Мой папа самый лучший (СИ) - Ройс Саша

— Ну что, нагулялась, сука! — раздалось жесткое сверху.

Дверь громко захлопывается. Щелкают замки. И все мое нутро сжимается в недобром предчувствии.

Иван никогда прежде не обижал меня, а сейчас — я его боюсь! Почему люди так резко меняются? А мысль о том, что ты была близка с этим человеком, холодит душу? Надеюсь, что это все эмоции и беды не будет.

— Иван, — смотрю на бывшего через плечо, — сбавь обороты, — начинаю медленно подниматься и разворачиваться, — или тебе хочется, чтобы я обратилась в полицию?

Холодная усмешка служит мне ответом. Он улыбается, но глаза его равнодушны. Молодой человек думает о своем, и не слышит моих слов.

— Я так и знал, что ты гулящая, — он пытается говорить тихо, но резкие движения выдают его негативные эмоции, — хотел, поговорить с тобой вчера, а ты даже дома не ночевала, дрянь!

— Выбирай выражения! — громко и с норовом цежу сквозь зубы, открыто глядя в серые глаза.

В следующую секунду Иван больно хватает меня за локоть и тащит в гостиную. Несмотря на мою просьбу вести себя адекватно, он этого не делает.

— Садись, я хочу поговорить с тобой, — чеканит он, грубо швырнув меня на диван.

— Кулаками? — кидаю ему в спину, растирая руку.

Он рывком оборачивается.

— А ты меня слушала раньше? Сколько раз я тебе звонил, призывая объясниться со мной? М-м? — гаркнул он.

— Я думала…

— Вот именно, что ты ни черта не думала! — с раздражением громыхнул голос бывшего парня, что я вздрогнула от страха.

Лучше его не злить, прихожу к выводу я, прижимаю ноги к себе и замолкаю.

Поняв, что доказывать я ему в данный момент ничего не собираюсь, Иван спокойно присел напротив меня, водрузив обе руки на подлокотники кресла.

— Ну, рассказывай, что у тебя случилось, ЛИ-ЗА, — звенящим голосом объявил он, и с налетом цинизма добавил: — я готов тебя выслушать как никогда!

Закрепив свое объявление ехидной улыбочкой, он в ожидании взглянул на меня. Вот только, что я ему должна сейчас рассказать? Что ему вообще от меня нужно спустя несколько месяцев расставания?

Неторопливо окидываю Ивана взглядом.

Он хорошо собой. Моложе на три года. Высокий. Спортивного телосложения. От природы наделен прекрасными физическими данными. Несколько лет он занимался парусным спортом.

Складывается впечатление, что я вижу Ивана и в то же время не его. Поведение сейчас словно у гопстопника. С одеждой он тоже напортачил. Только мне не до лоска теперь. Надо придумать, как выпроводить его из квартиры.

— Вань, ты ничего не перепутал? Иди, займись своей личной жизнью, а дорогу сюда забудь. Мы разошлись с тобой и точка! — как можно бодрее произношу я в надежде, что он одумается и поймет, что вытворяет.

— Смешная ты, Лиза, — в интонации голоса, мне будто прежний Ваня слышится, — ты ведь знаешь, что меня гложет, и все никак нарочно ответ дать не можешь.

В груди предательски екает.

— Ты пойми, я пытался жить дальше. Даже несколько раз с девушками на свидания ходил. Но всякий раз в голове мелькала мысль, а что если она меня потом так же, как ты оставит и ничего не объяснит. Я должен знать правду, Лиза. Я хочу знать, почему ты отвергла мое предложение и бросила меня одного в этом чертовом Париже!

Да, я знаю, что ему покоя спать не дает. Но он может дать себе установку: «забыть» и жить дальше без меня мирно и вполне себе счастливо.

Моя «тайна» нужна ему для самооправдания. Для уличения меня в негодности для отношений. Скажу ему одному, а он скажет десятерым. Как не крути, а общих друзей у нас с ним много.

Я не хочу, чтобы другие жалели меня и обсуждали за спиной. Самое противное и неприятное. Как по мне, так лучше сыграть в партизана.

Но внезапно мне в голову приходит идея о дипломатии. Если я ему скажу хотя бы что-то касательно моего секрета, возможно, он отступиться и поймет.

