Коко и Игорь - Крис Гринхол

— Есть пределы.

— Кто это говорит?

— Я! — резко бросает она.

— Так, как бы то ни было, но все, что я знаю о Екатерине, это то, что, когда я впервые увидела ее — приблизительно десять лет назад, — она была хороша собой. Всегда была весьма незамысловата и слишком набожна, но в то же время выглядела такой солнечной и любящей женщиной. И она всегда очень поддерживала его занятия композицией, переписывала его партитуры и первой слушала его сочинения. Она понимала, что он делает. Она очень образованна. Она пела, у нее сопрано.

— Мне она кажется скучной.

— Да, но она очень сообразительная.

— Так как у них все было?

— Я знаю, что они поженились совсем молодыми. У него были не очень хорошие отношения с отцом, и, возможно, это заставило его сбежать.

— О Господи!

— И по мере того, как он становился известным, она становилась все более немощной.

Разглядывая пятно на стене, она задумчиво спрашивает:

— Ты считаешь, что он попал в ловушку?

— Вспомни, что она его кузина — так же, как и его жена, он существует в двух ипостасях. На самом деле мне его очень жалко.

— Она не выглядит слишком сильной.

— Нет, хотя могу себе представить, что рождения четырех детей достаточно, чтобы любую женщину лишить сил.

— Господи помилуй!

— Если по-честному, то думаю, что выкармливание детей и отъезд из России были ей не по силам. И еще Игорь, с его острым желанием путешествовать и встречаться со многими людьми, с такими блестящими, как, например, ты.

— Ха!

— Ну это же правда!.. Я думаю, что они постепенно расходятся. Может быть, просто потому, что она ему надоела. Такое случается.

— В данный момент она очень больна.

— А он не из самых терпеливых людей.

— Нет.

— Так, вот и твой ответ.

Коко чего-то не понимает.

— Что?

— Он скорее будет проводить свое время с богиней, чем с полуинвалидом.

Коко произносит разочарованно:

— Умеешь ты упрощать, Миссиа.

— Серьезно. Я же не говорю, что он ее не любит. Она умная и любящая. Но они вместе уже очень долго, и меня не удивит, что он по крайней мере задумывается о том, что теперь заслуживает лучшего.

— Не знаю.

— Поверь мне, широкая кровать может показаться очень узкой, если ты делишь ее с тем, кого не любишь.

— Так или иначе, прости меня, что я занимаю тебя этим в такую позднюю пору.

— Мне всегда приятно слышать тебя, Коко.

— Я завтра еду в магазин. Давай потом пообедаем, вместе с Адриенн?

— Звучит заманчиво.

— Прекрасно. Я позвоню тебе из магазина.

— Буду ждать.

— Тогда — пока.

— Пока.

Прежде чем отправиться в постель, Коко опускает крышку фортепиано и плотнее закрывает ставни.

9

Шофер полирует новый «роллс-ройс» Коко. Он уже почти час ждет, когда она выйдет из дома. Наконец она выходит и смотрит на свое новое приобретение. Ей нравятся прямые линии машины в сочетании с прямоугольниками, ей нравится цвет — черный.

Горячий воздух окутывает автомобиль. Черный металл поблескивает. Что-то напевает могучий мотор. Стоило открыть дверцу, и изнутри машины вырывается скопившаяся в ней жара. Коко снимает шляпку и начинает быстро ею обмахиваться. На коже появляются капельки пота.

В городе много машин и очень шумно. Улицы заполнены людьми, воздух густой и пыльный. Коко улыбается. Ей необходим этот большой город. Она принадлежит этому месту.

Коко снова надевает шляпку, когда автомобиль подъезжает к ее магазину на рю Камбон — это узкая, но роскошная улица позади отеля «Ритц». Над номером 31 вывеска с черными буквами — ШАНЕЛЬ.

Коко рассматривает туалеты, выставленные в витрине: вечернее платье без рукавов, серый шелковый жакет, отделанный мехом, и шерстяной костюм из джерси с широкими карманами.

Хотя Коко напряженно работала дома, в магазин она не приезжала почти целую неделю. Обычно о ее прибытии в магазине знают заранее. В этот раз она не сообщила о своем приезде. Это явилось причиной волнений и возбужденной активности девушек в магазине. Коко узнала от Адриенн, что они требуют повышения заработной платы. Господи! Стоит только отвернуться, тут же начинаются беспорядки. Твари неблагодарные! Почему в таком случае она должна платить им больше? Неужели они не понимают, что работа у Шанель дает им беспрецедентную возможность встретить богатого любовника? Неужели они не видят, что кто-нибудь даже может и мужа заполучить? Что им еще надо?

Одна только Адриенн искренне рада видеть ее. Хотя они с Адриенн почти ровесницы и их часто принимают за сестер, на самом деле Адриенн — тетя Коко. Последние двадцать лет они служат поддержкой друг другу. Из них двух Адриенн все-таки выглядит как матрона. Коко же всегда была ведущей.

Они вдвоем поднимаются по белой винтовой лестнице в квартиру на третьем этаже. Коко улыбается, снова радуясь венецианским зеркалам, хрустальным канделябрам, белым цветам и атласным занавескам. Она поднимает стоящую на столе резную деревянную фигурку и проверяет, нет ли на ней пыли. Ни пылинки.

Коко снова подкрашивает губы, прикладывает к ним платок, и на платке остается красный поцелуй. Адриенн расспрашивает ее о последних двух неделях, но понимает, что в рассказах о жизни в Бель-Респиро Коко что-то утаивает и в сущности не хочет продолжать разговор о Стравинских.

— Он — холодная рыба, — замечает Коко. Она подносит правую руку к лицу, засовывает мизинец в рот и поигрывает ногтями по передним зубам.

— Да, но крупная рыба!

Коко с подозрением смотрит на Адриенн, сопротивляясь ее предположению о том, что замышляет ухватить его. Черты ее лица смягчаются.

— На самом деле он очень маленький, — говорит она с торжествующей улыбкой. Обе смеются.

Коко вскользь замечает, как трудно общаться с мадам Стравинской, подробно рассказывает о ее болезни. Избегает в разговоре упоминаний об Игоре. Так