Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки - Владимир Михайлович Соколов

Коммунальные квартиры – это что-то противоестественное для физиологии, психологии, для быта человека. Шесть столиков на кухне, две газовых плиты, разделенные на конфорки для каждой семьи, очереди в туалет, в ванную, необходимость сосуществовать в одном тесном пространстве с большим количеством чужих людей (как я мечтал жить так, чтобы можно было в трусах выйти из своей комнаты!). Так почему же «жили хорошо»? Потому что были мы молодые, жена легко сошлась с соседями, тем более что среди них были и наши одногодки. Вместе с ними Новый год справляли, праздники праздновали…

Конечно, я, как только поселились там, для начала попытался встать «на учет по улучшению жилищных условий». Но в очередь нас не включили, потому что ставили «на учет», только если на каждого проживающего приходилось меньше шести квадратных метров, а у нас на двоих было аж целых 12,45 кв. м. Вот из-за этих 45 кв. см (!) нас в очередь и не поставили, а если бы поставили, глядишь, лет через десять-двенадцать, может быть, и улучшили бы наши «бытовые условия». Так мы и жили до приезда делегации американской молодежи. Водил я эту делегацию по городу, организовывал различные встречи с творческой молодежью, на концерты ходили. И чем-то я им так приглянулся, что американцы попросились побывать у меня дома. Я представил себе жуткую картину посещения нашей «вороньей слободки» и тактично отговорился. И здесь «курирующие меня товарищи» из ЦК КПСС (не из КГБ, их я не чувствовал), не зная положения вещей, стали настойчиво предлагать мне не отказывать в просьбе. Я рассказал, как и где я живу, – они ужаснулись и согласились, что действительно людей туда, тем более из Америки, водить никак нельзя.

В этот же день (!) меня пригласила зайти к себе заместитель председателя райсовета Эглет (для молодых поясняю: районный Совет депутатов трудящихся – в советское время высший орган власти в районе). Очень хорошим человеком она была и ко мне хорошо относилась. И стала она меня ругать, почему я раньше не сказал, как я живу: «И это первый секретарь центрального в Москве райкома комсомола!». На следующий день пришел к нам домой инспектор по жилищному надзору, осмотрел комнату и написал заключение, что к проживанию она не приспособлена: темная, одна стена примыкает к туалету и т. д. Еще через день звонит Эглет и говорит, чтобы я посмотрел квартиру на Фестивальной улице у метро «Речной вокзал». Поехали, посмотрели. Пришли в полный восторг: две комнаты – 18 и 8 кв. м, кухня 4,6 кв. м. Квартира своя, без соседей, в трусах ходить можно! Родители высказали опасение, что ее кто-то может занять. Я тут же притащил раскладушку, и мой папа стал ночевать в пустых комнатах. Так я стал, наверное, единственным москвичом, тридцать лет прожившим в коммуналках, который буквально за три дня (!) получил отдельную квартиру. Интересно, что нашу комнату в коммуналке передали инструктору нашего же райкома комсомола с сыном, которой после развода с мужем негде было жить. Здесь не помешало то обстоятельство, что комната была признана «не подлежащей к жилью».

Комсомольские годы, естественно, не только этим запомнились. В моей сравнительно недолгой работе в комсомоле – чуть более четырех лет – было многое из того, чем, не скрою, горжусь до сих пор. Тут надо разъяснить одно важное обстоятельство.

Все территориальные комсомольские организации страны имели свои финансовые счета. Так вот наш Свердловский райком комсомола Москвы был, наверное, одной из самых богатых организаций не только районного уровня, но и многих областных комитетов. Собственно говоря, я вообще не знал никаких финансовых ограничений в работе райкома. Объяснялось это весьма просто. Нужны деньги? Тут же находили помещение и организовывали благотворительные концерты ведущих молодых (и не только молодых) артистов. Выступали на них солисты Большого театра Марис Лиепа, Елена Рябинкина, Артур Эйзен, кино– и театральные артисты Ольга Бган, Мая Менглет (и ее знаменитый отец тоже), Леонид Каневский, Всеволод Шиловский, цыганский певец Николай Сличенко – это самая малая часть комсомольских активистов нашего райкома и моих хороших знакомых и друзей того времени. Всех не перечислишь! Напомню, в районе работали ведущие театры и учреждения культуры страны. Народ на эти концерты валом валил, а денежки на счет райкома переводились.

Конечно, основное внимание райком уделял именно творческой молодежи. Заведовал отделом по работе с ней Юра Егоров. Высокий, красивый, талантливый (лауреат творческих конкурсов), добрый и чудесный парень. Я тесно дружил с ним до самой его смерти. После работы в райкоме он перешел на работу в Союзгосцирк, где вырос до должности главного режиссера.

С этой организацией, точнее, с его начальником Анатолием Колеватовым, сложились у меня самые хорошие отношения. Легендарная это была фигура – Колеватов. Выпускник Щукинского училища, актер Вахтанговского театра, он не стал хорошим актером, но стал выдающимся организатором творческих коллективов. Я познакомился с ним, когда он был директором Театра Ленинского комсомола. Потом он был назначен руководителем Союзгосцирка и поднял цирковое искусство на недосягаемую высоту. В ту пору советский цирк действительно стал лучшим в мире! При Колеватове открывались стационарные цирки по всей стране, создавались уникальные номера, международные гастрольные поездки были расписаны на годы вперед. Помню, как он с гордостью говорил, что Союзгосцирк приносит казне иностранной валюты больше, чем гастрольная деятельность всего Министерства культуры. «Ленком» же в бытность Колеватова стал для нас главным местом, где проходили наши концерты творческой молодежи, поэтические вечера, собрания, конференции молодежи Свердловского района, включая отчетно-выборные. Но продолжу о работе в столь специфическом районе Москвы.

Задумали мы где-то в начале 60-х годов создать городской Клуб творческой молодежи. Без всяких сомнений решили, где ему быть – в Центральном доме работников искусств (ЦДРИ), с директором которого, несмотря на разницу в возрасте, у меня сложились теплые дружеские отношения. Располагался ЦДРИ в очень красивом особняке (почти дворце) в самом центре Москвы, на Пушечной улице, прямо напротив входа с этой улицы в известный магазин «Детский мир». ЦДРИ в советское время был знаменитым, престижным местом, куда многие стремились попасть. В нем проходили многочисленные встречи с корифеями советской культуры, концерты, работали лектории, выставки (кстати, первая выставка картин И. Глазунова была именно там). Как и многие другие подобные учреждения, в новой России он стал ненужным, у него отобрали почти все помещения, задвинули в небытие. А зря, сегодня-то он при современном культурном обнищании как никогда раньше нужен.

Так вот, был в ЦДРИ прекрасный Каминный зал. В нем и решили организовать Клуб творческой молодежи. Юра Егоров собрал на его открытие поистине весь цвет молодых