— Иван, я признаюсь, что понимала, зачем мы летим во Францию. И я даже планировала согласиться…

Господи, как же хорошо, что я отказалась строить с ним семью и пошла на радикальный шаг, завершив с Иваном отношения. Такому решению, несомненно, способствовал мой секрет. Моя тайна. Не зря говорят, что худа без добра не бывает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И что случилось? Говори! — тон бывшего парня повысился до приказного.

К слову, вспомнила о Мироне, который, как и я, не стремится раскрывать о себе личные сведения. Сейчас я понимаю его как никогда!

— Я не дам тебе начать новую жизнь, пока ты мне не скажешь правду, — сверкнув глазами, пригрозил он.

Надо что-то говорить.

Вбираю в грудь больше воздуха и вглядываюсь в серые глаза.

— Но буквально накануне отлета я узнала, что не могу… — беру себя в руки и заканчиваю фразу, — стать твоей женой.

— Почему?

Виновато пожимаю плечами и вожу глазами по комнате. Дыхание мое становится неровным. Мысли роятся в голове, и все-таки между «открыться» и «не открыться» я выбираю второе.

— Я не могу тебе этого сказать. Но причина связана только со мной, уверяю тебя!

До слуха моего доносится разочарованный и в то же время яростный вздох.

— Ты меня за дурака держишь? — огрызнулся он.

— Ты не понимаешь…

— Как же я хотел по-хорошему, — с высоты своего величия роняет Иван и тянется к внутреннему карману ветровки.

У меня сводит желудок от нехорошего предположения. Вжимаюсь в спинку дивана, а голову втягиваю в плечи.

— Что ты задумал?! — не своим голосом спрашиваю я, крепче прижимая колени к груди.

Ответом мне служит металлический щелчок.

Забываю, как дышать, когда на низкий пуф рядом с собой мой бывший парень кладет черный аккуратный ствол.

— Это п-пистолет? Он настоящий??? — моя речь уже похожа на писк запуганной мышки.

Это точно происходит не со мной! Такое не может произойти со МНОЙ! Нет-нет. Точно, нет!

— Лиза.

Вздрагиваю, когда Иван произносит мое имя, хотя он это делает демонстративно мягко.

— Господи, я не думала, что для тебя это так важно, — молитвой прошептав слова, прячу лицо в ладони.

Но в следующий миг я снова дергаюсь, на этот раз от мощной вибрации телефона, который до этого момента лежал у меня в кармане спортивной кофты. Достаю телефон и обалдеваю от увиденного на экране имени: «Вадим Кречетов».

— Какого черта?! — с безмерным удивлением восклицаю я.

— Дай сюда!

Не успеваю ахнуть, как Иван вырывает телефон у меня из рук.

— «Вадим Кречетов», — зачитав имя абонента вслух, переводит немигающий взгляд на меня. — Это что за птица такая?

— Коллега из «Сапфира». То есть…

Запоздало я вспоминаю, что Кречетов уволился.

— То есть твой нынешний?

— Вчерашний! — огрызаюсь я, но, зацепившись глазами за пистолет, притихаю.

К моему изумлению, звук рингтона не прекращается. Странно, что Иван его не сбросил. Явно хочет нарваться. Ну, если хочет, почему бы и нет!

Я улавливаю колебания бывшего, и слежу за ним с любопытством.

«Ну, давай же, ответь!» — желаю про себя я и с довольной улыбкой, наблюдаю, как он смахивает на зеленую трубку.

Ух!

И черт его дернул включить громкую связь!

— Вадим…

Не успевает бывший произнести имя оппонента, как из динамика раздается ровный уверенный голос.

— Послушай сюда, щенок! Если с головы Лизы упадет хотя бы волос, твоя матушка никогда не узнает, чем кончил ее сын, и где его могилка, — жестко, но доходчиво, объяснял Кречетов, а «щенок» меж тем осматривается, будто нас кто-то может слышать и видеть извне. — У тебя в прямом смысле слова пара минут, чтобы принести свои глубочайшие извинения Лизе и свалить подобру-поздорову, иначе… В каких войсках ты говоришь служил?

А Ваня не служил! Спортсмен, блин. Хихикаю в ладошку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он что ФСБшник? — гораздо вежливее интересуется бывший, когда в трубке послышались многозначительные гудки. Мой телефон полетел на диван.

Кажется, он не выдержал и отключился первым.

Эх, Ваня, Ваня…

Слегка нахмурившись для вида, выдаю:

— Почти.