Будь со мной нежным - Кира Фарди

как отреагирует?» — мелькает коварная мысль. Хорошо хоть подмышки на днях привел в порядок, иначе культурный шок гарантирован.

Я вытаскиваю из ванной сопротивляющегося Сэми и бросаю его в гардеробную. Надеюсь, пес, чье достоинство мы сегодня постоянно унижаем, не попробует на вкус мои брендовые туфли. Иначе…

Возвращаюсь к Ульяне. Курту мы сняли еще в больнице, футболку пришлось разрезать ножницами, раненую руку я засовываю в целлофановый пакет и скрепляю скотчем.

Любуюсь своей работой, пока девушка стоит, не дыша. Я даже вижу, как вздымается ее грудь, а мой живот, втянутый от испуга, никогда еще показывал такую замечательную рельефность.

С гордостью провожу ладонью по кубикам.

— Согласись, я красавчик.

— Лапы убери! — охрипшим голосом приказывает Ульяна.

— Мое тело, когда хочу, тогда и лапаю, — я берусь за собачку на молнии джинсов, девушка вздрагивает и отскакивает. — Ну и? Как это понимать? Продолжаешь капризничать? — сурово хмурю брови.

Правда, не знаю, получается или нет. Отражение в зеркале говорит, что выгляжу чертовски мило, но глупо.

— Я… я… не могу…

— Говорю же, это мое тело, сам его и помою. Ты просто закрой глаза и наслаждайся.

— Пошляк!

— Нисколько! Боишься, что возбудишься?

— Разве такое возможно? — охает Ульяна, ловит взглядом себя в зеркале и прикрывается руками.

Она растеряна, не знает, как себя вести. Да и я хохмлю, а внутри все переворачивается. Чувствую себя извращенцем, который лапает мужика. Понимаю, что это мое тело, но все же.

— Не парься! Придется привыкать.

Резко дергаю застежку вниз, а следом и джинсы. Уля переступает через ворох одежды и двигает в сторону дверь душевой кабины.

— Мыться в боксерах будешь?

— Прости, не могу.

Такое впечатление, что она сейчас грохнется в обморок. Даже жалко ее становится. И за что нам такое испытание?

— Дьявол! — трясу кулаком в потолок.

Не знаю, но со мной тоже что-то творится. В животе словно лягушки скачут и квакают:

— Ква, ква…

Сердце отвечает лягушкам громким стуком, дыхание сбивается, а в горле становится сухо и горячо. Тянусь пальцами к резинке боксеров и вижу, что они дрожат. Вот чертовщина! Это тело Ульяны так на мою красоту неземную реагирует.

Да и с трикотажем плавок начинает происходить что-то невероятное. Он растягивается, гульфик увеличивается и наполняется.

— Дальше я сама. Уходи! — взвизгивает Уля, поняв, что происходит что-то неправильное.

Она резко дергает вбок дверь и включает воду. Я стою в шоке, чувствую, как твердеют соски, а между ног разливается жар.

«Мужика хочу! — просто кричит тело девушки. — Мужика!»

Пулей выскакиваю из ванной и несусь в кухню. Набираю полные пригоршни ледяной воды и плещу в лицо, пока оно не застывает от холода. «Интересно, а она девственница?» — ни с того ни с сего проявляется в голове вопрос.

Трясу головой! Только этих мыслей мне и не хватало. Какая мне разница? Для перепихона у меня есть Алиса, не будет модельки, появится другая подружка. В длительные отношения не вступаю из принципа.

Немного успокоившись, ищу телефон, надо заказать доставку, иначе оба умрем от голода, а выходить сейчас в кафе не резон, можем опять телами махнуться. И тут вспоминаю, что за мобильником сам же и отправил ангела.

Оглядываю свое отражение в зеркале, дергаю плечом, возвращая проклятую лямку на место. Вроде бы ничего, уже немного привык к этому виду. Хватаю карточку и подхожу к двери ванной.

— Уля, я выйду на минутку.

— Куда? — прорывается сквозь шум воды голос.

— Пожрать куплю.

— А если что-то случится?

— За десять минут? Не смеши меня!

Хватаю ключи и закрываю входную дверь. Спускаюсь со своего десятого этажа, выхожу во двор, вдыхаю полной грудью свежий воздух и удивляюсь: сумерки.

Ну, и денек сегодня! Сплошной стресс, даже не заметил, как солнце скрылось. Не зря желудок урчит, весь день ни крошки не получил.

В «Пятерочке» возле метро как всегда много народу. Пока нашел все, что нужно, отстоял длинную очередь к терминалу и вышел из магазина, совсем стемнело и похолодало, а на мне лишь легкая ветровка Ульяны. Мы так торопились убежать из ее квартиры, что совсем не взяли вещей.

«Завтра съездим на шопинг, — размышляю на обратной дороге. — Черт! Куда этот Пайель пропал вместе с моей машиной и телефоном?»

Сворачиваю в темную арку, и тут от стены отделяется тень.

— Краля, подь сюды!

На меня идет, покачиваясь, длинный бомж. За версту чувствую запах мочи и перегара. Задерживаю дыхание: тошнота так и кружит голову. Откуда в элитном районе взялся отморозок?

Замираю на месте, принимаю боевую стойку, и тут бьет по мозгам: это чужое тело. Приемы самозащиты, которыми владею на автомате, на нем не отработаны.

— Слушай, мужик, иди своей дорогой.

— А я и иду, — щерится тот. — Дай деньжат на опохмел, а!

Начинаю пятиться: сзади — широкий проспект, яркое освещение, много людей. Там получится скрыться. Мужик, скаля черный рот, надвигается на меня. Вот он делает резкое движение вперед, я срываюсь с места…

Вспышка света, и я стою в душевой кабине с бритвой в руке.

Глава 19. Ну вы, люди, даете!

Макар закрывает дверь, и я немного выдыхаю. Конечно, мыться одной рукой чертовски неудобно, но мне все равно. Вторая висит плетью вдоль тела: еще действует обезболивающее, поэтому я ее почти не чувствую. Намыливаю короткие волосы, а в голове тесно от мыслей.

Как быть? Я не выдержу три месяца в одной квартире с мажором. Минуты не проходит, чтобы мы не полаялись, как цепные собаки.

А еще это дурацкое состояние, когда горит все внутри и с телом творится что-то неладное. Причем с чужим телом. Я смотрю глазами Макара на бывшую себя и вижу милашку, от одного взгляда на которую слюнки текут. Так и хочется ущипнуть аппетитную попку или положить пальцы на грудь и выяснить ее размер. Это что? Мужские инстинкты?

Дьявол!

Между ног зашевелилось. Чужой орган стал наполняться кровью и расти. Дикое желание — засунуть его во что-то теплое, влажное и мягкое буквально сводит с ума.

— На место! — вскрикиваю я басом. — Пошлый идиот! Живо на место!

Расставляю пошире ноги, а этот гад насмехается надо мной, покачивается, перевитый венками, и словно подмигивает глянцевым глазом.

«Не смотри на него! Не смотри!» — приказываю себе, но рука помимо моей воли тянется, чтобы