Пес войны. Трилогия - Ерофей Трофимов

— Что ж. Значит, меня недаром сюда тянуло, — усмехнулся Араб и, поднявшись, направился к камню.

— Оставь все оружие здесь. Круг не примет его, — быстро сказал хранитель.

Сняв пояс с оружием, Араб отдал его Салли и, чуть улыбнувшись, тихо сказал:

— Постарайся доставить эту зануду в агентство. И не грусти. Ты чудесная девушка, и у тебя все еще впереди.

— Не надо, — тихо попросила она, пытаясь удержать его руку, но он осторожно высвободился и, произнеся только одно слово: «Надо», — легко запрыгнул на камень.

Сложив руки в ритуальном приветствии бойцов, он склонил голову, посылая хранителю последнее приветствие, и исчез в ослепительной вспышке яркого света. Огонь полыхал несколько секунд, опаляя глаза даже через зажмуренные веки, а затем все пропало.

На поверхности камня остались только несколько хирургических протезов, зубные имплантаты, пуля и металлический осколок. Все это лежало аккуратной кучкой прямо посредине камня.

Кое-как проморгавшись и обретя зрение, Салли бросилась к камню. Увидев все оставшееся, она тихо охнула и, прижав ладони к лицу, повернулась к хранителю.

— Что с ним? — тихо спросила она.

— С ним все в порядке. Круг принял его и отправил туда, где он больше всего сейчас нужен, — тепло улыбнулся ей хранитель.

— Проклятье! — раздался вопль Ширли. — Этого не может быть. Все приборы просто взбесились. Они выдают полную ерунду.

— Я же говорил, вся твоя техника не способна понять то, что может понять только человек, — равнодушно пожал плечами хранитель.

— Этого не может быть, — упрямо ответила Ширли. — Сделайте это еще раз. Я должна зафиксировать выброс энергии. У меня должно получиться.

— Что ты сказала? — неожиданно повернулась к ней Салли. — Он пропал, а ты блеешь мне, что не смогла использовать данный тебе шанс? Да я тебя сейчас в землю вобью, тупая тварь.

— Нужен еще один выброс, чтобы можно было сопоставить данные, — быстро ответила Ширли, испуганно пятясь от разъяренной девушки.

— Я сейчас тебя засуну на этот булыжник. Будет тебе выброс, — зловеще пообещала Салли, медленно подступая к ней.

— Эй, без меня тебе с этим оборудованием не справиться, — попыталась остудить ее пыл Ширли.

— Да плевать мне на твое оборудование. Впервые за пять лет я встретила мужчину, способного не только попусту болтать, и потеряла его из-за твоих идиотских опытов, — продолжала шипеть Салли.

— Ах, вот оно что. Все дело в личных отношениях. А не староват любовничек? — не удержалась от шпильки Ширли, за что моментально получила пинок в живот.

Удары посыпались на профессора как из рога изобилия. Но неожиданный толчок в плечо заставил Салли отлететь в сторону, ударившись о дерево. Моментально развернувшись, девушка увидела стоящего посреди поляны хранителя.

— Не стоит забивать ее до смерти. Легче от этого не станет, — спокойно произнес старик.

— Это ты во всем виноват. Убью, старый подонок, — взвыла девушка, выхватывая пистолет.

Но в ту секунду, как она навела ствол на старика, он исчез. Исчез, словно растворившись в воздухе. Легкий шорох хламиды подсказал ей, где он, и она, моментально развернувшись, снова попыталась взять его на прицел. Но все повторилось. Салли вертелась по поляне как сумасшедшая, не понимая, как такое может быть. Хранитель в одно мгновение исчезал, чтобы тут же появиться в другом месте. Наконец эта игра ему надоела.

В очередной раз оказавшись рядом с девушкой, он подбил ей руки, сжимавшие пистолет, своим посохом, который так и не выпустил из рук, и нанес один-единственный удар. Получив толчок открытой ладонью в грудь, Салли отлетела в сторону, выронив оружие и задохнувшись. Как следует приложившись головой о дерево, она так и осталась лежать, растерянно глядя на старика, у которого даже не сбилось дыхание от всей этой беготни.

Подойдя к девушке, хранитель протянул ей руку, помогая подняться. Осторожно ощупав ее затылок, он улыбнулся и на несколько секунд прикрыл глаза. Салли вдруг показалось, что ее погладила по затылку большая мягкая лапа. Саднящая боль неожиданно пропала, сменившись неожиданной легкостью и слабым звоном в ушах.

— Даже если ты убьешь нас обоих, это его не вернет. Поверь мне, с ним все в порядке. И с тобой теперь тоже все будет хорошо. Эта поездка изменила тебя. Твоя мечта исполнится, — тихо проговорил хранитель.

— Что ты знаешь о моей мечте? — спросила Салли.

— Ты мечтаешь иметь детей. У тебя будет ребенок. Сын. Его сын, — так же тихо ответил старик, погладив ее по плечу.

Посмотрев на него, Салли неожиданно обняла старика и, уронив голову ему на плечо, в голос, по-бабьи, разревелась. Обняв девушку, хранитель начал шептать ей что-то успокаивающе-бестолковое, поглаживая по голове, как обиженного ребенка. Дав ей время выплакаться всласть, хранитель отодвинул девушку от себя и, посмотрев ей в глаза, сказал:

— Вам пора уходить. Здесь больше нечего делать.

Кивнув в ответ, Салли направилась к оставшемуся от предыдущих экспедиций оборудованию. Избитая Ширли принялась лихорадочно собирать свои приборы. Закинув на плечи несколько сумок, Салли кивнула старику и, развернувшись, направилась к катеру.

— Эй, а как же это? — окликнула ее профессор.

— А свое барахло сама потащишь, — с мрачным удовлетворением произнесла Салли, скрываясь в кустах.

Перетащив все оставшееся оборудование на катер, Салли связалась с центром и, получив координаты корабля, улеглась спать, не дожидаясь, пока Ширли закончит погрузку своего оборудования. Ей было все равно, станет профессор жаловаться начальству или спустит все неприятности на тормозах. Ей было плохо и одиноко.

Ранним утром, взяв на буксир оставшиеся катера, она осторожно вывела суденышки в море. По негласному соглашению, старый походный рюкзак Араба был оставлен хранителю. Салли хотела оставить и один из катеров, но старик велел уводить всю технику.

Через два часа их встретил научный корабль «Посейдон». Катера были подняты на борт, и судно взяло курс на Атлантику.

Ему было холодно, темно и очень хотелось пить. А еще почему-то очень болели те места, где когда-то были вживлены имплантаты. Болело все. Спина, газобедренный сустав, грудь, живот и зубы. Осторожно притронувшись языком к деснам, он чуть не взвыл от боли. Десны опухли и ныли так, словно его долго и старательно били по челюстям.

А еще он почему-то понял, что это его настоящие зубы. Удивившись такому открытию, он сосредоточился и, усилием воли подавив боль, осторожно открыл глаза.

Медленно обведя взглядом место, где находился, он неожиданно понял, что лежит в простом шалаше, а вокруг стоит глубокая ночь. Еще он понял, что в шалаше, кроме него, есть еще кто-то. Медленно повернув голову, он встретился взглядом с большими черными глазами, внимательно смотревшими на него.