государство, своих родных и близких, и себя. И они сделали это….и этим мы должны Гордиться. Гордиться тем, как люди пережили Блокаду Ленинграда находясь в таких ужасных условиях и все равно оставаясь людьми, делая свое дело на благо обороны города, как они боролись за свой город, когда нечего было есть, пить, а про водопровод я вообще промолчу…о быте во время Блокады хорошо показал момент Виктор Конецкий в своем произведении «Кто смотрит на облака» (он не мог вспоминать эту и другие книги о Великой Отечественной Войне без слез. Вот и сейчас несколько капель покатились по его щекам. Он стер их рукой и протер глаза, чтобы следить за дорогой). Да и «Блокадная Книга» Гранина и Адамовича, конечно,…такие произведения просто необходимо изучать, читать, знать. Гордиться оборонцами Брестской Крепости, которую держали больше(!) (он крикнул в душе) месяца, когда ее хотели взять противники за самый короткий срок. Да плюс ко всему огромные проблемы с водой…когда река осталась единственным средством откуда можно было взять воду, и ту днем обстреливали, а ночью освещали ракетами. Сколько потом было найдено на берегу реки фляг, кружек, касок, которы были прострелены…и человеческие тела. Помнить о Смоленской битве, танковом Курском сражении, Сталинграде, обороне Москвы и контрнаступлении, не забывать о кровавых морских сражениях на севере и юге. Ни о чем нельзя забывать. И пока память об этом жива в наших головах, в наших сердцах, во всем нашем теле, пока наши бабушки и дедушки, мамы и папы рассказывают нам о тех страшных годах, о той жизни – мы должны чтить это, жить с этим, и никогда этого не забывать, а дальше передавать своим детям, показывать им фильмы, читать им книги о том ужасном периоде истории и истории нашей страны. Чтобы они знали и помнили, что ни Западная Европа победила нацизм, ни Великобритания, и не Соединенные Штаты Америки, хотя они внесли свой вклад, а победил его Советский Союз вместе с Польшей, сильнейшим Югославским сопротивлением и другими союзниками. Нужно, чтобы они знали не только «главный действующих лиц войны» таких как Сталин, Гитлер, Жуков, Гиммлера и других, но и необходимо знать о таких «людях» как например Оскар Дирлевангер, который командовал подразделением СС, состоящим из заключенных и осужденных, и который измывался над гражданскими людьми в карательных операциях, уничтожая белорусские деревни, подавляя Варшавское восстание, да с такой жестокостью, что в тюрьме, когда в сорок пятом его взяли, его забили до смерти свои же соотечественник. Необходимо знать о таких врагах. Знать о своих героях и помнить их, тех, которые защищали страну от таких вот извергов и нелюдей как Карательный Батальон. Но, одновременно с этим, мы не должны опошлять память об этом, делая и говоря все так, будто там были звери и убийцы, а наши были сплошь положительные, крупномасштабными парадами и другим. Мне кажется, что в первую очередь это горе, это праздник о силе людей, которые боролись, а уж потом это радость от победы. И, если когда-нибудь в будущем, в нашей стране будут проводить военные парады с огромным размахом и не только в столице…значит мы забыли о том, что на самом деле пережили наши люди, наши предшественники, Ветераны(!) той самой войны, а главное уже будет пускать пыль в глаза и показать масштаб того, что мы можем. Вот чего я боюсь и за что переживаю. И как бы в будущем не было такого, что Парад Победы превратиться в тупое шоу, где будут собираться все эти «звезды» и шоумены, которые сейчас вылезают на телевидении, а не Ветераны, чьи места будут заняты. Ладно, посмотрим что будет дальше (чуть успокоившись после возбуждения продолжил рассуждать Александр)… с сегодняшним нашим положением в экономике нам точно не до масштабных парадов. Хотя все может быть – я уже ничему не удивлюсь. Так вот мы и живем».
Он сделал радио чуть громче, где сейчас играла известная песня группы «Агата Кристи» и вел машину дальше, но с уже совершенно другим настроением.
До пункта назначения оставалось еще несколько десятков километров, а Александр уже хотел быстрее приехать, сделать все дела и уехать обратно. Хотя на обратном пути ему нужно было заехать еще и в Раменское, чтобы передать документы.
«В любом случае приеду обратно не раньше шестнадцати, думаю, хотя может быть выйдет и рань…».
– … ! – он выкрикнул слово, которое в середине содержит ноту «ля», когда прямо перед его автомобилем, подрезав его, выехал джип, застав Александра резко оттормаживаться и сигналить, – куда ты выезжаешь то, твою мать!
Он резко ускорился, поравнялся с джипом и снова просигналил несколько раз, а затем поехал дальше.
«Как так вообще можно выехать прямо перед носом у машины!? Надо же на дорогу смотреть и видеть куда ты едешь».
Только через несколько минут он сбавил ход и до места встречи осталось уже около пятнадцати километров. Наручные часы на левой руке показывали ровно десять часов, а по радио начались новости. Последнии километры пути он проехал спокойно и через четверть часа уже выходил из припаркованной машины. На улице он чуть расходился, потянулся, а затем взял с заднего сиденья пиджак, который сразу же надел, и портфель. Закрыв машину, Александр пошел к проходной.
– Доброе утро, – сказал он охраннику, который сидел на пункте контроля, – мне необходимо встретиться с Юрьевым Борисом Антоновичем по вопросам сотрудничества.
– Ваш паспорт, пожалуйста, – попросил сотрудник безэмоционально.
– Пожалуйста, – передал свой паспорт Александр.
– Борис Антонович предупреждал, что вы придете, – сказал охранник просматривая страницу, где фамилия, имя, отчество, дата рождения и другие данные. Затем он переписал фамилию и инициалы, серию и номер паспорта в журнал, – распишитесь вот здесь, – он указал место пальцем, повернув журнал к Александру.
После того, как расписался и положил ручку на сгибе страниц, он услышал: «Проходите. Пройдете прямо и на втором этаже по левую руку будет его кабинет. На двери написана фамилия и инициалы», ответил: «Спасибо» и зашел на территорию предприятия.
Он пошел по асфальтированной дороге к двухэтажному небольшому, по сравнению с другими постройками рядом, зданию. Навстречу попадались сотрудники предприятия. Зайдя внутрь, он поднялся по лестнице и, как ему и посоветовали, искал кабинет по левую руку. На третьей двери от лестницы он увидел табличку с надписью:
«Юрьев Б.А.»
Он постучал в дверь и приоткрыл ее.
– Разрешите? – поинтересовался Александр, когда увидел в кресле мужчину, лет шестидесяти, в очках. Над верней губой были густые усы, а волос на голове практически уже не было. На нем был темно—коричневый костюм и
