняете этого человека, а он сказал: да, а обвиняемый сказал: а я обвиняю его, что он на меня напал, и, пока я с тем говорил, обвиняемый отошел и сунул руку в карман одному в очереди. Тогда я сказал, чтобы тот проверил карманы, и задержал обвиняемого.

– Желаете ли вы подвергнуть свидетеля допросу? – спросил судья.

– Я уверен, – сказал подсудимый, – что вы, милорд, не поставите мне в вину незнание процедуры. Могу ли я спросить сейчас, вызовет ли обвинение тех троих, которых я, по слухам, обокрал?

– Я вправе сообщить, – сказал прокурор, – что мы вызываем Гарри Гэмбла, служащего в букмекерской конторе, который, по словам Бриндла, угрожал подсудимому побоями, а также Изидора Грина, учителя музыки, последнего из пострадавших.

– А что же с первым? – спросил подсудимый. – Почему его не вызвали?

– Понимаете, милорд, – сказал прокурор судье, – полиции не удалось установить его имени и адреса.

– Могу ли я спросить, – сказал Алан Нэдуэй, – как же так получилось?

– Ну, – сказал полисмен, – отвернулся я, а он убежал.

– Как так? – спросил подсудимый. – Вы говорите человеку, что его обворовали, и обещаете вернуть деньги, а он бежит, как вор?

– Я и сам не понимаю, – сказал полисмен.

– С вашего разрешения, милорд, – сказал подсудимый, – я спрошу еще об одном. Свидетелей двое; но только один из них предъявляет иск. С другим что-то неясно. Верно, констебль?

Несмотря на немыслимую нудность роли, в которой он сейчас выступал, полисмен был человеком и умел смеяться.

– Именно что неясно, – робко усмехнулся он. – Он из этих, музыкантов, так что деньги считать не умеет. Я ему говорю: «Сколько у вас украли?», он считал, считал, и все выходило по-разному. То два шиллинга шесть пенсов, то три шиллинга четыре пенса, а то и все четыре шиллинга. Так что мы решили, что он большой раззява.

– В высшей степени странно, – сказал судья. – Насколько мне известно, свидетель Грин сам даст показания. Надо вызвать его и Гэмбла.

Мистер Гарри Гэмбл, в очень пестром галстуке, сиял сдержанной приветливостью, отличающей тех, кто и в пивной не теряет уважения к себе. Однако он был не чужд горячности и не отрицал, что влепил как следует этому типу, когда тот залез ему в карман. Отвечая суду, он рассказал в общих чертах то же самое, что и полисмен, и признал, что сразу после происшествия действительно отправился в «Свинью и свисток».

Прокурор вскочил и спросил в негодовании, что это обозначает.

– Мне кажется, – строго сказал судья, – подсудимый хочет доказать, что свидетель не знал точно, сколько у него украли.

– Да, – сказал Алан Нэдуэй, и его глубокий голос прозвучал неожиданно серьезно. – Я хочу доказать, что свидетель не знает, сколько у него украли.

И, обернувшись к свидетелю, спросил:

– Вы угощали народ в «Свинье и свистке»?

– Милорд, – вмешался прокурор, – я протестую. Подсудимый оскорбляет свидетеля.

– Оскорбляю? Да я ему льщу! – весело откликнулся Нэдуэй. – Я его хвалю, воспеваю! Я предположил, что ему присуща древняя доблесть гостеприимства. Если я скажу, что вы дали банкет, разве я оскорблю вас? Если я угощу шесть стряпчих хорошим завтраком, разве я их обижу? Неужели вы стыдитесь своей щедрости, мистер Гэмбл? Неужели вы трясетесь над деньгами и не любите людей?

– Ну что вы, сэр! – отвечал слегка растерянный свидетель. – Нет, сэр, что вы! – прибавил он твердо.

– Я думаю, – продолжал подсудимый, – что вы любите своих ближних, особенно собутыльников. Вы всегда рады их угостить и угощаете, когда можете.

– Не без этого, сэр, – отвечал добродетельный Гэмбл.

– Конечно, вы редко это делаете, – продолжал Алан. – Вы не всегда можете. Почему вы угостили их в тот день?

– Как вам сказать, – снова растерялся свидетель. – Деньги, наверное, были.

– Вас же обокрали!.. – сказал Нэдуэй. – Спасибо, это все, что я хотел узнать.

Мистер Изидор Грин, учитель музыки, длинноволосый человек в выцветшем бутылочно-зеленом пальто, был, по меткому выражению полицейского, истинным раззявой. На вступительные вопросы он ответил сравнительно гладко и сообщил, что почувствовал тогда что-то в кармане. Но когда Нэдуэй – очень мягко и приветливо – стал допрашивать его, он заметался в страхе. По его словам, он высчитал наконец (при помощи своих друзей, более способных к математике), что у него было после кражи три шиллинга семь пенсов. Однако эти сведения не принесли пользы, так как он абсолютно не мог представить, сколько было у него раньше.

– Я занят творчеством, – сказал он не без гордости. – Может быть, жена знает.

– Прекрасная мысль, мистер Грин, – обрадовался Нэдуэй. – Я как раз вызвал вашу жену свидетелем защиты.

Все ахнули, но подсудимый, несомненно, не шутил, – учтиво и серьезно он приступил к допросу свидетельниц защиты, которые приходились женами свидетелям обвинения.

Показания жены скрипача были просты и ясны во всем, кроме одного.

Сама она оказалась миловидной и толстой, вроде кухарки из богатого дома, – вероятно, именно такая женщина могла присматривать как следует за неспособным к математике Грином. Приятным, уверенным голосом она сказала, что знает все про мужнины деньги, если они есть. А в тот день у него было два шиллинга восемь пенсов.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 32
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Пять праведных преступников (рассказы) - Гилберт Честертон торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться