Зимняя невеста - Айрис Джоансен

– Правда? – воодушевилась Ронни. – Это ты говоришь не из вежливости? Не для того, чтобы утешить?

– Мне кажется, что мы в таком положении, когда нам всем не до банальной вежливости.

Ронни задумчиво посмотрела на дверь, за которой исчез Джед:

– На этот раз он и в самом деле разозлился на меня. А если подняться и сказать ему, что он может спуститься вниз?

– Лучше я поднимусь. – Исабель пошла к двери. – Мне кажется, что тебе какое-то время не надо попадаться ему на глаза.

– А, вот что! – через секунду воскликнула Ронни. – Придумала! Пойду и приготовлю ужин.

– Ты хорошо умеешь готовить?

– Хуже не бывает, – честно призналась девушка. – Но в конце концов омлет я сумею сделать вполне съедобный. А Джед хорошо знает меня. Он поймет, что это – жест примирения.

Но поднявшись на палубу и взглянув на Джеда, Исабель поняла, что одного ужина, чтобы поднять его настроение, явно недостаточно, и не стала его окликать.

Он стоял у перил, глядя в открытое море. Судя по напряженной спине, его терзали недобрые предчувствия.

– Похоже, она и в самом деле расстроилась, что огорчила тебя, – проговорила Исабель, встав рядом с ним у перил.

– Это, однако, не остановит ее и в следующий раз, когда она опять захочет добиться своего, – зло бросил Джед. – Тем более, что теперь не исправить того, что сделано.

– Она готова по первой нашей просьбе…

– Какая щедрость с ее стороны! Я во всеуслышание должен заявить, что собираюсь делать, а ты должна терпеть безмолвного свидетеля, который находится за тонкой обшивкой каюты? Так?

– Ну и что?

– Как что? – Он повернулся к ней лицом. – Я знаю, что ты согласишься на все, чего бы я ни захотел, но… это уже такая гадость, что дальше некуда…. Я не хочу ставить тебя в такое положение, когда… Какого черта ты разулыбалась?

– Потому что все это выглядит таким забавным! – ответила Исабель. От его слов ее окатила волна счастья, и это ароматное чувство, как золотистый мед, разлилось в ее душе. – Делаешь вид, что тебе на все наплевать, а оказывается, заботишься о моей репутации, как средневековый рыцарь.

– Чушь, – проворчал Джед.

– Тогда почему ты так боишься задеть мою гордость, оскорбить чувство собственного достоинства?

Он сердито посмотрел на нее:

– Откуда я знаю! Но это вовсе не боязнь… уж как-нибудь я справлюсь с собой.

Исабель покачала головой:

– Вряд ли. Думаю, что ты и сам это понимаешь. Вот почему и сердишься.

Джед потер рукой затылок:

– Я не перестаю сердиться на себя с той самой минуты, как мы встретились.

– С той минуты, как ты увидел «Невесту», – поправила она. – Но я другая женщина. Как бы мне хотелось, чтобы ты понял это.

– Похоже, впереди у нас масса времени, чтобы все обсудить, – сухо ответил Джед. – Боюсь, что это будут самые долгие и томительные дни в моей жизни. Четыре дня! С ума сойти.

– Может, и к лучшему, что так получилось, – живо ответила Исабель. – За это время мы привыкнем друг к другу. И ты узнаешь, что я совсем не та, за которую ты меня принимал.

– Господи Боже мой! Неужели ты все еще не поняла? Я не хочу ничего узнавать о тебе. – Непроизвольно вырвавшаяся фраза прозвучала почти грубо. – До тех пор, пока мы просто делим одну постель, я еще способен…

– Извини, – торопливо перебила Исабель, пытаясь заглушить вспыхнувшую в груди боль. – Если тебе хватает этого, тогда прими предложение Ронни и…

– Хватит извиняться, – его пальцы еще крепче вцепились в перила. – Тебе не из-за чего извиняться. Тут нет твоей вины.

На ее губах появилась слабая улыбка:

– Привычка. От нее трудно сразу отделаться. Я привыкла, что если что-то шло не так – первым делом начинали винить меня.

– Черт возьми, ты плачешь?

– Нет, конечно.

– Ну да. Я же вижу: у тебя глаза на мокром месте, – Джед повернул ее лицом к себе и посмотрел в предательски заблестевшие глаза. – Да, я вел себя как истинный рыцарь. – Он осторожно провел пальцем по ее щеке. Целая буря чувств одолевала его, это было видно по быстро менявшемуся выражению глаз, пока он, наконец, не выговорил:

– Я согласен.

И снова в его словах чувствовалась та же нежность, которая прорвалась в его голосе и тогда, в! домике. Исабель знала, что он изо всех сил старается избавиться от этого чувства. Неважно, как оно закралось в его сердце, преодолев все защитные реакции. Самое главное, что он проявил нежность именно сейчас, когда она так в ней нуждалась. Исабель стояла, боясь пошевелиться, мечтая лишь о том, чтобы это мгновение длилось вечность:

– Согласен с чем?

– С чем угодно, лишь бы ты не плакала. – Голос у него был по-прежнему грубоватым. – Я согласен, что за эти четыре дня я смогу получше узнать новую Исабель. Жаль, что тебе придется иметь дело с человеком, который мало чем напоминает средневекового рыцаря. – Он усмехнулся. – Но только до тех пор, пока мы не доберемся до Сан-Мигуэля и не уберемся подальше от Ронни. Идет?

Лицо ее озарила сияющая улыбка:

– Замечательно! Договорились? – Она было повернулась, но потом вспомнила о чем-то. – А где… я буду спать?

– Со мной. Я не собираюсь менять свои привычки. И не хочу, чтобы ты привыкала к тому, что можешь уснуть в какой-то другой постели, а не рядом со мной. У тебя есть возражения?

– Нет, просто я подумала, что могла бы спать на палубе.

– Нет, так не пойдет. – Он повернулся к ней спиной и снова уставился невидящим взглядом в безбрежный морской простор. – Мы будем спать вместе.

Джед пришел в каюту далеко за полночь. Но Исабель все еще не спала. Она лежала, напряженно вытянувшись на постели. Джед не проронил ни слова. А секунду спустя она услышала шорох снимаемой одежды. Ей хотелось отвернуться, но Исабель поняла, что не может отвести глаз от темного силуэта. Ей мало что удалось рассмотреть, но это не имело большого значения. Мысль о том, что он, совершенно раздетый, рядом с ней, словно молния пронзила ее. Сильные бедра, ягодицы, возбужденная плоть… – жар вспыхнул во всем теле, как сухой мох в лесу.

В полумраке – когда он подошел ближе – кожа казалась немного бледной. Но насколько помнила Исабель, он был смуглым. И темные завитки на груди покрылись легким серебром. Он стоял совсем рядом, и она слышала, как он дышит:

– Я надеялся, что ты уже будешь спать.

– А как ты догадался, что я не сплю? – прошептала она.

– Чувствовал твой взгляд на себе. И он меня смущал.

– Извини. Я не могла заснуть.

– Подвинься.

Она быстро отодвинулась к дальнему от него краю.

– Уже поздно. Я решила, что ты передумал.

– И лег на палубе? – Он устроился в постели рядом с ней. – Зачем? Я тебе сказал, что думаю по этому поводу. И потом… я предпочитаю спать с удобствами. – Он хмыкнул. – Хотя, быть может, к концу путешествия эта постель будет для меня пострашнее досок, утыканных гвоздями.