Подарок для миллиардера - Амелия Борн

Мы просто проведем с девочкой немного времени. Втроем. Одной семьей.

С этими словами она вручила мне ребенка и повернулась к Лали.

– Ты можешь быть свободна. Мы принесем тебе Снежану, когда она проголодается или… наделает в памперс.

Я увидел, какой ужас появился на лице няни, поэтому спросил:

– Лера, зачем тебе это?

Жена посмотрела на меня удивленно, как будто я спрашивал о том, что было яснее ясного и так.

– Я хочу побыть со своей семьей. С тобой и Снежаной. А ты разве этого не хочешь?

Я не успел ответить, когда слово взяла Лали:

– Наверное, вам взаправду нужно побыть всем вместе наедине.

Я снова различил страх на ее лице, но не мог понять, что является его причиной.

– Хорошо, Снежана со мной в безопасности, – сказал я, потому что решил, что Лали может перенести свои страхи за ее похищенного малыша на мою дочь. – Я принесу ее тебе, когда она проголодается.

Няня кивнула и ушла, а я присел на диван, так и держа Снежану на руках.

– Я соскучилась, – тут же прощебетала Лера, садясь рядом. – Как прошла встреча?

– Хорошо. Все улажено. – Покосившись на жену, я гадал, что скрывается за этим ее поведением, но не мог ничего понять.

– Отлично. Хочешь, переложим ребенка обратно? Она спит и не будет нам мешать.

– Ты же хотела провести время втроем, – вскинул я бровь.

– Да, хотела. Но это не значит, что девочку нужно таскать на руках. Да и я читала, что приучать их к такому не стоит. К тому же, я приготовила ужин. Давай просто проведем время вместе.

Лера вскочила на ноги и я поднялся следом.

– Проведем, – кивнул я, после чего направился в сторону кухни. – Но свою дочь бросать одну я не собираюсь. И мне плевать, что там за идиоты считают, будто ребенку вредно быть на руках.

С этими словами я ушел, оставляя Леру в одиночестве.

На следующий день я вышел на работу на целый день, наказав Лали звонить мне в любой момент, если вдруг что-то случится. Или даже если не случится – няня должна была держать меня в курсе происходящего. Дела фирмы закрутили меня с головой, а когда я собрался на ланч, меня ждал сюрприз. Охранники на входе, не заметив моего наличия за их спинами, обсуждали… меня же.

– Да, в офисе об этом только и разговоров. Ее ему подкинули.

– Верка говорила, ага. Наверно, та девчонка, что приходила. Помнишь, я рассказывал?

Я даже дышать перестал. Та девчонка? И почему я ничего о ней не знаю? Куда она приходила и когда?

– Помню, ага. Встречи с Родионовым искала, а он ее отослал.

А день переставал быть томным.

– Зенкин, я пожертвую ланчем, но ты мне расскажешь все, что об этом знаешь, – произнес я, и охранники, как по команде, обернулись ко мне.

– Драчев, а ты смотри в оба, – добавил я. – Хотя, нет. Смотрит в четыре глаза – за обоих. Идем, – кивнул я Зенкину и направился в свой кабинет.

Я чувствовал, что начинаю подбираться к тому, что было связано с матерью моего ребенка, но пока не понимал, правильно это или нет. Ведь она избавилась от Снежаны, а это означало, что малышка ей была не нужна.

– Значит, мать моей дочери приходила в офис, – озвучил я очевидное, садясь в кресло. Зенкин остался возле двери и теперь переминался с ноги на ногу.

– Приходила. Я думал, вы знаете, – кивнул он.

– Почему ты так думал?

Зенкин почесал в затылке. На его лице отразилась работа мысли.

– Ну вы это… записку ей вроде как прислали. И деньги.

Чего, бл*дь?

– Я прислал записку? А деньги зачем?

– Так на аборт. А она его не сделала. Ну, так говорят.

– Кто говорит? – прищурился я.

– Так все говорят. Ребенка-то она вам подбросила, значит, аборта не было. Или…

Зенкин снова напряг все мыслительные процессы, и я даже испугался, что его голова лопнет от такой натуги.

– Или думаете, она успела от кого-то другого нагулять, а вам принесла?

У меня руки сами по себе сжались в кулаки. Дерьмо! Какие же слухи ходили в офисе об их собственном боссе! То есть, обо мне.

– А когда она приходила, не вспомнишь? – все же спокойно спросил я. Смысла выговаривать Зенкину за тупость я не видел. Он здесь охранником работал, а не Эйнштейном.

– С полгода где-то, наверно. Может, чуть больше. Если нужно, я могу повспоминать.

Я сделал вдох и выдох.

– Нужно. Но это потом. Сейчас расскажи мне все, что ты знаешь о том дне.

На лице Зенкина отобразилось состояние крайнего напряжения, но оно быстро исчезло, и охранник начал рассказывать. И чем больше я узнавал, тем выше перемещались мои брови.

– А секретарша уволилась пару недель назад, – мрачно сказал я самому себе, когда услышал, что Оля общалась именно с ней.

Я потер подбородок. Эта история была какой-то мутной. Но хоть что-то стало проясняться, а это уже был плюс.

– Да, уволилась. У нас с ней это… не сложилось.

У них не сложилось. Пиз*ец! Они что тут, свои личные проблемы решали в рабочее время?

– Ладно. Свободен, – сказал я Зенкину и он пулей вылетел из кабинета. Точнее, вылетел бы, если бы я его не окликнул: – И постарайся не увольняться в ближайшее время. Ты можешь мне еще понадобиться.

– Так я это… Илья Алексеевич… вообще увольняться не думаю, – сказал Зенкин, затормозив на выходе.

– Ладно. Иди, – махнул я ему рукой, и охранник исчез.

– Значит, он утверждает, что мать вашего с Лерой ребенка приходила в офис? – переспросил Аркаша и переглянулся с сестрой.

Разумеется, первым делом я все рассказал жене и ему. Сейчас у нас была хоть какая-то зацепка, чтобы найти ту самую Олю, которую я так необдуманно трахнул. Сам не знал,