Идеже хощет Бог. Жизнь и чудеса старца Порфирия - Анаргирос Калиацос

был исключительно добрый и хороший человек, к тому же мой близкий родственник, и я его очень любил. Так что же произошло?

В то время как Батюшка с отцом девочки отошли метров на сто — сто пятьдесят от Христоса, этот молодой человек начал рассказывать своему приятелю анекдоты про священников, конечно же, негромко. Оба, уверенные, что их не слышат, смеялись.

Батюшка их и в самом деле не слышал. Однако они не знали, что Батюшка не имеет никакого отношения к такого рода священникам, о которых ходили анекдоты, — это с одной стороны, а с другой — божественные "антенны", которыми располагал Старец, делали свое дело.

Итак, отец Порфирий знал все, о чем думал и что говорил Христос, и очень расстроился. Так расстроился, что был не в состоянии продолжать поиски. Обернувшись к хозяину с таким выражением лица, которое не допускало никаких возражений, он сказал:

- Если этот (то есть Христос) не уйдет, я не стану продолжать поиски!

- Но почему? Что он вам сделал?

- Он знает. Или ты его выгонишь, или уйду я.

Хозяин, сразу же покорившись воле Батюшки, попросил Христоса уйти. Предварительно он поинтересовался, о чем думал и что говорил Христос о Батюшке. И тот ему рассказал. После такого признания все стало ясно. Ни у кого не оставалось сомнения, что отец Порфирий обладает от Бога сверхъестественным даром прозорливости. В этом убедились все, и время показало, что они были абсолютно правы.

После того как инцидент был исчерпан, Батюшка отправился на соседний земельный участок, принадлежавший некоему Василию. Когда-то человек этот был очень тихим и покладистым. Стремясь извлечь пользу из своего участка, он тратил большие деньги на бурение скважин, следуя указаниям специалистов, но все безуспешно.

Результатом такого рода бесплодной деятельности стало то, что человек начал постепенно спиваться, находя в вине выход из безвыходного положения. Можно понять его отчаяние от безуспешных поисков воды, но, увы, путь, который он избрал для противостояния этой ситуации, самым пагубным образом сказался не только на нем самом, но и на его семье.

В тот момент, когда отец Порфирий подошел к нему, он был пьян. Батюшка спокойно поздоровался с ним, поговорил немного и направился к колодцу. Заглянув в него, спросил:

- На какую глубину ты его выкопал?

- Сто с чем-то метров.

- Если ты и еще столько же выкопаешь, ничего не найдешь. Здесь есть родник чуть правее, в пяти-шести метрах, но и там воды очень мало. Через некоторое время она уйдет в другом направлении. На своем участке ты воду не найдешь.

- Откуда ты знаешь? Ты ведь поп, а не водовоз! Я столько денег отдал специалистам-геологам, и они сказали, что я найду много воды!

- Я не знаю, что тебе сказали геологи. Я же вижу, что на твоем участке нет воды. И если у тебя есть деньги, которые ты намерен выбросить, то можешь выбросить их в колодец, который выкопал. Если хочешь, продолжай, но ты меня еще вспомнишь. Однако будет поздно.

Василий очень рассердился и, находясь под действием спиртного, начал нести всякую чепуху, будто Батюшка был виноват в том, что на его участке не было воды. Отец Порфирий спокойно реагировал на эти нападки и все же старался убедить его прекратить работы. Но, поняв бесполезность своих попыток, сказал:

- Я понимаю: что бы я тебе ни говорил, ты своего мнения не изменишь и будешь продолжать бурить скважины. Однако я тебе все же кое-что скажу. Посмотрим, сможешь ли ты это отрицать. Ты перенес две операции. Одну недавно, а вторую — давно. Так это или нет?

- Нет. Мне сделали всего одну операцию. Вот видишь, ты не угадал. Так же и с колодцем. Ничего ты не знаешь про воду, батюшка…

Все, кто находился рядом в этот момент, насторожились. Дело в том, что свидетелями этого разговора были родственники Василия, и они очень хорошо знали (да и все жители маленькой деревни), что Василий перенес только операцию на желудке.

Собравшиеся стали перешептываться между собой, ибо у всех зародилось сомнение в прозорливости Батюшки: "Ну и наивные же мы люди, что поверили всему, что он нам наговорил! Хорошо еще, что мы проявили осторожность и не начали копать. Нас бы постигла неудача. Бог нас пожалел и сегодня. Он открыл нам глаза!".

Так говорили между собой собравшиеся селяне, а Батюшка, как всегда, все понимая благодатью Божией, был очень огорчен их маловерием. И для того, чтобы их разубедить, он вновь обратился к Василию:

- Подними рубашку, и я тебе покажу два шрама, оставшихся на твоем теле после операций. Ты их увидишь, и, главное, их увидят те, которые собрались здесь.

- Не знаешь, чего требуешь, поп. Ты промахнулся и пытаешься выкрутиться. Ты много тут нам наврал. Только мы тебя "раскусили".

Расстроившись еще больше, отец Порфирий угрожающе произнес:

- Или ты поднимешь одежду, или я это сделаю сам.

Василий категорически отказался. Тогда все присутствующие увидели Батюшку таким, каким до сих пор его никто и никогда не видел. Одним стремительным и ловким движением он остановил пытавшегося увернуться Василия и с силой поднял его одежду так высоко, что почти раздел его. Затем, держа одной рукой его одежду, другой указал на два шрама на его теле. Первый шрам остался после операции желудка, а второй — после аппендицита.

Все присутствующие просто онемели. О второй операции никто не знал. Он ее сделал, когда служил в армии, и по неизвестным причинам скрывал этот факт.

Василий побледнел и не мог произнести ни слова. Он только смотрел в глаза Батюшке и с удивлением слушал, что тот ему говорил. Батюшка же, продолжая держать его полураздетым, рассказывал всю его прошлую личную жизнь, еще больше удивляя как самого Василия, так и присутствующих.

Наконец Василий, согласившись со всем, что говорил о нем отец Порфирий, попросил у Батюшки прощения и тут же удалился, отправившись пешком в нашу деревню, которая находилась от его земельного участка на расстоянии более двух километров.

Придя туда, Василий сразу же направился в кафе. Там его увидел Анастасий Тзаварас — один из лучших друзей моих детских лет, а теперь мой