Хэппи-энд - Кэтрин Стоун

– Наверное, так случилось потому, что вы оба не могли похвастаться собственным счастливым детством? догадалась Кэролайн.

Лоренс молча кивнул, и его глаза снова потемнели от гнева.

– Я уверен, что Дерек ни разу не прикоснулся к Холли с грязными намерениями. Клер сама прошла в детстве через ужас сексуальных домогательств со стороны своего отчима, поэтому она ни за что бы не позволила Дереку сделать то же самое с нашей Холли... Может быть, именно поэтому он и застрелил ее...

– Ах, как это ужасно, Лоренс! – выдохнула Кэролайн.

– Извини, – коротко произнес он.

– За что?

– Мне кажется несправедливым подвергать других людей переживаниям из-за трагедии моей жизни, спокойно объяснил Лоренс и, немного помолчав, добавил совсем тихо: – Но это моя единственная надежда найти свою дочь...

Кэролайн подумала, что люди сами хотят услышать трагические истории, потому что находят в них странное очарование зла. Словно прочитав ее мысли, Лоренс сказал:

– Я был вынужден обратиться к помощи телевидения и прессы, но с самого начала я запретил им говорить о Холли как о юной соблазнительнице Лолите.

– Должно быть, семнадцать лет назад об этом много говорили...

– Да, – коротко кивнул Лоренс, – я совершенно уверен, что Дерек не совершал насилия над Холли.

Значит, маньяк пощадил ее не из-за извращенного чувства любви, но тогда...

Почувствовав сомнения Кэролайн, Лоренс спросил напрямую:

– О чем ты думаешь, Кэролайн? Что вызывает у тебя сомнения?

– Почему Дерек не застрелил Холли? Почему он пощадил только ее? У тебя есть на этот счет хоть какие-нибудь соображения?

– Да, – не колеблясь, ответил он, и в его голосе прозвучало сознание собственной тяжкой вины. – Он пощадил ее из-за меня... Дерек хотел, чтобы Холли своими глазами видела весь ужас жестокой расправы с ее матерью, сестрой и братом и чтобы потом прожила всю свою жизнь в ежедневных мучениях от увиденного... Многие считают, что он хотел застрелить меня там, в джунглях, потому что понял: я знаю о том, что он занимается контрабандой наркотиков. Я действительно подозревал его в этом, но дело тут не только в наркотиках. Причина, по которой он хотел моей смерти, гораздо глубже, Кэролайн и Дерек испытывал ко мне самую настоящую ненависть. Он хотел, чтобы мы с ним стали закадычными друзьями, но я с самого начала заподозрил в нем что-то неладное.

– И оказался прав.

– Да... но я все же не понял, насколько патологической и опасной личностью был он на самом деле.

– Но как же ты мог об этом знать наверняка, Лоренс?

Еще не договорив, Кэролайн увидела ответ на свой вопрос в измученных чувством собственной вины зеленых глазах Лоренса. Он считал, что был просто обязан разгадать извращенную натуру Дерека, несмотря на собственную молодость и неопытность. Он считал себя виновным в том, что слишком поздно сбежал из вьетнамского плена и не успел спасти жену и дочь от безумного маньяка.

– Ты никак не мог знать это заранее; Лоренс, мягко и убедительно проговорила она. – Не мог!

В его глазах на мгновение мелькнула благодарность за эти слова, но Кэролайн не могла заглушить терзавшие его все семнадцать лет после возвращения из плена угрызения совести.

Пока они разговаривали, мир вокруг них изменился, словно рассердившись из-за того, что произошло много лет назад в День святого Валентина. Звук морского прибоя стал громче и яростнее, ветер заметно усилился.

И лишь золотая луна продолжала безмятежно сиять на ночном небе, таинственным образом придавая Кэролайн уверенности в – том, что она имеет право бередить старые раны Лоренса.

Она чувствовала, что все рассказанное им перед телекамерами, сколь бы ужасным и трагическим оно ни было, на самом деле лишь верхушка громадного айсберга. Лоренс не хотел шокировать зрителей, он хотел лишь одного – найти свою дочь.

Набравшись смелости, Кэролайн сказала:

– Тогда, в телестудии, ты рассказал далеко не все, что с тобой произошло. Так ведь, Лоренс?

– Все, что случилось со мной во Вьетнаме, не может идти ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить моей тринадцатилетней дочери в тот страшный День святого Валентина.

Кивнув, Кэролайн замолчала. Ей казалось, что Лоренсу хочется рассказать еще что-то, но он тоже молчал.

Несколько минут прошло в задумчивой тишине. Первой ее нарушила Кэролайн.

– Знаешь, Лоренс, это даже хорошо, что твое интервью показали в День святого Валентина. Эта передача стала приветом для Холли.

– Спасибо. – Лоренс опустил голову. Кэролайн Хоторн, богатая наследница, талантливый посредник на переговорах, желанная гостья императоров, президентов, королей и принцев, молча сидела напротив самого необычного мужчины, который только мог встретиться ей в жизни, и не сводила с него задумчивых глаз.

Наконец она нерешительно сказала:

– Лоренс, если я могу что-то для тебя сделать... у меня есть связи и...

Она хотела сказать: «связи и деньги», но так и не смогла, боясь обидеть его.

– У меня тоже есть связи и деньги, – догадался он, ничуть не обидевшись. – Правительство оказывает мне в этом деле всяческое содействие, а на банковском счету Дерека осталось очень много денег. Судя по всему, вернувшись в Америку, он продолжал свой наркобизнес. Но поскольку официально не удалось доказать, что эти деньги добыты незаконным путем, суд принял решение о том, что я имею право пользоваться ими для организации поисков дочери. За семнадцать лет поисков я успел потратить целое состояние, но Холи так и не нашлась...

Лоренс помрачнел и снова замолчал, а когда заговорил, его голос звучал глухо и взволнованно:

– Меня не оставляет мысль, что я что-то упустил в своих поисках, что есть какое-то направление, которого я пока не заметил... Хотя я регулярно помещаю объявления о розыске Холли практически во всех газетах и журналах, на меня работали десятки частных детективов. Все бюро регистрации актов гражданского состояния оповещены о том, что Холли может воспользоваться не только собственным свидетельством о рождении, но и свидетельством матери или своей погибшей сводной сестры... Увы, все мои усилия пока не дали никаких результатов.

– Даже не знаю, что еще ты можешь предпринять.

Кэролайн хотела сказать, что Лоренс уже сделал все, что мог.

– Я знаю, многие считают, что Холли виновата в гибели своих родных, поэтому упорно прячется от меня, стыдясь посмотреть мне в глаза. Другие уверены, что ее уже давно нет в живых...

У него перехватило горло, и он замолчал, в упор глядя на Кэролайн своими темно-зелеными глазами, в которых теперь отражалась только безмерная боль.